"Фантастика 2024-116". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - "Элтэнно" - Страница 38

Усилием воли я заставил себя посмотреть на дом.

Жилище Эветты представляло из себя достаточно новое строение. Во всяком случае, брёвна ещё не успели основательно почернеть от времени. Кроме того, с первого взгляда становилось ясно, что при строительстве думалось не только о необходимости иметь место для ночлега, но и об удобстве, и красоте. А потому, несмотря на то, что у дома не было второго этажа или мансарды, да и вряд ли бы в нём могло уместиться более трёх комнат, по обе стороны его крыльца тянулась широкая терраса с балюстрадой из толстых веток, ровных и очищенных от коры. Массивные столбы, поддерживающие черепичную крышу над ней, покрывала резьба. Я долго изучал её, рассчитывая увидеть хотя бы намёки на охранные руны, но это был просто необычный витиеватый рисунок и ничего более.

Мне очень понравился этот дом с большими окнами. И я оказался заворожён местностью, где он стоял. С трёх сторон поляну окружали столь разные стихии – скала, озеро, лес. Сверху на неё нещадно светило собирающееся на покой жаркое солнце, уже иссушившее от дождя густую траву с вкраплениями пахучих медоносных цветов. Повсюду царили мир и покой. Правило безвременье. Каждый день, прожитый здесь, наверняка казался наполненным гармонии и доносил до души осмысленность существования, дающую непревзойдённое ощущение собственного счастья.

Может, на самом деле всё было совсем иначе, но мне представилось именно это. И желания разубеждать самого себя не возникло, тем более что дверь дома вдруг открылась и до меня донёсся дружный звонкий смех.

Непроизвольно я суетливо заправил рубашку за пояс аккуратнее, как будто пришёл сюда создавать приятное впечатление о себе, а не убивать. Но, поняв нелепость своих действий, снова замер. Эветта, тем временем, отвернулась от лица смеющейся девочки и, продолжая беззаботно улыбаться, уж подошла было к ступеньке, ведущей вниз с террасы, но увидела меня и запнулась.

В ней мало чего изменилось. Разве что белые волосы, отливающие розоватым блеском начинающейся вечерней зари, стали намного длиннее да фигура приобрела более округлые очертания. Ей очень шло отсутствие угловатости подростка. Она, как и говорил мастер Гастон, стала женщиной. Такой, на которую всенепременно обратишь внимание и захочешь обернуться вослед. Пожалуй, другими стали и огромные глаза на узеньком лице. Они никогда не смотрели на меня с таким беспокойством, тревогой и первозданным страхом.

Хотя, нет. Смотрели.

… Только тогда в них светилась ещё и надежда.

Я перестал отсчитывать дни и недели, проведённые без моей лучшей подруги. Просто знал, что наша дружба закончилась десятки месяцев назад. Около трёх лет мы виделись исключительно редко, мельком и ни разу не заговорили друг с другом. Лишь однажды Эветта пришла в мою келью, ещё в самом начале этого странного отрешения. И с того момента я осознал какая незримая, но нерушимая стена выросла между нами. Она сказала тогда, что не вернётся, и, несмотря на глубокий внутренний протест, через время мне расхотелось менять сложившееся положение вещей. Я привык возвращаться после занятий в пустую комнату. Она уже не казалась мне заброшенной. Полки, на которых раньше лежали всяческие женские полезности вроде шпилек, гребней и прочей ерунды, давно заполнили различные статуэтки. Стены я раскрасил многочисленными сюжетами, основанными на воспоминаниях об Юдоле. При этом не было ни одного знакомого лица или чего-то значимого. Вид на город со стены, барахтающийся в луже на рыночной площади голубь, собаки, дерущиеся из-за брошенной мясником кости, уличная торговка, с трудом удерживающая тяжёлый лоток в руках… Мне было приятно рисовать именно это. И каждый рисунок словно выжигал какую-то частичку внутри меня. Беззаботно покидал моё тело, чтобы предоставить своё место чему-то только намеревающемуся свершиться.

Жизнь проходила в учениях. От долгого чтения при плохом освещении у меня порой побаливали глаза. Синяки стали вечными спутниками. Боевые тренировки оказались очень тяжёлыми, но, хотя я и показал себя на них преимущественно с хорошей стороны, по‑прежнему считал, что мог бы справиться с мечом и арбалетом куда как лучше, чем думали учителя. Из-за этого стремления к совершенству во всём и исключительного собственного упрямства я каждый день вставал раньше положенного и до сигнала гонга, будившего учеников и неофитов, вертелся с палкой в своей комнате. Время было избрано утреннее после того, как меня за этим занятием застал один из мэтров. Он весьма скептически отнёсся к моему новому увлечению, сказав, что мне больше подходит путь Алхимика и в дальнейшем Координатора, нежели Соискателя.

Не скажу, чтобы я был с ним полностью согласен.

Смотрите схему иерархии власти Чёрного Ордена.

Координаторы следили за чистотой соблюдения устава Ордена, а во мне никогда не имелось тяги кого-либо дотошно контролировать, хотя правила значили для меня очень много. Когда наступал мой черёд следить за учениками, то я раздавал положенные задания, но не проверял их исполнение. Так что эта ступень в иерархии была для меня закрыта. Я не желал её принимать.

Путь в Аналитики мне тоже по понятным причинам не светил. Заниматься тонкой дипломатией лучше меня смог бы даже крестьянин.

Собственно, мне оставалось только искать призвание среди более низкого первого уровня звания магов.

Бродить по странам в поисках будущих учеников, чем занимались Квалификаторы, мне вряд ли предстояло. Для этого нужно было иметь минимум умений и максимум нежелания их развивать.

Соискатели, а, по сути, наёмники и основная боевая единица Ордена, должны были привлекать к себе симпатию лица их нанимающего, дабы не голодать. Обаятельным же я выглядел только со стороны. Как высказался один мэтр Соискатель, «рожей ты вышел, но рот, коли хочешь жить, не открывай до последнего». И, если честно, я скорее принял подобную характеристику к сведению нежели понял, с чего он так решил.

Так что иной путь, кроме как быть Алхимиком до конца дней своих, мне вряд ли светил. Собственно, моя уверенность в том, что мне сулило распределение, была так сильна, что я вовсе не тревожился в отличие от прочих неофитов. А они-то стояли, ожидая своей участи, в трепетном волнении, нервно кутались в скрывающие их тела и лица одинаковые чёрные рясы.

Всех выпускников собрали в подземном помещении Обители, едва освещаемом несколькими магическими лампами и свечами в наших руках. Выглядело оно как огромное овальное пространство с очень высоким потолком и напоминало собой огромную пещеру. Ближе к одному из узких краёв овала находилась цилиндрическая постройка высотой метров в шесть. Она была без окон, без крыши, и в неё вела всего одна единственная массивная бронзовая дверь, за которую поочерёдно входили немногочисленные неофиты. Нас было всего восемнадцать человек. И что там внутри снаружи нам не было видно. Однако очередной счастливчик, судьба которого уже решилась, появлялся на верхнем балкончике этой святая святых и дальше шёл по наклонному мостику, расположенному над нашими головами. Мост этот в самом конце разделялся на три, и в зависимости от того, что предопределили мэтры, неофитом избирался дальнейший путь. Выбор был невелик. Всего три арки, с нанесёнными на них символами того или иного звания нового мага: Квалификатор, Соискатель, Алхимик.

Процесс проходил медленно, а мне уже решительно наскучило ждать. Поэтому я нарушил порядок и неторопливо прошествовал вперёд меж прочих неофитов. Кто-то никак не отреагировал. Кто-то неодобрительно покосился на меня. Но все они хранили молчание, только один единственный человек спросил:

– Это же ты?

Привычного обращения «Арьнен» не прозвучало. Мы уже давно использовали вместо имён импульсы. Так что она просто дала мне почувствовать себя. Дала понять, что она «Эветта» и попросила раскрыться. Таиться мне смысла не было. Поэтому я остановился и, передав ей ответный сигнал, коротко ответил вслух, хотя произносить чего-либо не было никакого смысла: