Ошибка Выжившего 2 (СИ) - "Лемор" - Страница 59

Сказать, что меня удивили следующие действия Эммы, значит ничего не сказать: она, не вставая с меня, не сводя взгляда, из ниоткуда достала свою повреждённую куклу. Появившейся из ниоткуда иглой она вновь пронзила куклу, но на этот раз жертвой стал не я, а альтер-маман.

Женщина, схватившись за окровавленное горло, замертво упала, напоследок успев издать наполненный агонией хрип.

Интересно, в какой момент на голове альтер-я появились седые локоны?

Напрочь игнорируя убитую мать, Эмма, словно и не держа куклы, принялась с явным удовольствием щупать моё лицо, тереться об меня, буквально нюхать. Не став себя как-либо сдерживать, она наклонилась и поцеловала меня. Конечно, я мог воспротивиться этому, но, если честно, не видел ни единой причины.

Не видел же?

Стоило мне почувствовать прикосновение губ другого осколка, как меня будто молнией ударило.

Как передать то, что я ощутил? Очевидно, как сладость. Я любил сладости, особенно молочный шейк. И то, что я ощутил, было очень похоже на него. Поцелуй был таким сладким, таким настоящим, таким вкусным и желанным. Странная свежесть, прохлада. Чувствуя, как язык альтер «я» проникает в мой рот, я понял, что это был за вкус.

Мороженое. Ванильное мороженое. Настоящее, безумно вкусное. Никогда бы не подумал, что ванильное мороженое может быть таким же вкусным, как и молочный шейк.

Эмма оторвалась от меня, окинув затуманенным взглядом больной стервы. Впрочем, сомневаюсь, что мой взгляд сейчас сильно отличался от её собственного.

— Мистер Стивенсон дал тебе молочный шейк, я угадала? — любяще прошептала альтер «я». — Вкус очень многогранный. Так много красок. Насколько же ты большой осколок?

Девушка нежно погладила меня по голове.

— Наверное, ты видишь сны Художника… Мне так жаль тебя… Бедный, жалкий неудачник…

Голос альтер «я» был настолько нежным и любящим, таким сладким и настоящим, что мне захотелось большего. До носа дошёл запах крови альтер-маман, разозлив меня. Он отвлекал. Наверное, нужно будет попросить Редди поглотить её труп. Он будет в восторге. Но не сейчас. Не настолько стекающаяся рядом с нами струйка крови мне мешала.

Для начала я хочу получить удовольствие.

Я притянул к себе явно довольную происходящим Эмму, уже желая снять с неё вверх, мысленно закрывая свой разум от больно любопытного извращённого кошмара, но…

Мой нос, кроме запаха крови, уловил запах озона.

Кап…

Кап…

Кап…

В голове раздался звук. Сначала тихий, затем ставший более громким, пока полностью не заглушил всё моё восприятие. Казалось, будто я попал в эпицентр настоящего ливня. Ливня, что шёл в прошлом, настоящем и будущем. Что затрагивал бесчисленные миры, буквально поглощая собой все мои вариации, размывая все краски вокруг меня, лишая меня какой-либо силы.

В каком-то смысле, даже терявший цвета стиляга всё ещё имел оттенки. Тёмные, но оттенки. Дождь же, захвативший моё сознание, смывал абсолютно всё. Само понятие бытия.

Я поднял взгляд вверх, сквозь потолок, увидев такой далёкий, но такой близкий образ гигантского кита, что своим метафизическим вниманием точно смотрел на меня.

Наверное, так почувствовал бы себя получивший вдруг самосознание муравей, когда увидел бы смотрящего на него человека. Человека, что уже поднял ногу, чтобы прекратить существование маленького, незначительного существа.

Судя по всему, накрыло не только меня, но и разгорячившуюся Эмму. Девушка подняла взгляд куда-то в никуда, будто бы превратившись в статую. Словно маленькая мышка, которую в угол зажал большой голодный кот.

— Ясно, — уже заметно спокойнее и… скажем так — адекватнее улыбнулась альтер «я», будто бы взяв себя в руки. — Это явно не лучшая идея, красавчик. Кстати говоря, а это кто?

Эмма заняла на мне сидячее положение, покосившись на стоявшего рядом с нами Чарльза. Реакция стиляги, пялящегося на нас, была, мягко говоря, непередаваемой. Я уловил настолько большую гамму эмоций, столько искреннего испуга, непонимания и отвращения от осознания ситуации, что засмеялся. Чистым, искренним, совсем не безумным смехом. За мной же, словно пародируя, абсолютно таким же образом засмеялась Эмма.

Удивительно быстро вернувшийся из путешествия мужчина, косо покосившись на труп женщины недалеко от нас, сделал глубокий вдох и выдох.

— Фишер… Какого хрена ты…

— Что-то случилось? — наклонил удивлённо голову я. — Как ты так быстро нашёл меня, дружище?

Судя по всему, специальный инспектор даже не знал, с чего начать.

Но, как можно понять, начать было с чего и новости, которые я услышал, мне совсем не понравились. На самом деле, у меня и так возникали на краю сознания сомнения касательно происходящего, однако то, что сказал Чарльз, окончательно подтвердило самые страшные опасения.

Мозги. Мне опять промыли мозги.

Реальность пришлось отменить. Труп альтер-маман, всё же, вызывал лёгкие неудобства. К счастью, это не было проблемой ни для меня, ни для альтер-меня.

Больше возникло трудностей с тем, чтобы объяснить ситуацию удивлённому Чарльзу, когда он увидел нашу весьма специфическую компанию, уже ожидающую его.

И объяснять пришлось, дополняя всё образами, ибо застал нас мой дружбан не в самом обычном виде: Эмма была у меня на коленях, попивая молочный шейк. Я же, осторожно поглаживая женское тело одной рукой, другой уплетал ванильное мороженое. Безумно сладкое, дарящее целый ворох различных приятных ощущений, которые из-за находившейся у меня на коленях девушки становились только острее.

Мы были словно брат и сестра, погрязшие в странных, мерзких отношениях. И мы бы зашли намного дальше, если бы не дорогое Немое. Всё было хорошо, пока мы не переходили невидимую грань.

Но если пытались зайти чуть-чуть дальше — метафизическая сущность тут же давала о себе знать, и с каждым разом её «проявление» было всё более и более очевидным.

Проверять, насколько далеко мы можем зайти, не стали, впрочем, не отказывая себе в более невинном удовольствии. Конечно, я знал, насколько лицемерно это было с моей стороны: не прошло и дня, как я блевался от другого себя, и тут резко полностью изменил своё поведение, поддавшись искушению.

Всё было предельно просто: я банально не видел перед собой мужчину, ставшего женщиной. Лишь женщину, к которой меня сильно тянуло, и это не противоречило моим внутренним установкам.

Понимал ли я, что и сама малышка Эмма, отказавшись от физического тела, могла спокойно принять мужскую форму? Конечно, понимал.

Чего уж, этот осколок изначально себя таковым и мог воспринимать, и лишь в этом воплощении стал ассоциировать себя с женщиной. Но моё сознание игнорировало эти факты. Глупо? Бессмысленно? Мерзко?

Мне было глубоко насрать на это.

— Как странно, — пробормотала Эмма, разглядывая меня. — Я не чувствую, чтобы с тобой было что-то не так.

Со мной было много что «не так». Не так, относительно нормальности ненормального осколка безумной твари.

— У нас будет ещё много времени, чтобы со всем разобраться, — прошипел Чарльз. — Мы должны поторопиться.

— Время относительно, — захихикала альтер-я, повернув голову на Чарльза. — Когда дело доходит до подобных сущностей, мы можем одновременно и спешить, и опаздывать. То, что я не чувствую влияния, не значит, что я не могу помочь. Не сопротивляйся, красавчик.

Эмма вновь перевела на меня взгляд, неожиданно решив погладить мою голову. Нежно, словно любящая женщина, вдруг решившая необычным образом проявить ласку. Правда, приятными эти поглаживания были только до момента, пока она резко не выдернула несколько моих волос, заставив болезненно сморщиться.

Я, почему-то, не удивлён.

Не объясняя своих действий, девушка жестом фокусника достала из воздуха свою испорченную куклу.

— Я столько сил в неё вложила…

Альтер-я нехотя намотала мои волосы на куклу. Пространство покрылось волнами, я ощутил на себе взгляд куклы. Что-то странное. Она словно тянулась ко мне, создавая невидимую связь. Связь жуткую, неестественную. Эта кукла словно пыталась стать мной, словно была мной.