Любовный треугольник (СИ) - Савицкая Элла - Страница 50

Убираю от уха телефон с намереньем сбросить вызов, когда слышу из динамика:

- Ани, это Давид?

Замираю. Возвращаю телефон обратно.

- Что?

- Ты из-за Давида звонишь?

- Да…

- Узнала таки, - выдыхает она шумно.

- Что? - растерянно смотрю перед собой

- Говорю, что долго ему удалось продержаться. Я думала, ты раньше поймешь.

Меня бросает сначала в жар, а потом в холод.

- О чем вы?

- Об Оле конечно. Ты же поэтому звонишь? Она таки добилась, чего хотела?

- Оля?....

Так это он с ней?

- Ну да. Увидела их? Вот же дрянь, я так и знала, что он не удержится.

Осознание наползает гремучей змеёй.

Давид и Оля? Подруга Мариам?

Мозг начинает активно подбрасывать мне картинки их общения. Я резко встаю со стула, делаю пару шагов. Лавиной на меня обрушивается его беззаботный смех рядом с ней, улыбки во время разговоров по телефону, теплый тон.

Обмираю.

Затылок немеет.

Обессиленно опираюсь спиной о стену.

- Ани? – зовёт меня Лусине.

- Вы знали? – шепчу сипло.

- Догадывалась.

- Как?

- Не важно как. Ты там не расклеивайся. Знаю, больно. Но это не конец света.

- Не конец? - Едва из себя выдавливаю.

По щекам текут слезы. Ощущение, будто меня избили и все внутренние органы кровоточат. Неужели, он с ней всё это время был? И тогда… когда я приходила в ресторан они уже были вместе?

- Конечно, не конец. Не ты первая, не ты последняя. Только голову включи и глупостей не наделай.

Какие глупости? Мой муж спит с другой… о каких глупостях может идти речь?

- Почему вы не сказали мне?

- Я не была уверена. Да и даже если так, что это изменит? Утолит свои потребности и надоест ему.

Утолит потребности… Вот почему мы больше не занимаемся любовью…

- Но я должна была знать…

- Ани, единственное, что ты должна – это быть хорошей женой, к которой он захочет возвращаться. Дома Давид ночует?

- Да…

- Вот тебе и ответ. Ничего там нет серьезного.

- Вы знаете её адрес? – шепчу задушено.

Соображать получается плохо. Всё словно в тумане. Пол под ногами качается, хочется сесть.

- Чей? Олькин? Зачем он тебе?

Я не знаю зачем… посмотреть ей в глаза?

- Ани, ты не должна показывать, что ты в курсе, - грубо звучит на том конце, - будь мудрой.

Я не хочу быть мудрой. Я слабая. У меня дети… Если я буду молчать, он и дальше будет с ней?!

- Дайте пожалуйста её адрес, - прошу, зажмуриваясь.

- Ани, ты что...

- Дайте, Лусине.

- С ума сошла, глупая девчонка! Хотя… ладно, дам. Может у тебя получится её вразумить, раз уж меня она не послушала. Но только сделай так, чтобы после этого разговора она больше к нему не сунулась. А он и не узнал почему. Если узнает, что ты что-то сделала, будет плохо.

- Почему? Она ему так сильно дорога? Как давно это у них?

- Не знаю. Но мужики не любят, когда лезут в их жизнь. Поэтому делать всё надо по уму. Поняла меня?

Нет.. я ничего не понимаю.

Я будто огромная нарывающая рана….

После того, как Лусине присылает мне адрес, я отвожу мальчиков к родителям, которым Давид снял однокомнатную квартиру неподалеку от нас. Стараясь не выдать себя, быстро передаю их им в руки, и уезжаю.

Пока еду на такси до указанного места не могу себя отыскать. Будто я потерялась и блуждаю в густом тумане. Все эмоции и чувства смешались.

Я злюсь на Олю. Злюсь на то, что Давид так поступил со мной.

Сколько это продолжается? После переезда началось, или до?

Она же знала, что у него есть я. Знала о сыновьях. Неужели совести вообще нет?

Права оказалась Лусине, когда сказала, что это из-за Оли Мариам изменилась. Теперь я вижу, что это так. Связалась с этой ушлой прожженной змеёй и решила, что ей тоже можно всё.

Водитель останавливается около подъезда многоэтажки. Я выхожу, поднимаю голову, окидывая дом взглядом. Обхватив себя руками, ёжусь.

Может, и правда лучше сделать вид, что я ничего не знаю? Как там сказала Лусинэ – быть мудрой…

А мудрой - это значит прикинуться глупой?

Вот только мне очень страшно. Что, если моё молчание приведет к тому, что Давид захочет уйти?

Эта мысль волоски на коже поднимает и внутренности холодом сковывает.

Поглубже втянув воздух, подхожу к подъезду, из которого как раз выходит девушка с ребенком, и вхожу внутрь.

Поднимаюсь на нужный этаж и подойдя к двери, замираю. Что, если она не дома?

До крови прикусив щеку, вжимаю пальцем кнопку звонка.

Сердце проламывает ребра. Чувство тошноты подкатывает к горлу.

От щелчка замка желудок сжимается.

- Ани?

Оля удивленно смотрит на меня. А я на неё…

Впервые так пристально. Желание ударить её такое сильное, что мне приходится сжимать кулаки.

Вероятно, она считывает мои эмоции, потому что уже через мгновение выражение её лица меняется.

Вина, что рождается в глазах подтверждает то, о чем говорила Лусинэ.

- Войдёшь? – спрашивает, отступая назад.

Без слов вхожу в квартиру. Ощущение, будто иду по минному полю… Потому что здесь бывал Давид.

Оглядываюсь по сторонам, представляя, как он ходил здесь, раздевался, и невольно обхватываю себя руками, стараясь укрыться от собственных мыслей.

Оля проходит по коридору, а я не разуваясь, иду следом. Сверлю ее затылок плывущим от слез взглядом.

Когда оказываемся на кухне, она оборачивается.

Красивая… она правда очень красивая. Я давно еще заметила, но всегда смотрела на её красоту, как на нечто чужое, не имеющее ко мне никакого отношения. А теперь я ненавижу эту красоту. Эти острые черты лица, губы, которые целовал Давид...

- Как ты могла пойти на это? – спрашиваю в лоб, а она вздрагивает.

Отводит взгляд, так же как и я, обхватывая себя руками.

- Ани…

- Ты каждый день с ним… спишь?

Прикрывает глаза и мотает головой.

- Я не сплю с ним.

- Зачем ты врёшь? Я всё знаю, - не выдерживаю я, - От него пахнет тобой постоянно. Неужели, тебе совсем не жаль меня и наших с Давидом детей?

Отступив от меня на шаг, поднимает голову. По щеке стекает слеза, но она не имеет никакого права плакать. Это я – жена, которой изменили.

- Ты никто, - цежу сквозь зубы, чувствуя, как меня распирает ненавистью и обидой, - никто, понятно?

Её лицо искажается, как от боли, будто я ударила её.

- Я знаю, - говорит тихо, - но я правда с ним не сплю.

- Не спишь? Тогда что между вами? Почему Давид постоянно звонит тебе? Сколько это у вас? Месяц, два?

- Ани, тебе лучше об этом поговорить с Давидом.

- Нет. Я буду говорить с тобой. Ты любишь его?

Спрашиваю и тут же отшатываюсь, потому что её глаза отвечают за неё. Меня будто громом и молнией поражает одновременно.

- А он тебя?

И снова ответ в полных сожаления глазах, от которого у меня начинает кружиться голова. Ноги перестают держать, и я едва не оседаю на пол.

Температура тела кажется понижается до минимальной. Меня замораживает.

Давид любит её?

- Как давно? – спрашиваю в никуда, потому что посмотреть на Олю у меня нет сил.

Жжение в задней части головы усиливается, грудь распирает давлением.

- Ани, пожалуйста, - слышу её вздрагивающий голос, и вдруг вспоминаю как однажды видела Давида рассматривающим её фотографии.

Это давно было, когда мы только поженились.

Он курил на крыльце и листал их в телефоне, а я вышла из дома. Там были еще снимки Мариам, поэтому я не придала этому значения. Неужели уже тогда?

С ужасом поднимаю глаза. Оля молча плачет, прикрывая рот рукой.

Он любит её.. любит…

Тело покидают силы, и я не в состоянии себя контролировать, опускаюсь на колени.

- Не забирай его у меня, - прошу, чувствуя, как меня начинает трясти.

- Ани, Господи, встань, - бросается она ко мне, а я перестаю соображать адекватно.