Любовный треугольник (СИ) - Савицкая Элла - Страница 73

Мы оба поставили точку, потому что выхода из всей ситуации не было. Ни Давид, ни я – мы бы не выжили там. Жалела ли я, что ушла? Нет… Это как пережить стихийное бедствие, а потом жалеть, что уехал с места, от которого остались руины. Нельзя жить на разрушенной земле, где масса трупов и горечи. Новый дом нужно строить только, переехав на новую землю. С нуля.

- Возьми, Оль, - Ко мне подходит Мариам и протягивает стаканчик с водой, - Ну и топят тут. Жарища.

- Чтобы невесты не замерзли, - кладёт ей руку на талию Демьян.

Они приехали вчера вечером, а сегодня Мариам помогала мне собираться.

- Спасибо, - взяв стакан, делаю несколько глотков и отставляю его на подоконник, - Мари… ты не говорила Давиду, что я выхожу замуж?

Я просила её не делать этого. Хотя и понимаю, что она и сама бы не сказала скорее всего, но мне бы не хотелось бередить и его рану тоже.

- А что? – взволнованно осматривается по сторонам.

- Да ничего… мне просто показалось, что я могла увидеть его.

- Где?

- На улице. Но я не уверена… Возможно, мне просто показалось.

Мариам с Демьяном переглядываются. В глазах подруги растерянность и нерешительность, как будто хочет мне что-то сказать, но не осмеливается.

А потом резко выдохнув, вдруг хватает мою руку.

- Оль… Ты просила не вспоминать о Давиде, и я не вспоминала. Давид требовал у меня молчать и ничего тебе не говорить, и я пообещала, что не сделаю этого. Но я так не могу, - виновато произносит, до боли сжимая мои пальцы, - Пожалуйста, прости меня за то, что я скажу, но ты имеешь право знать. Можешь злиться на меня. Ругать.

- Мари, в чем дело? – не понимаю я.

- Но если ты будешь знать, то ты выйдешь замуж, приняв решение, основанное на всех фактах.

- Мариам…

- Давид разводится. И да, ты могла видеть именно его, потому что он спрашивал адрес у Демьяна. Я если честно боялась его приезда, потому что когда он узнал о свадьбе, то… - она в ужасе прикрывает глаза, - Но видимо все же решил не подходить…

Смотрю на неё и не вижу. По телу судорога проходит и меня словно в черную дыру затаскивает невидимыми когтистыми лапами и спиралью закручивает в неё.

- Как разводится? – шепчу непослушными губами.

- Я не знаю, - всплескивает руками, - Но они с Ани всё решили как-то. И она не против. Как и почему я не понимаю. Он ведь сам с ней остался. А разговаривать с ним нет смысла – он всё держит в себе.

- Он не оставался «с ней», - внезапно говорит Демьян. – Он остался, чтобы в итоге развестись, будучи в нормальных отношениях, а тебя не втягивать в весь этот процесс и уберечь от дерьма, в котором он варился всё это время.

- Что? – переспрашивает Мари, - Как это?

Мы с Демьяном встречаемся взглядами. Он единственный, кто меня понимал всегда. Потому что сам пережил подобное с Мариам.

- Просто для информации… Они не живут вместе почти год, - произносит он, глядя мне в глаза, - Ани успешно учится, он открыл свой ресторан. И они уже подали на развод. Если ты захочешь он тебе подробнее расскажет почему и как. Но для него всегда существовала только ты, Оль. Не знаю значит ли это для тебя сейчас что-то.

В ушах шумит, мысли атакуют, и я не понимаю за какую ухватиться. Машинально накрываю горло ладонью, потому что становится еще душнее. Под пальцами разрывается яремная вена…

- Почему он не подошел? – плыву взглядом по Демьяну.

Он пожимает плечами.

- Ответ тебе известен… как никому здесь…

У меня пересыхает во рту и язык прилипает к небу. В горле застревает ком, а глаза застилают слезы…

- Вы следующие, - слышу на фоне, а потом между гостями протискивается Петя.

- Пойдем, - взяв меня за руку, отрывает от подоконника.

Встаю и прохожу мимо побледневшей Мариам.

Моё сердце обливается слезами…

Позади нас выстраиваются гости, мы подходим к открытой нараспашку двери в зал, и включаются первые аккорды музыки.

Петя сжимает мою руку, я опускаю взгляд на наши сплетенные пальцы, а потом поднимаю его и расфокусировано смотрю в улыбающиеся светло-серые глаза.

- Готова?

Откинув голову на подголовник, пытаюсь справиться с агонией.

Отыскиваю в себе способность функционировать, и только потом завожу двигатель и дергаю на себя рычаг переключения передач.

Обхватив подрагивающими пальцами руль, дожидаюсь, пока один из свадебных кортежей проедет мимо, и выезжаю следом за ними.

Громкие сигналы из машин впереди заставляют проходящих мимо прохожих с улыбками оборачиваться и посылать им сердечки, сложенные пальцами.

Смотрю на них сквозь мокрое от снега стекло, а перед глазами Оля…

Её «да», которое она вот-вот произнесет там в ЗАГСЕ пулями врезается в сознание. Сжимаю челюсть, до скрипа стискивая оплетку руля.

Колеса катятся вперед, а магнит, что всегда был настроен только на Олю вдруг начинает причинять мне физическую боль. Будто в аппарате для МРТ, раздирает кожу и пытается прорваться наружу, к источнику его притяжения.

Вдавив ладонь в ребра, пытаюсь его утихомирить.

Я поступаю правильно… Оля бы тоже так сделала… Да, она и сделала уже однажды. Ради меня пошла на то, чтобы отказаться от нас…

«И к чему это привело?» – внезапно из ниоткуда шепчет внутренний голос. «К тому, что вы потеряли уйму времени, сделали несчастными людей вокруг и себя в том числе. Вместо того, чтобы быть вместе выживали, воруя короткие мгновения друг с другом и оба винили себя в том, как всё сложилось»

Трясу головой, отгоняя сбивающие с толку мысли, но мотор уже запустился. Калейдоскоп кадров вихрем закрутился в голове. Наше прошлое, настоящее, будущее…

Изнутри меня поднимается ни с чем не сравнимый по своей силе протест.

Что, если я сейчас совершаю туже ошибку? Отпускаю её… не спросив у неё самой.

Как она шесть лет назад не спросила меня нужна ли мне была её жертва. Просто решила за нас обоих, а я потом ненавидел её за то, что лишила меня себя.

Дьявол…

Пытаюсь услышать голос разума, орущего, что нужно ехать дальше и в очередной раз не причинять Оле боль своим появлением, но сердце оказывается громче. Оно колотится, как обезумевшее, тянет, разрывается.

Что я творю?

Сердечная мышца надрывается в попытке успевать реагировать на выброс адреналина в кровь. Сокращается, выходя на свой максимум.

Разрываемый противоречиями, сам не осознаю, как доехав до перекрестка, резко разворачиваю машину, едва не зацепив задом проезжающие на их законный зеленый, автомобили. Под недовольную сигнальную канонаду, вдавливаю педаль газа на максимум в обратном направлении.

Я должен сказать ей всё как есть. Если она разлюбила, то я хотя бы не буду до конца жизни сожалеть о том, что мог что-то изменить и не сделал этого.

Клянусь, если она выберет его, меня в её жизни больше не будет. Моя любовь – да. Она останется с ней до конца наших дней, а я никогда не напомню о себе.

Но это будет после того, как она сама мне скажет об этом.

Впереди тормозит движение очередной кортеж, перекрывающий подъезд к ЗАГСУ.

— Твою мать!

Бью с размаху по рулю и бросив взгляд на часы, с разгона въезжаю прямо на тротуар, толкаю дверь на улицу и выскакиваю наружу.

Я должен успеть. Обязан, блядь!

Срываюсь с места, отсчитывая уносящиеся секунды. Задержите там их кто-нибудь, остановите чёртово время. Обращаюсь то ли к Богу, то ли к Дьяволу. Я отдам душу любому, кто первый меня услышит.

Задевая плечами идущих по тротуару, лавирую между ними. Легкие горят, снег ослепляет.

Впереди замечаю очередную пару, вышедшую из автомобиля. А потом…

Потом из кучкующейся толпы появляется невеста. Как мираж, воздушное облако… Из-за летящего в глаза снега рассмотреть её не получается, но мой магнит внезапно увеличивается в размерах и рвёт грудину по направлению к ней.

Оля…

Страх, что она всего лишь плод моего больного воображения настолько велик, что земля из-под ног уходит.