Моров. Том 4 (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 1

Облако магического взрыва разрасталось быстро. Мои печати одна за другой вспыхивали в воздухе, формируя защитные купола, но чудовищная мощь, созданная державой, продавливала их один за другим. Четырех узлов не хватало, чтобы перебороть готовящийся прорваться алый шторм.

Гости всполошились, кто-то хватал ближайших женщин и уводил, слуги разбежались, на их место спешили дружинники Герасимовых, на ходу активируя артефакты. Трое благородных чародеев присоединились ко мне, доказывая, что у них есть способ обнаружить чужие заклинания рядом.

— Держи, Моров! — услышал я чей-то возглас, но отвлекаться не стал.

А Герасимов, оказавшийся рядом, сплел пальцами печать рассеивания заклинаний. Мощную, практически на шестой узел.

Которого у старика не было. Хозяин приема расплачивался собственной жизненной эссенцией за чары, на которые был не способен.

Золотой свет вспыхнул посреди сада, мгновенно уменьшив вражескую магию вдвое. Но этого оказалось мало — волна магического взрыва, который усыпит всю территорию Герасимовых трупами и ошметками плоти, вновь набрала силу.

— По команде! — раздался с другой стороны растущего заклинания Легостаев. — Три!..

Константин Леонидович вместе с двумя другими чародеями сплел новый купол. Магия смерти, окруженная воздухом и огнем, рухнула на продолжающий формироваться алый шторм. Созданные артефактом чары замедлились. И в следующий миг наложенная чародеями защита с треском лопнула.

Магия крови устремилась наружу, сметая все на своем пути.

— Назад!

Я собрал магию в одну точку и, чувствуя, как рядом умирает Никодим Павлович, втянул в себя его жизненную эссенцию. Герасимова пытались оттащить его дружинники, но он отдал больше, чем мог себе позволить.

Прикрыв глаза и сделав короткий вздох, я шагнул в разрастающееся облако алого шторма. Кипящая со всех сторон магия столкнулась с динамическим щитом пиджака, растворяя его в пыль. С треском с меня сползла рубашка, и я перехватил падающие запонки. А потом вдохнул полной грудью, активируя печать.

Все заняло несколько мгновений, и вот я уже стоял посреди заклинания, на пальце пылал родовой перстень, грудь жег нательный крест, пытающийся перебороть магию крови. Мои чары закрутились в воздухе, всасывая в себя мощь чужих чар.

То, что я сделал для императорской семьи, теперь повторил со своим телом. На коже проступили выжженные узоры ритуала, сердце перестало биться, воздух покинул легкие. И вместо того, чтобы стереть меня в порошок, чары державы стали втягиваться в меня, образуя мощь — безумную, безграничную, выжигающую мою жизненную эссенцию.

Но я стоял, удерживая на себе алый шторм, который продолжал срывать с меня волосы, выжигать глаза. Я не почувствовал, как из-под оторванных ногтей заструилась тут же растворяющаяся кровь. Вместо этого я занялся формированием пятого узла и практически тут же — его расширением.

Сияние ритуальных рисунков, проступивших на моем теле, стало ярче. Поднятая магией крови чудовищная сила потекла в меня, заполняя опустошенный резерв, переплавляя жизненную эссенцию. Я стремительно старел, сменяя годы за мгновения, мышцы смывало магией, и тут же возвращало на место. Я лишился глаз, но все видел магическим взором. Под веками вновь появились глазные яблоки.

Стоя посреди сада, умирающего под чарами древнего артефакта, я наблюдал, что происходит вокруг. Не было ни боли, ни страха, я безучастно наблюдал, как столкнулись две силы — алый шторм, пытающийся меня уничтожить, и ритуал, который подпитывал меня за счет чар державы.

А меж тем одаренные люди стягивались в сад, бросая на алый шторм очередные чары, которые никак не могли на него повлиять. Здесь не было никого, кто мог бы повторить мои действия, и теперь маги просто наблюдали за тем, как Иван Владимирович Моров, покрытый шрамами ритуальных рисунков, углубившихся до самых костей, сдерживает магию крови, приняв весь ее удар на себя.

В какой момент я оказался на коленях, я не заметил. От креста остался глубокий шрам на груди — металл не выдержал и растаял вместе с зачарованием. Та же участь постигла и перстень Моровых. Лишь запонки в кулаках уцелели, хотя вот-вот должны были прожечь мне ладони и выпасть на землю.

Поток магии крови иссяк в одно мгновение. Только что меня раздирало на атомы, и вот вокруг лишь люди, растратившие свои резервы на то, чтобы остановить алый шторм. Ничего у них не получалось, конечно. Они просто не знали, что нужно делать. Но их смелость я оценил.

Я улыбнулся, найдя взглядом Венедикта Кирилловича. Солнцев сжимал трость побелевшими пальцами. От этого движения мои губы лопнули, кровь брызнула мне на грудь.

— Держите его!

Поток воздуха успел подхватить меня раньше, чем я оказался на земле.

Первым делом нужно было упорядочить свою обновленную магию, нарастить жизненную эссенцию, приспособить свое тело к пятому узлу, который был расширен до предела.

Накопившаяся в тканях организма свободная магия продолжала убивать меня изнутри. Слишком много силы я вобрал в себя, притом что жизненной эссенции у меня было значительно меньше, чем требуется для удержания такого объема магии. И раз уж я хотел еще открыть глаза, следовало решить эту проблему. Вряд ли кто-нибудь догадается, что со мной происходит.

Я все еще не пришел в себя до конца, не чувствовал собственного тела. Зато мог работать с резервом. Состояние, которого добиваются медитациями, трансом и прочими техниками сосредоточения, пришло ко мне так легко, будто я его пальцем поманил.

Первым делом я успокоил бушующую в узлах магию. Беспорядочное движение, больше вредящее, чем способное принести пользу, замедлилось. Собирая каплю за каплей, я выстраивал их самостоятельно, как будто перебирал пустыню по песчинке.

Но эта монотонная работа оказалась завершена, и магия пришла в нормальное движение, повинуясь моей воле. А я приступил к вытягиванию свободной силы из собственного тела. По сравнению с уже проделанной работой это давалось легко, хотя и тоже не быстро.

Не имея возможности ощущать время, я просто делал то, что было нужно, и в конце концов добился результата. Только после этого приступил к наращиванию жизненной эссенции. Благодаря опыту с Варварой Викторовной, я этот ритуал отработал, прекрасно знал, как работает процесс.

В моем собственном резерве, конечно, не требовались никакие костыли, ритуалы и печати. Только моя воля, которая заставляет все вокруг приходить в движение и изменяться.

Пятый узел опустел на две трети, прежде чем я выработал достаточно жизненной эссенции. Теперь у меня была возможность открыть глаза и продолжить жить, как ни в чем не бывало.

Но был и еще один момент, которым я решил заняться. Раз уж у меня есть время и силы, почему бы и не воспользоваться шансом?

Я помнил, что тело состарилось. Однако насколько, не представлял. А потому щедро зачерпнул магии, обнулив не только пятый, но и четвертый узел, а потом пустил эту мощь в переработку. Мне нужно омоложение и укрепление собственного здоровья.

Не дело это, когда простейшие заклинания магии крови способны стереть в порошок Верховного мага. Потому моя магия отправилась по всему телу, вплетая защиту от стихий в кости, а плоть наполняя чарами динамического щита. Будь я в сознании, сейчас бы умер от разрыва сердца.

То напряжение, которое сейчас испытывало мое тело, оказалось бы для меня смертельным. Но работающие в этот момент усиления и исцеления с омоложением сводили эффекты на нет. Я мог пережить и не такую операцию на себе.

То, что я делал сейчас, в прошлом мире мне довелось совершить всего один раз. Первый император стал моим первым и последним пациентом. И я тогда обладал семью узлами и безграничным источником магии. Мы работали больше месяца, чтобы превратить будущего правителя в сверхчеловека.