Служба обучения магических существ - Севастьянова Екатерина - Страница 11

Понимаю удивление Сэйна… Вот так считаешь себя всю жизнь эталоном красоты и сексуального желания всех и вся вокруг, а потом появляется какая-то низшая букашка из другого мира, к тому же еще и страшненькая, безрогая и бледная, что втройне должно быть обидно, и заявляет, что ты не такой уж и привлекательный, каким себя считаешь, да и в целом из привлекательного в тебе только… только это… как его… хм.

Я задумалась.

Да ничего привлекательного! Внешность инспектора была дикой, лицо хищным, телосложение излишне мощным, чего уж говорить про рост, превышающий семь футов, а если брать в расчет еще и рога – то получается настоящий громила с убийственной магией и не менее убийственной силой. Сэйн весь – начиная от когтей и заканчивая кончиками острых рогов – представлял собой истинное воплощение огнедышащего дьявола. Причем не только внешне, но и внутренне тоже. Бьюсь об заклад, что именно это демоницам и нравилось… сила, мужская мощь, властолюбивый нрав, звероподобные инстинкты. Все же миры разные, культура разная, ценности разные, мировоззрение и, естественно, понятие красоты тоже до безобразия разные.

Вопрос в том, задевает ли Сэйна мое неприятие его как мужчины, как объекта желания и сексуального влечения? Сложно сказать наверняка, но мне все чаще кажется, что его это, наоборот, веселит.

И следующие слова инспектора только подтвердили мое предположение:

– Если подумать, – с неожиданными нотками притворного веселья, которые здорово резанули слух, но жесткости в мужском голосе не убавили, лишь прикрыли сталь, – то подобные слова вообще забавно слышать от женщины. Настолько забавно, что, несмотря на печальную для глаза внешность, ты меня интересуешь, кьяни, и не только как бессмертная. Сэйн ценитель всего необычного, а молодая кьяни необычна сама по себе. Демоницам, которые желают провести со мной время, следует поучиться у тебя.

– У м-меня? – Я горько рассмеялась.

– Да, несомненно. Потому что навязчивость дико раздражает, а вот упрямая неприступность от низшей демоницы вызывает некий интерес. – Сэйн провел ладонью по моим обнаженным плечам. – Возможно, быстротечный и ничего не стоящий, но все же интерес. Догадываешься, насколько тяжело вызывать у меня интерес, кьяни?

– Несложно догадаться.

– Любой мужчина стремится завоевывать, это не секрет. Демон ты или другое существо – неважно, чтобы вызвать интерес, необходим азарт, некая игра, финал которой заранее предрешен для обеих сторон, но при этом процесс доставляет удовольствие и заставляет предвкушать финал с большой силой. Назовем твое упорство небольшой прелюдией, своеобразной игрой с предсказуемым финалом. Но не разочаруй меня в дальнейшем, кьяни, – попросил инспектор, – я надеюсь, что ты способна меня немного развлечь.

Сэйн осторожно откинул мои волосы, те самые, которые отвратительно светлые, на спину, при этом внимательно оценивая мою реакцию на свои поползновения. Я, конечно, не отстранилась, все равно бы не позволил, а будить звероподобную сущность в теле стихийника лучше лишний раз не стоит, поэтому я сохраняла спокойствие и лишь настороженно следила за его движениями, более чем уверенная, что Сэйн не причинит вреда инкубатору и не обидит бессмертную, от которой в свое время еще предстоит добиться согласия на зачатие рогатого детеныша.

– Будем честны, кьяни. То, что достается легким путем, всегда ценится меньше, чем то, что приходится завоевывать силой. Это относится и к территории, и к женщинам. Но, видишь ли, в чем загвоздка, Цэрбес полностью отвоеван за исключением гор, которые заняли драконы и нэ’львы. А почти все женщины Цэрбеса не нуждаются в завоевании. Когда речь заходит о правителях, демоницы готовы сдаться без боя. С одной стороны – это умилительно и очень удобно, с другой – до тошноты приелось. Может, кьяни подскажет, – с каким-то нездоровым наслаждением предложил мне инспектор, явно затевая извращенную игру, – кого же осталось завоевать Сэйну, м-м-м?

Я поежилась от его прикосновений. Отвечать не хотелось, потому что я знала ответ. И Сэйн знал. И вот лично мне ответ совершенно не нравился. Но инспектор молчал и терпеливо ждал ответа на свой чисто риторический вопрос, поэтому я тяжело вздохнула и была вынуждена признать:

– Все демоницы уже давным-давно вами завоеваны, Сэйн. Причем заслужено. Вами и вашими трудами на благо защиты миров. Выбирайте любую. Хоть в Цэрбесе, хоть в Крайгане. Думаю, ни одна вам не откажет.

Инспектор снисходительно покачал головой.

– А вот тут кьяни не права. Не все демоницы мною завоеваны. Одну я как-то пропустил. – Сэйн с намеком посмотрел на меня, и жутко так сразу сделалось. – Не припоминаю, когда последний раз молодая женщина так отчаянно не желала моего общества, как не желаешь его ты.

– Проблемы с памятью? Так это возраст, Сэйн. Старость она такая… штука неприятная.

Инспектор поцокал языком.

– Как неуважительно, – посетовал он, – но я тебя прощаю. К тому же проблемы не у меня, молодая кьяни, а у тебя. С инстинктами. Нормальные, благоразумные демоницы опираются на свои инстинкты, а инстинкты диктуют простые условия. Одно из главных условий инстинкта выживания – найти лидера, защитника и всю оставшуюся жизнь держаться вблизи него, тогда жизнь будет долгой, сытой и безбедной. Единственный лидер на ближайшие двадцать километров во все четыре стороны сейчас сидит перед тобой, но твои инстинкты спят, а потому не подталкивают тебя ко мне. Но однажды они проснутся. – Стихийник отрешенно провел когтем по моей щеке. – И когда это случится – Сэйн постоит в стороне и понаблюдает за внутренними терзаниями молодой, своенравной демоницы, которая в конечном результате подчинится инстинктам и перестанет привлекать Сэйна своим нетипичным для демониц поведением.

Я отпрянула от когтей, опасаясь новых шрамов, и безрадостно сообщила:

– Кажется, я передумала пробуждать инстинкты.

– Ничего страшного, – сыронизировал инспектор, – твои желания никому не интересны, даже твоим собственным инстинктам. Ведь инстинкты просыпаются вместе с магией и врожденной силой, постепенно и незаметно. А так как магию ты освоить должна, а силу уже осваиваешь, считай, что инстинкты – это бесплатный бонус от высших сил. Их пробуждение неминуемо в независимости от твоих дальнейших действий. Ты включила внутренний механизм развития инстинктов, когда начала тренироваться с наставником.

Ясно-о-о… Будущим крыльям я уже не рада, инстинктам теперь тоже. И все благодаря Сэйну. Ну спасибо!

– Кьяни удивится, но многие демоницы мечтают оказаться на ее месте, на месте бессмертной приближенной к правителю. И дело даже не в инстинктах.

– Вы правы! – впервые согласилась с ним. – Я чертовски удивлена, что кто-то в здравом уме желает полезть в петлю.

– Родиться бессмертной – это не значит умереть при родах. Не мысли так узко, кьяни. Родиться бессмертной – это значит стать избранной, незаменимой, желанной в определенном смысле. Демоницы, которые смогли выдержать роды и подарить наследников, обеспечены до конца своей бессмертной жизни. Их значимость и их слово становятся на одну ступень со словом хозяина стихийного гнезда.

– А такие демоницы вообще есть? – усомнилась я.

– Безусловно, – заверили меня. – Жизнь в Цэрбесе не вчера зародилась. Сэйн встречал бессмертных, переживших роды без последствий, и они были счастливы в своих гнездах. Один стихийник имеет право требовать от одной демоницы лишь одного наследника, а дальше дело добровольно-инициативное. Некоторые бессмертные связывают себя узами священного брака со стихийниками и заводят еще детей, некоторые бессмертные отгораживаются от стихийников и находят новых партнеров. Если после родов демоница не изъявляет добровольного желания поменять хозяина, она вправе распоряжаться многими аспектами жизни гнезда, воспитывать своего ребенка и иметь любые связи с другими демонами.

Я нахмурилась, пытаясь мысленно разобраться, ездит ли мне Сэйн по ушам, что для него, конечно, несвойственно, либо же говорит откровенно. Но его признание лично моей ситуации никак не меняет. Не хотела я становиться с ним на одну ступень в гнезде и, вообще, не хотела иметь с ним ничего общего, тем более ребенка.