Рубеж-Британия (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 26

— Не поняла⁈ — Ахнула, притопнув ногой. — Вы что себе возомнили, князь⁈ Решили, что я напрашиваюсь в жёны⁈

— Именно, — ответил спокойно, нисколько не потеряв равновесие от её писка.

— Стража!! — Взвизгнула и со всех сторон стал доноситься топот сапог.

Вскоре на нашу площадку ворвалось сразу полтора десятка гвардейцев в розовых доломанах с саблями наголо.

— Ваше высочество! — Воскликнул один из них. — Этот человек оскорбил вас⁈

Впечатление, будто они только этого и ждали.

Стая гиен, встала полукругом, зажимая к перилам и берегу.

— Именем его императорского высочества, вы арестованы! — Воскликнул один офицер в чине майора.

— Ну попробуйте арестовать, что ж, — выдал я хищно, готовый и подраться. — Так, господа офицеры? Все сразу или по очереди? Или есть смелые вызвать меня на дуэль? Принцесса София с удовольствием вас в этом поддержит.

— Что встали? — Рычит София. — Хватайте его!

Двое пошли на меня неуверенно.

Рванул резко в ответ и, выхватив саблю из слабенькой руки, поддал сапогом по бедру, заваливая мужчину. Второй сам шарахнулся, стоило саблю перехватить.

С винтовкой из–за толпы гвардеец вышел.

— Бросайте саблю, сударь. Руки вверх, — произнёс торжественно.

Другие стражники с одобрительным гоготом поддержали.

— Стреляйте, господин офицер, — объявляю во всеуслышание с саблей выставленной в толпу. — Вот только имейте в виду, что после выстрела я вас уже не пожалею.

Улыбаюсь всем с презрением. Вот чего мне не хватало все эти дни! Хорошей такой драки.

София стоит ошарашенная, дышит глубоко. Грудь небольшая вот–вот из декольте выскочит такими темпами. В глазах проскальзывает и дикость, и страх за меня. То–то же!

— Господин Сабуров, сдайтесь, и принесите извинения его высочеству, будьте мужчиной, — заговорил целый подполковник, который меня уже хорошо знает.

— Деритесь, а не уговаривайте, будьте мужчиной, — парирую. — Вперёд, товарищ подполковник.

Щёлкнул затвор.

— Стойте! — Взвизгнула вдруг София и добавила вымученно: — оставьте его.

С этими словами она развернулась и спешно покинула площадку. Подобно верным и голодным псам, гвардейцы двинулись за ней хвостиком.

Последний уходил подполковник, не отрывая от меня хмурый взгляд. Он словно засомневался в чём–то. Но оставшись наедине, кивнул почтительно и поспешил за своими.

Не успел опомниться, ко мне прибежал слуга:

— Ваше высочество, господин поручик нижайше попросил саблю обратно.

Передал с ухмылкой. Ну и редкостная же дрянь эта София. Ремня бы ей дать.

Вышел из сада, решив идти обратно в зал приёмов, где оставил Анну. А навстречу Небесная с тремя офицерами спешит. Подол платья подняла, мчит по газону мимо дорожек напрямик. Взмыленная, беспокойная. Само очарование.

— Сабуров! — Кричит, метров десяти не доходя. — Что ты опять устроил⁈

София со своей делегацией из мягкотелых мужчин встала метрах в пятидесяти в стороне и смотрит теперь за нашей сценой с руками на боках. Вот же пигалица.

— Виноват, товарищ генерал! — Отчеканил, вставая по стойке «смирно».

Остановилась за пару метров. Посмотрела с подозрением.

Офицеры притормозили поодаль, покивали мне, приветствуя, но неуверенно.

— Хмель в голову ударила? Или руки чешутся? — Спросила принцесса испытывающе.

— Руки чешутся! Выпороть кое–кого бы не помешало, Анастасия Николаевна! — Прогремел на весь парк, чтоб и эта слышала.

София тут же фыркнула и помчала дальше в сторону Дворца.

Секунд десять Небесная смотрит на меня прожигающе, а затем ещё делает шаг и выдаёт угрожающе:

— Жаль, Зотова нет, иначе бы тебе навешал.

— А что с ним? — Забеспокоился.

— В Иркутске со своей новой невестой загулял. Дела ему до светских вечеров нет. И правильно.

— Рад за него, — отвечаю радостно.

— Хоть один с головой дружит, — ответила и улыбнулась. — Сестру мою не знаешь?

— Да вот, узнаю понемногу.

— Надеюсь, теперь постараешься избегать с ней встреч.

— А что? Она попытается вновь меня дискредитировать?

— Однозначно, — ответила и вздохнула. — Поговорим?

Кивнул. Повернулась к офицерам.

— На сегодня свободны, — выдала и те, выдохнув с облегчением, поплелись в сторону гостевого дворца, где у них казарма.

Взяла под локоть, двинули по набережной. Народа всё меньше. Музыка где–то далеко, а по облагороженному мрачному берегу волны бьют.

— Ну вы и учудили. Что это за наряды?

— Корабль сделал.

— Этого я и боялась, — прокомментировала Небесная и тяжело вздохнула. — Андрей, я беспокоюсь, что полезешь в его рубку и что–то там не то сделаешь. С недавнего времени, поняла, что мы здесь, как на пороховой бочке.

— Излучатель в той части, а не здесь. Не переживай, — пытаюсь успокоить.

— Нет, ты не понял. В тебе я, пожалуй, уверена. Но из–за этой Анны, так называемой твоей сестры, я не могу чувствовать себя в безопасности, опасаюсь за людей на Острове. И теперь точно знаю, что это она прогнала Мастера, пользуясь иерархией вашей цивилизации.

— Анна тоже не станет делать глупостей, будь уверена. Она со мной заодно.

— Или ты с ней.

— Ну хватит.

— Ведь это была её идея одеться так неординарно и вычурно. Ты потакаешь ей. А этого делать не стоит. Не забывай и об Агнессе, которая теперь с британцами. У них появился свой интерес. И боюсь, что они могут спровоцировать Анну на ошибки.

— Ты перестала доверять Агнессе? — Насторожился.

— Да, — ответила односложно и без всяких прелюдий. — С ней что–то не то. Вся политика Британии теперь с её участием. Они будто копают под нас, зацепившись за свои жертвы на юге Африки. Кстати, спасибо, что не поддался на провокацию. Уильям с наградой явно перестарался.

— Думаю, это её идея, — хмыкаю. — Скажи, британцы теперь вьют из нас верёвки?

— Пытаются.

— А что там с Мастером?

— С ним нет никакой связи. И это странно. Зная Агнессу, прежнюю её… боюсь, что она могла и отомстить Распутину за злодеяния с семьёй, — поделилась соображениями Небесная.

Вздохнула тяжело. Немного помолчали, вышагивая в ногу по каменной плитке.

Что касается Мастера. Жаль, если его уже нет. У меня остались к нему вопросы.

— Кстати, я подумываю взять тебя в наш политический Совет. Что скажешь? — Заявила, прерывая паузу.

— Я подумаю, — отвечаю без особой радости.

— Вот нахал, — комментирует беззлобно.

И прижимается к плечу, обнимаю её.

— Неспокойно мне, — признаётся. — Что–то плохое грядёт.

— Извне или со стороны Британцев? — Насторожился, потому что верю чутью Небесной.

— Не знаю, — ответила на выдохе, будто уже очень устала.

Ещё немного помолчали.

— Мне давно уже стоит переговорить с Фёдором, — заявляю. — Завтра же отправлюсь во Владик. Одним днём слетаю.

— Боюсь за тебя, но препятствовать не стану, — призналась Настя. — Будь осторожен.

— Конечно.

После посещения Корабля с сестрой я уже решил, что кем бы ни был мой дворецкий, его стоит сюда перевести и оказать медицинскую помощь по внеземным технологиям. Помню, как он был плох. Корю себя за то, что дотянул с этим. Как бы не стало поздно. Ведь за год ни весточки.

Нечто отталкивало меня раньше от посещения родного края. От разговора с ним. Но теперь смятение в душе прошло. Ум стал холодным.

Рано утром, поцеловав на прощанье сонную Небесную прямо в постели, я вернулся в свои покои, где облачился в мундир и отправился до Медведя, что благополучно ждал меня за пирамидой с часовым.

Ни секунды больше не мешкая, я вылетел во Владивосток.

20 километров от Владивостока. Бухта Якорная. Поместье князя Сабурова.

19 августа 1906 года по старому календарю. Понедельник.

Волнение не отпускало весь полёт, и даже, когда издали через боевую линзу увидел целые деревья и крыши домов, не сразу успокоился.