Измена. Серебряная Принцесса (СИ) - "Чинара" - Страница 29

Две минуты Венера молчит, а я затылком чувствую, как она неприкрыто изучает меня, как вдруг девочка оглушает салон воплем:

— Ты что же, та самая Северина Серебряная?! Это ты и есть? Да, да, я права?

— Та самая? — непонимающе переспрашиваю, повернувшись к ней.

— Ну да! — как ни странно, ее взгляд больше не источает ненависть и вражду. На удивление, он горит любопытством и… восхищением? — Ты единственная дочь чистого серебра в нашей стране!

— Да-а, — неуверенно подтверждаю догадку.

Ловлю взгляд Андрея — он тоже явно озадачен.

— Бестолочь Вася мне соврал! Вот же пень березовый! А я ведь спрашивала, драгоценная ты или нет! И брат сказал, чтобы я себе лишнего не выдумывала! Всегда меня затыкал, если возвращалась к этой теме, я потому и думала, что они мне врут про тебя... Чтобы я отстала от Андрея. Я же собираюсь за него замуж, когда вырасту, а они… — она ловит наши взгляды. Мой — удивленный, у Андрея — хмурый. — То есть, собиралась. Так как, если ты такая, какой я тебя считаю, то я готова его уступить. Так и быть.

— Венера…

— Не надо снова мне втирать, что я тебе, как младшая сестра, и ты на мне точно никогда не женишься. Это ты сейчас так говоришь, потому что мне четырнадцать. А когда у меня вырастет грудь и накачается попа, ты посмотришь на меня совсем другими глазами. Увидишь, что я красивая женщина, самая лучшая, и захочешь сделать своей. Сто пудов.

— Ты для меня навсегда останешься мелочью с огромной фантазией. — иронично усмехается Андрей.

— Говорю же, это не просто фантазия! Но мне теперь уже не важно. Говорю же, я тебя уступаю. Потому что, это… она.

Мне совершенно не ясно, что сестра Василия имеет в виду, однако спросить я не решаюсь. А Андрей оказывается отважнее и с усмешкой уточняет:

— Она? Что это значит, мелочь? И прежде чем ответить, подумай о моем совете хорошенько следить за своим языком.

Венера развязывает густые волосы и начинает быстро заплетать непослушную гриву в толстую косу. Пару раз смущенно косится в мою сторону, а затем обескураживает неожиданным признанием:

— Из всех драгоценных нам с девочками нравится всего парочка отпрысков семей металла. И твоя девушка одна из этих немногих нормальных.

Должно быть на моем лице написано такое сильное потрясение от услышанного, что Андрей тепло улыбается и берет меня за руку. Я всегда стараюсь держаться в тени и удивлена, что могу кого-то заинтересовать, а тем более — понравиться...

— Я же тебе говорил, что нашел идеал, Вень. Почему ты никогда не спрашивала меня, драгоценная Сева или нет?

— Потому что хотела верить, что ты брешешь, — честно признается уязвленная Венера. — А Васю я допрашивала после того, как ты от нас уезжал.

— И чем же тебе нравится моя девушка? Давай, просвети меня. Вдруг я чего-то не знаю о Северине, а ты поможешь заполнить пробелы. — весело говорит Андрей, останавливая машину перед красным светом светофора, и с любопытством поглядывает на заднее сидение.

— Не надо задавать таких вопросов, — чувствуя громадную неловкость, шепчу ему я. — Это личное дело и потом...

Но Венера не думает умалчивать свои мысли на мой счет и начинает воодушевленно перечислять:

— Ну, во-первых, ты в курсе, что она дохренищщщщиии как богата, и при этом никогда не кичится своим миллионами, как большинство других богачушников. Даже примеси, если глянуть прессу, распушают вокруг себя тонны пафоса. А скромность Серебряной уже дает ей бонусом сотку. Потом она не тупая. Правда, с ней пипец, как сложно найти интервью или какое-нибудь шоу, но она с отличием окончила гимназию, свободно говорит на пяти языках, а еще играет на пианино и любит кататься на лошадях.

— Ты ездишь верхом? — удивленно спрашивает Андрей.

— Д-да, — спешно киваю, — На самом деле все перечисленное можно применить к любому наследнику драгоценного рода, и, поверьте, это никакое не достижение, скорее вынужденная…

— Ни фига подобного. — вмешивается оратор с заднего сидения. — Золотейскую два раза гнали из гимназии. Там преподы от нее вешались косяками. Ее семья задолбалась всех умасливать, чтобы скандал в прессе замяли. А Лев Золотой, хоть и красавчик, и мы его с девочками по-любому любим, но все знают про мутную историю с девочкой, которую он…

— Это не правда. — обрываю ее я. — Я знаю Леву, и он этого не делал.

— А я знаю, что вы с ним типо друзья, — ухмыляясь, весело отвечает Венера, — Правда, мы с девочками не знаем, шпилитесь вы или нет.

— Венера!

— Что? Я всегда думала, что нет, кстати. Ну и, ему уже не судьба. Андрей тебя застолбил. А я, если что, считаю, что Зимний гораздо круче. И мои подруги тоже так думают. Так что у тебя губа не дура, подргуа, нормального себе парня отхватила.

— Спасибо, мелочь. Но давай ты вернешься к качествам Севы и сократишь эфирное время Золотого.

— Без проблем. Возвращаемся к фигуре Серебряной.

— А, может, достаточно? — мои щеки пылают от смущения.

Но Венера то ли не слышит меня, то ли не обращает внимания.

— Еще я точно знаю, что Серебряная отдает кучу своих вещей на благотворительность. Часто вещи с ярлыками и совершенно новые. И она не трубит об этом во все дырки, как молодая жена Медянского Дениса. Старшая сестра моей подружки работает в том центре. Так вот Марика рассказывала, что им запрещено сообщать об этом в прессу, так как это условие самой Северины.

— И чего же она вам растрепала, раз знает о существовании этого условия, Вень? — сердито качает головой Андрей.

— Ну мы же не тупые курицы, чтобы ее сдавать. Если расскажем лишним ушам, просочится в прессу, Марику уволят, и мы со Юлькой больше не сможем добывать из того центра шмот. А Марика нам первым, по блату сообщает, знаешь ли.

— А-а-а, — многозначительно тянет Андрей. — Блат дело святое.

— А Виола Золотейская прям фууу. Она после каждого сезона сжигает свои шмотки. Ведьма, блин, двинутая. Или заставляет своих домработниц брать ножницы и крошить брендовые вещи на маленькие куски, чтобы они после нее уже никому не достались. Прикинь какую дичь она творит?

— У богатых свои причуды, — философски замечает Зимний.

— Это не причуда, а зашквар. Они там в своих драгоценных домах тупо с придурью. — усмехается на заднем сидении та, кто, кажется, знает обо мне больше, чем я сама.

— Веня!

— Ну, чего опять! Я же не твою девушку имею в виду! Если ты не въехал, она мне, между прочим, нравится!

— Я въехал, — самодовольно ухмыляется Андрей. — Она многим нравится.

— Это не новость. Блин, я, когда расскажу девчонкам, что знакома с Серебряной они подумают, что брешу.

— Вряд ли знакомство со мной может как-то… — начинаю я, но Венера меня запальчиво перебивает.

— А больше всего мне нравится твой стиль! — оживленно выдает девочка, — Да и внешность у тебя практически ангельская. Мы с девчонками дико ждем, когда твои волосы полностью станут серебряными! Но блин еще несколько лет, да? Так-то ты всегда выглядишь охуенно! Но с ними…

— Веня!

— Я хотела сказать потрясно. Выглядишь потрясно.

— Правда? — не сдержавшись, спрашиваю я.

Уля порой неприкрыто намекает, что я одеваюсь чересчур консервативно. Классически скучно — как говорит подруга.

Может, сестра Васи сейчас все это придумывает, чтобы обмануть или как-то втереться в доверие. Хотя, зачем ей это? Да и ее горящие глаза сообщают лишь о том, что девочка прямолинейно выплескивает все, что у нее на уме.

— Да. Но все же…

Она глотает окончание фразы.

Андрей останавливает машину возле темного подъезда. Оказывается, мы уже приехали. А я и не заметила.

— Да, забей, это мое мнение.

— Мне будет лестно его услышать. — отвечаю ей уже достаточно заинтригованная.

— Ну… Короче…Иногда мне кажется, что ты… ну… как будто скрываешь какую-то часть своего безумства.

— Веня, ты опять за свое?! — взгляд Андрея вмиг тяжелеет.

— Да нет же, у всех у нас она есть. Но твоя девушка ее прячет, как мне кажется.