Любовный треугольник (СИ) - Савицкая Элла - Страница 3

- Смотри, Оль.

Вскидываю взгляд, возвращая бутылку на место. Ани через стол протягивает мне телефон.

- Я Мариам фотографии показывала. Хочешь посмотреть?

От её доброжелательности у меня зубы сводит.

Нет, не хочу! Ни тебя видеть, ни фотографии ваши, ни Давида.

Смотрю на телефон, как на ядовитую змею, но выдавив из себя улыбку, беру его и подношу к лицу.

На экране снимок Давида и их старшего сына. Малыш держит в руках небольшую корзинку с грибами, а Давид на корточках сидит рядом с ним и улыбается в камеру.

Сердце тут же обдаёт болью, словно его сжали пальцами и раздавили. Смотрю на фото, а перед глазами плывёт. Его сын… Точная маленькая копия. Такие же серьезные карие глаза, и улыбка с ямочками на щеках, как у отца. Отец… Давид отец!

- Листай влево, - говорит Ани мимоходом, пока обсуждает что-то с Мариам.

Я не слышу их. Мажу пальцем по экрану, и на нём появляется снимок, где Давид уже с двоими своими сыновьями, а позади них его жена с родителями. Какие-то ещё люди, видимо друзья, или родственники. Большая веселая компания. Огромная счастливая семья…

Бывает так, что ты вроде бы знаешь какую-то информацию, но пока ты её не видишь, она какая-то далёкая и не цепляет. Но стоит увидеть воочую, как мир вокруг с треском рушится. Их счастье, переданное через объектив камеры должно радовать меня. Я ведь этого хотела, когда принимала решение расстаться. Хотела, чтобы ему никогда не пришлось лишаться тех, кого он любит.

А он обязательно бы их потерял, потому что его семья меня бы не приняла. Я – чужая, Ани – своя. И вот же оно – моё пожелание ему быть счастливым сбылось. Только что же так больно от этого, а?

Закусив губу, листаю дальше влево, пролистывая несколько фотографий с шашлыков, а потом застываю, когда вижу уже другой снимок.

Давид лежит на диване, запрокинув руку за голову. В другой держит телефон и сосредоточенно смотрит в экран. На нём домашние штаны и футболка. А на пальце блестит обручальное кольцо.

Легкие спазмом сводит, и я роняю телефон на стол. Чувствую себя так, словно заглядываю туда, куда нельзя. В их дом, в их семью. Где он чужой муж.

- Оль? – зовёт меня обеспокоенно Мари.

Когда поднимаю голову, вижу, как они вдвоём вопросительно смотрят на меня. Чёрт!

Спохватившись, широко улыбаюсь и скашиваю взгляд на вино.

- Кажется, я выпила больше, чем нужно.

Смахнув галерею в сторону, отдаю Ани её мобильный и откидываюсь на стул.

- Тогда, может лучше больше не пить? – подруга кивком указывает на бокал, который опять оказался в моих руках.

- Может быть, но это не точно.

За нашими спинами раздаются голоса, один из которых играет смычком по моим нервам.

- Садись, - привстаёт Мариам, уступив Давиду место, - я тут немного с Ани поболтала, пока вас не было.

- Общайтесь дальше, я здесь сяду, - кивает в сторону места рядом со мной, но Мари уже обходит стол.

- Не надо. Ещё успеем пообщаться.

Сделав рокировку, все занимают свои места.

Оставшееся время я умираю заживо. Отсчитываю секунды до момента, пока мне позвонит Лёша, но так и не дождавшись его звонка, в момент, когда Ани в очередной раз кладёт ладонь на руку Давида и сжимает его пальцы, я резко отодвигаю стул и встаю.

Не могу. Больше просто не могу. В груди назревает буря, в голове шум.

- Я пойду, ребят, - выпаливаю как из пулемёта.

- Куда так быстро? – возмущается Саша, разводя руки в стороны.

- За мной приехали уже. Я говорила, что ненадолго.

- Так я тоже ненадолго, но не настолько же. Кидалово ты, Олька.

- Не думаю, что ты сильно расстраиваешься по этому поводу, - подмигиваю ему, - я видела, как ты смотрел на певицу на сцене. Она, кстати, на тебя тоже. Так что не теряй времени даром.

Усмехнувшись, он косится в сторону сцены.

- Хорошо же ты меня знаешь, Оленька, - качает головой, а потом встаёт, чтобы поцеловать меня в щеку.

- Ещё бы. Как облупленного.

Обнимаю его, а потом также прощаюсь с Демьяном.

- Рад был видеть, Оль, - говорит он.

- Я тоже. Хорошо вам посидеть.

Давиду и Ани просто машу рукой, а Мари шепчу на ухо, что завтра увидимся.

Забрав свою сумочку, разве что не бегу к гардеробной. Ничего страшного, что Леши ещё нет. Подожду его на улице. Уж лучше там, чем ещё хотя бы несколько минут провести в компании Давида и его жены.

Забираю свою куртку из гардеробной, одеваю её и уже собираюсь выйти на улицу, когда сзади раздаётся:

- Оль.

Низкий голос бьёт по моим барабанным перепонкам. Вздрагиваю от неожиданности и оборачиваюсь.

- Проведу тебя, - говорит Давид, подойдя ближе.

Толкает дверь, пропуская меня вперед, а я вся подбираюсь, пока мимо него ступаю.

Магнит, который когда-то давно притягивал нас друг к другу, а потом сломался, вдруг снова начинает гудеть, приподнимая все волоски на моём теле и скручивая внутренности.

Выхожу на террасу и останавливаюсь. На всякий случай осматриваюсь, вдруг Леша все-таки уже здесь, но знакомого автомобиля не вижу.

Давид становится рядом. Я его присутствие каждой клеткой чувствую.

- Замерзнешь ведь, - поворачиваю в его сторону голову, вкладывая в голос легкость на сколько могу.

Он смотрит вперед себя, прямо в стену из дождя. Руки в карманы заложил.

- Не замерзну, - отвечает, переводя глаза на меня.

Сталкиваемся взглядами и оба замолкаем. Хочу сказать ему, что видела его детей, и они замечательные, но не могу выдавить ни слова. Они дерут горло, застряв там колючими комьями. Тяжелые капли барабанят по крыше, оглушая своим громким набатом, а мы молчим и просто смотрим друг на друга. Долго, настолько, что у меня в глазах начинает рябеть от поплывшей картинки. От того, на сколько он красивый, такой до боли красивый и когда-то родной. Мог бы быть моим до самого конца жизни, но так и не стал. И даже если бы можно было отмотать время назад, я бы все равно ничего не стала менять. Потому что так правильно. Так должно быть.

Давид запрокидывает назад голову, сжимает губы, будто также как и я, сказать что-то хочет, но не делает этого.

Не знаю сколько мы так стоим, ведя безмолвный диалог и слушаю оглушающий дождь, но в какой-то момент со стороны раздаётся звук клаксона. Меня рывком вырывает из вакуума, поглотившего нас с Давидом. Вздрогнув, оборачиваюсь и вижу черный седан Леши. Он зажигает свет внутри салона и зовёт меня кивком головы.

Давид тоже переводит на него взгляд.

- Мне пора, - говорю не своим голосом, - рада была тебя видеть.

Желание прикоснуться к нему хотя бы на миг и снова вдохнуть его запах настолько сильно, что я отшатываюсь. Не дождавшись от него ответа, накидываю на голову капюшон и схожу со ступеней.

Делаю несколько быстрых шагов, а потом слышу громкое:

- Оля….

Оборачиваюсь, щурясь от летящих в лицо капель. Порыв ветра сдувает с головы капюшон, приходится удерживать его пальцами.

- Ты счастлива? – кричит Давид.

Вопрос как удар под дых. Ломает ребра и крошит их в мелкий порошок.

Улыбаюсь и быстро киваю.

- Да. Очень.

А потом разворачиваюсь и несусь к машине.

- Пойду-ка я попытаю счастье с той блондиночкой, - с предвкушением потерев ладони, Саша встаёт из-за стола и направляется к певице, взявшей перерыв от выступления.

Да уж, этот парень не меняется. Мы знакомы с ним со дня нашей свадьбы, где он умудрился навешать на уши официантке комплиментов, а потом уехать с ней же.

Оглядываюсь по сторонам в поисках Мариам. Она отошла еще несколько минут назад и до сих пор не вернулась. Давид пошел курить почти сразу после ухода Оли, Демьян тоже куда-то пропал.

Чтобы скоротать одиночество беру телефон и пишу матери Давида сообщение, чтобы узнать, как там сынишки.

Мы почти никогда не оставляем их с бабушкой и дедушкой. Очень редко, если выбираемся куда-то поужинать с друзьями, с Гором и Арсеном сидят мои родители. Я не люблю вешать детей на их плечи. Они уже не молоды, поэтому всегда стараюсь брать их с собой.