Измена. Серебряная Принцесса (СИ) - "Чинара" - Страница 1

Я хотела отдать ему всю себя,

Но он предпочел растоптать мое сердце

— Шикарно выглядишь, Рин! — говорит Стас, пьяно улыбаясь, пока встречает меня возле дверей.

— Спасибо, — смущённо отвечаю имениннику и неуверенно поглядываю внутрь дома, в котором уже полным ходом идет вечеринка.

Я даже не мечтала попасть в дом Савельева. Неделю назад отец огласил строгий запрет и буквально полтора часа назад неожиданно передумал. Пришлось собираться впопыхах. Радостно помчавшись в гардеробную, я надела новое воздушное бледно-розовое платье. Оно уже несколько месяцев ждало своего часа. А вместе с ним и кружевное белье, купленное специально для этого события.

Нервно кусаю губы и тут же мысленно приказываю себе прекратить.

Сердце заполошно бьется в груди. Волнение скользит по венам. Но дело вовсе не в сомнении.

Семь месяцев не маленький срок. Я убеждена, что Андрей тот самый. Тот, кому я хочу отдать свой первый раз. И все последующие, если он захочет их забрать.

— Спасибо, — смущенно отвечаю однокурснику и перевожу взгляд на огромную комнату.

Часть приглашенных отдаётся танцам, кто-то играет в настольные игры за круглым столом, прямо напротив огромных окон, а оставшиеся предпочитают пить пиво, устроившись на темных кожаных диванах.

Кручу головой, но нигде его не вижу.

Обычно стоит войти в помещение, как он первый, кого находят мои глаза. Так происходит всегда, с тех самых пор, как мы встретились. Не знаю, как это работает. Но это особая магия наших тел. Мы просто чувствуем друг друга.

И он согласился ждать столько, сколько потребуется.

Машинально касаюсь большим пальцем кольца на безымянном. За месяц оно успело стать неотъемлемой частью меня. И теперь, если нервничаю, всегда его поглаживаю.

Протягиваю имениннику подарочный пакет и произношу слова поздравления. Стас достаёт небольшой игрушечный автомобиль и с восторгом произносит:

— Ахренеть, Рин! Как ты узнала? Он же кучу денег не стоит, не надо было!

— Я рада, если тебе нравится. — говорю, краснея.

— Не просто нравится! Я растворяюсь в галактическом восторге!

Стас — один из лучших друзей моего жениха. И с самого начала нашего знакомства, он очень хорошо ко мне относится, поэтому к выбору его подарка я подошла со всей серьезностью.

— А ты не видел Андрея? — неуверенно спрашиваю.

Может, надо было сообщить ему заранее? Сказать, что папа меня отпустил?

Вдруг он сюда не приехал? А я таким глупым способом решила сделать ему сюрприз.

Именинник почёсывает висок. Вспоминает пару долгих секунд. Хмурится, а затем, улыбаясь, говорит:

— Он пошёл наверх с Улей. Просил их не беспокоить.

— Спасибо. — отвечаю.

Двигаюсь к лестнице.

Интересно, зачем ему понадобилось идти куда-то с Улей?

Знаю!

Должно быть эти двое готовят сюрприз к моему дню рождения, который наступит через пару месяцев.

Уля моя лучшая подруга еще со средней школы. Правда, Андрей ее на дух не переносит. Даже не пытается быть с ней милым, хотя я не раз его об этом просила.

Остановившись в нерешительности на последней ступеньке, достаю из маленькой сумочки зеркальце. Изучаю свое отражение, боясь, не испортился ли макияж, пока я бежала от ворот к дому.

С самого утра по городу хлещет безжалостный дождь. Николай порывался выйти с зонтом и проводить, но я запротестовала. Не хотела его беспокоить ради каких-то двух минут.

Несколько дверей на втором этаже приводят в замешательство. Не знаю, к какой именно подойти, пока за одной из них не раздается знакомый женский смех, а затем и стон.

Непонятная тревога проходится острым лезвием по коже спины.

Подушечки пальцев начинает тревожно покалывать. Набираю в легкие воздуха и стучу по деревянному полотну.

Нельзя же входить без стука. Это в высшей степени не вежливо.

Слышатся шаги. Глаза наблюдают, как крутится ручка.

Готовлюсь крикнуть: «Сюрприз!»

Дверь открывается. Слова застывают где-то в горле. Улыбка на губах замирает, превращаясь в восковую маску боли. Умирает.

Не уверена, стучит ли сердце. В него неожиданно воткнули холодный нож. Все тело и органы цепенеют. Все, кроме глаз. Глаза широко распахнуты и смотрят на Андрея. Светлые соломенные волосы взъерошены, из одежды на нем только темные джинсы.

Взгляд скользит за его спину и цепляется за кровать. Кровоточит от вида девушки в одном белье. Она оборачивается, видит меня и тут же отворачивается, спешно натягивая на себя одеяло.

Эта девушка — моя лучшая подруга. Но сейчас голос внутри подсказывает, как сильно я ошибалась.

Он всегда говорил держаться от неё подальше, а сам вдруг решил узнать поближе?

Она уверяла не торопиться, не соглашаться на близость с ним, а сама…

Дверь закрывается.

— Что ты здесь делаешь? — холодный голос отрезвляет.

Возвращает в реальность, которая меньше чем за секунды превратилась из молочного шоколада в горький яд. В ту реальность, где я пришла к любимому с желанием подарить ему всю себя без остатка, а теперь стою с расколотым сердцем и не могу ни вздохнуть, ни пошевелиться.

В глазах Андрея мрачное безразличие. Мы не виделись три дня. И три дня назад он смотрел на меня по-другому. Я точно помню тепло.

— Папа отпустил. Пришла сказать, что готова стать твоей полностью. — не понимаю, зачем говорю это.

Глупо. Не к месту.

Та сильная девушка, которой мне всегда хотелось быть, дала бы пощёчину и гордо ушла. Ни разу не оборачиваясь.

А слабая я смотрит в его глаза. Мне мерещится секунда неприязни или боли в бездонной синеве, покрытой острой сталью. Он отворачивает голову. Сжимает челюсти.

— Но это уже не имеет значения. — мой голос звучит тихо, но на удивление спокойно. Вся буря, сбивающая с ног, происходит внутри.

— Не имеет. — соглашается он. — Хорошо, что ты сама все поняла.

Нож в ране поворачивается. Кровь заливает пол, но ее никто не видит. Никто, кроме меня и скорчившейся вокруг тела горечи.

— Почему? — бесцветно спрашиваю.

— Давай ты просто уйдешь. — твердо говорит Андрей, продолжая смотреть в окно.

Ему неприятно даже взглянуть на меня?

— Почему? — тихо повторяю.

Мне нужно знать. Нужно понять. Так сильно, будто это поможет остановить боль. Так, будто это жизненно необходимо.

Желваки на его скулах дергаются от злости.

— С тобой скучно. Ты слишком правильная дочка своего отца, даже твои деньги и пафосный род не спасают положения. Теперь понятнее?

Отшатываюсь, будто он влепил мне пощечину. Нож уже не просто крутится. Он бешено кромсает.

Я набрасываюсь на Андрея с кулаками, кричу, срывая горло. Слезы рвутся из глаз. Врываюсь в комнату и, кидаясь к кровати, вырываю Уле клок волос. Но это все безумство я творю лишь мысленно. Наследница Серебряных не может позволить себе столь вопиюще дикого поведения. Я всегда должна держать лицо и не имею право опозорить драгоценную ветвь.

Вспоминаю уроки Зинаиды Львовны и обрастаю иллюзией безразличия. Пульс так сильно грохочет в голове, что я боюсь упасть или оглохнуть, но все же ровным голосом произношу:

— Более чем. Спасибо за честность. Желаю вам обоим счастья.

Поворачиваюсь на негнущихся ногах и ухожу. Глаза ничего не видят вокруг. Ощущение, будто все стало серой жижей. Но я двигаюсь, сопротивляясь безграничному желанию упасть. Раствориться. Исчезнуть и оказаться на другом краю мира.

Когда прохожу сквозь танцующую толпу, кто-то ломает шары с конфетти и серебряные фантики затопляют пространство. Из глаз тайком соскальзывают солёные свидетели терпкого разочарования.

Выхожу на улицу и вижу нашу машину. Николай не уехал. А ведь я всю дорогу уверяла его не ждать меня.

Заметив мою приближающуюся фигуру, он быстро выходит из автомобиля, держа над головой зонт. Спешно подбегает и встревоженно интересуется: