Рубеж-Британия (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 19
- Предыдущая
- 19/63
- Следующая
— Нам пришлось остановить всех.
— Пришлось им, — огрызнулась. — А мне что за дело?
— Из–за этого ты злишься?
— Не скажу.
— А если бы больше не увидела меня? — Произнёс с болью.
— И славно, — выдавила и вообще поникла.
— Я знаю, что ты пыталась мне помочь. Знаю, что всё это время была за меня. Так почему же, когда уже нет преград, ты отворачиваешься от своего брата?
Молчит.
— Ань? Мы нужны друг другу.
— Такая вот я тебе и нужна? — Съязвила и взглянула прожигающе.
Замечаю блеск ручейков слёз на щеках.
Начинаю движение к ней. Смотрит с вызовом. Взгляд её дичает с каждым моим шагом всё больше.
— Нужна, когда увидел, что у меня всё хорошо? — Прошептала с укором. — А когда я тебя звала? Столько раз? Когда я… изнемогала без своего брата? Когда злилась за тебя, рвала и метала. Когда в слиянии убивала. Злая, да? А ты?
— Ань, остановись. Всё в прошлом.
Стало страшно за неё, ибо если кто услышит…
— Где ты пропадал, когда был действительно нужен? А? — Выдавила. — Сейчас что надо? Сколько тебя не было? Ты подумал обо мне, уходя в своё плаванье? Хоть весточку написал? Не дождалась. Только чуть не пристрелил, как сбрендившего пса. Что? Совестно теперь. Локти грызи. И пошёл вот отсюда, братец. У меня теперь новая семья, пусть и ненадолго.
Последние несколько шагов сделал с опаской и болью в душе. Дыра внутри прожигается от её колких слов. Присел рядышком. А она руками себя обхватила.
Приобнял её.
Не стала брыкаться. Замерла, дышать перестала. Как перепуганный пойманный зверёк. Совершенно беззащитная, маленькая девочка. Которая давным–давно потеряла себя.
Но хватит.
— Иди ко мне, сестрёнка, — прошептал ей на ухо и поцеловал в лобик.
Подалась в ответ. Прижалась, обхватив ручонками. Стал гладить по волосам, вдыхая вкусный запах парфюма. Заревела, уже не сдерживаясь.
Вроде такая взрослая. Но совсем ещё малышка.
— Эта гадина сказала, что скоро моей зверушке наступит конец, — замямлила сквозь слёзы. — И она об этом лично позаботится.
— Ань, ну это же оргалид, как ни крути. И очень опасный, — толкую ей, как маленькой, поглаживая по шевелюре.
— Это мой друг, — заявляет, отпряв. — Это всё, что у меня есть. И сейчас он очень уязвим. Благодаря тебе, между прочим.
Зашмыгала снова. Но руки не убрала. Смотрит так… глазищами своими светло–карими, прямо в душу.
— Теперь у тебя есть я. Ну чего ревёшь? — Говорю, улыбаясь.
— Да не реву я уже, — бурчит, не отрывая взгляда. — Бесит твоя подружка.
— Она не моя. К тому же и меня стала раздражать, — усмехнулся.
Улыбнулась в ответ.
— Ногам не холодно? — Спрашиваю участливо.
Кивает, вынимает из воды, подгребая под себя.
Целую её снова. В одну солёную щёку, во вторую.
Прижимается крепко, утыкаясь в грудь. Вздыхает глубоко и с облегчением выдыхает.
Всё, набегалась. Всё, больше не злая.
И теперь мы вместе.
Так и сидим, прижавшись друг к другу. Слушаем доносящуюся со дворца музыку, смех прогуливающихся вдалеке прохожих, всплески воды от слабых волн. Скрип, удары понтонных поплавков друг о друга на волнах.
— Может, хочешь прогуляться? — Интересуюсь спустя время. А то ноги начинают затекать.
Соглашается легко. Становится застенчивой и послушной девочкой. Помогаю надеть туфельки, подняться, держу её крепко, пока сходим с пристани.
А потом она подхватывает меня под локоть, будто мы пара.
— Не хочу показываться на празднике в таком виде, — признаётся, когда выходим на прогулочную дорожку набережной.
Я и сам вижу, что тушь потекла. Но это нисколько её не уродует, скорее даже красит. С другой стороны, зачем кому–то знать, что Анна плакала. Остров переполнится сплетнями очень быстро. Это же приближённая особа его императорского величества.
Пусть они празднуют. А мы…
— А хочешь, я прокачу тебя на мехаре! — Заявляю, затаив дыхание.
От озвученного, похоже, Анна в замешательстве. Но вскоре уже с сиянием и прискоком отвечает:
— А хочу!
Спохватился вдруг, придержав коней. Даже остановился, на что Анна встревоженно на меня взглянула. В глаза ей посмотрел и со всей серьёзностью задал тревоживший меня вопрос:
— Ань, скажи, пожалуйста, Третьяковы целы?
Закатила глаза.
— А ты что подумал? Я их…
— Ань.
— Да всё у них хорошо. Но есть один момент, — замялась.
— Какой? — Насторожился.
— Не знаю, как с ними быть, — выпалила. — Нет, ты не подумай. Они очень счастливы. Но я сглупила. А теперь поздно что–то менять.
— Расскажи.
— Я лучше покажу, но! Сперва покатай, как обещал.
Потянула меня за собой, перехватив за руку.
— Ань, — взвыл я.
— Я тебя к ним отведу, на словах вряд ли поверишь! Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
— Ты меня пугаешь, — комментирую и иду за ней.
— Обожаю это делать, — призналась и рассмеялась.
На душе отлегло. И ещё легче стало. За руку её держу, как дочку маленькую, и веду по набережной уверенно. Вскоре минуем немногочисленных прогуливающихся гостей. Как только за руку взял, она вообще стесняться перестала. Смотрит на всех уверенно и со счастливой улыбкой. Будто мир и его населяющие люди ей больше не важны.
Потому что к ней вернулся брат.
Глава 9
Сестра
Всю дорогу Анна молчит, словно затаилась. Может, боится болтать на людях. Ведь нам есть что обсудить наедине, чего другие явно не примут и не поймут. А то и на костре сжечь захотят за подобные речи!
На профиль смотрю украдкой. У сестры улыбка до ушей, глаза горят. Я и сам счастлив. Просто счастлив.
Чувствую, когда она тоже посматривает на меня. И это довольно часто. Руку сжимает крепко, будто боится, что расцепимся. Или проверяет, настоящий ли я, не сон ли.
Когда почти дошли до мехара, я спохватился.
— Тебе нужно переодеться. Если полезешь так, поломаешь каркас, испортишь хорошее платье.
— К чёрту платье, я ещё сделаю, — выпалила Анна и стала раздеваться!
Удержать не получилось, слишком стремительно она избавилась от него без помощи всяких фрейлин.
— А ну отвернись! — Рявкнул я на постового, который охраняет Медведя.
Когда Анна осталась в вульгарном светлом белье, я вспомнил, что она вообще голой ходила по Владивостоку, и её это не смущало. Худенькая, но с вполне выдающимися округлостями, она больше не показалась мне ребёнком. Это женщина.
Сестра смотрит открыто, и даже с вызовом.
А я в очередной раз спохватываюсь и молниеносным движением снимаю свой пиджак, которым накрываю её плечи. Низ ткани доходит ей аж до середины бёдер, прикрывая резинки светлых чулок.
Послушно укутавшись, Анна берёт с земли платье и швыряет ошалелому гвардейцу под ноги.
— Теперь твоя задача охранять его! — Заявляет капризно.
— Да, ваша светлость…
По моей мысленной команде Медведь укладывается, ломая всю маскировку.
— Иди за мной, — говорю Анне.
Взбираюсь первым, помогаю подняться и ей. Руки жилистые у сестры, справляется легко. В кабину устраиваюсь, зову её. Укладывается на меня деловито под моим руководством. Пристёгиваю обоих. Инструктирую.
— Мне страшно, — признаётся она вдруг.
Обнимаю её, охватывая нежно, но крепко.
— Ничего не бойся, — шепчу.
И осознаю своё счастье в полной мере. Теперь мне есть о ком заботиться.
Как только крышка закрывается, заключая нас в мехара, мир вокруг больше не важен.
Руки на ручки. Сознание сливается с интеллектом Медведя. А ощущение горячего тела сестры отходит на второй план.
— Я всё вижу, — ахает сестра, коснувшись моих запястий, через которые и передаётся связь для неё.
— Дыши глубоко, взлетаем, — отвечаю ей, взирая на окружающий вид и окружающие цели.
Понемногу давая тяги, плавно взлетаю, чувствуя, как дрожит её тельце. Как бьётся сердечко. Как раздаются первые слова восторга.
Медведь взмывает над островом. В ночи летать над облаками нет смысла, ничего не поймёшь. А вот над ночными огнями Острова, а затем Иркутска — самое то!
- Предыдущая
- 19/63
- Следующая