Дикари (ЛП) - Энн Шеридан - Страница 28

Я чувствую, как волна тьмы поглощает мою душу, и я без сомнения знаю, что то, что я только что сделала, дорого мне обошлось, но я не могу найти в себе сил для беспокойства. Эти женщины заслужили, чтобы с этим монстром расправились, как с гребаным животным, которым он и был. Жасмин заслужила это.

Я вытираю лицо руками, избавляясь от крови, пропитавшей кожу, но все, что получается, — это размазать ее еще больше. Я чувствую себя так, словно в меня ударила молния, и это придало мне непобедимой силы, пульсирующей в моих венах.

Время замедляется, и я чувствую, как мое сердце громко стучит в ушах, когда я поворачиваюсь лицом к братьям. Роман смотрит на меня потрясенным взглядом, и я на мгновение замечаю, как его рот шевелится при словах:

— Срань господня.

Беспокойство мелькает во взгляде Леви, когда он изумленно смотрит на меня, но Маркус… черт, он выглядит так, словно только что наблюдал за ангелом, сошедшем с небес.

Он подходит ко мне и берет мою дрожащую руку в свою, прежде чем упасть на колени, кровь Джеймса разбрызгивается вокруг него. Маркус удерживает мой взгляд, его большие темные глаза захватывают мои с такой интенсивностью, что заставляет мое сердце биться в миллион раз быстрее.

— Шейн Мариано, — выдыхает он, как будто слова даются ему с трудом. — Я так чертовски влюблен в тебя.

13

Прошептанные Маркусом слова врезаются в меня, как миллион крошечных ножей, вонзающихся в кожу и прокладывающих себе путь в кровь. Я опускаюсь к нему на колени, падая коленями по обе стороны от его сильных бедер, а его руки обхватывают меня.

— Ты серьезно? — спрашиваю я, боясь узнать, что это какая-то больная шутка, которая его заводит, но в то же время мне страшно представить, что это будет означать, если каждое его слово окажется реальностью.

Маркус медленно кивает, его глаза не отрываются от моих ни на секунду. — Я в полном восторге от твоей красоты, твоей силы и твоей решительности. От того, как ты пришла в мой мир, взяла его за чертовы рога и приняла вызов. Блядь, Шейн, ты пленила меня так, как никто другой, и я обещаю тебе, что с этого момента и до самой смерти я буду служить тебе каждым ударом своего мертвого сердца.

У меня отвисает челюсть, тихий вздох вырывается из горла.

— Это серьезное заявление, Маркус ДеАнджелис, — предупреждаю я его, каждый человек в этой комнате слишком хорошо знает, какие последствия может иметь подобное заявление.

— Мне, блядь, все равно, — говорит он мне, его руки сжимаются, и он притягивает меня еще ближе, а затем опускает нас обоих на пропитанный кровью пол, его губы касаются моих. — К черту все это. Теперь ты мой гребаный мир.

Его губы прижимаются к моим, и я ловлю их с той же яростью и отчаянием, которые пульсируют в нем. Его язык проникает в мой рот, мы оба боремся за господство, сходя с ума от желания и переплетения конечностей.

Мои волосы впитывают лужу крови подо мной, когда Маркус отстраняется и садится на меня, обхватив мою талию своими сильными бедрами. Он смотрит на меня голодным взглядом, исследуя каждый сантиметр моего тела, и когда его окровавленные пальцы вцепились в переднюю часть моей испорченной белой майки и разорвали ткань, из глубины моего горла вырвался нуждающийся стон.

Черт возьми. Он нужен мне.

Протягивая руку, я хватаюсь за его ремень и поспешно расстегиваю его, и лязг металлической пряжки эхом разносится по широко открытому пространству. Я расстегиваю ему ширинку, но его терпение по отношению ко мне иссякает. Он слезает с меня и избавляется от штанов за считанные секунды, и прежде, чем я успеваю добраться до него, мои испачканные легинсы летят через комнату.

Маркус тянется ко мне, и я хватаю его за руку. Он резко дергает меня вверх, и я взлетаю из лужи крови в его объятия. Он с легкостью ловит меня, и я чувствую, как его напряженный член плотно прижимается к моему клитору.

Стоны вырываются из глубины моей души, когда он поворачивается и ведет нас к верстаку с инструментами через комнату, и я отдаленно осознаю, что теперь мы здесь одни. Я не знаю, когда Леви и Роман ушли, но я благодарна, что они подарили нам этот момент.

Маркус проводит рукой по поверхности верстака, сбрасывая нахуй молотки и отвертки, прежде чем усадить меня на стол. Голодный поцелуй Маркуса возвращается к моим губам, когда он встает между моими коленями и широко раздвигает мои ноги.

Протягивая руку, между нами, я сжимаю его налившийся член и чувствую бархатистую кожу под своей ладонью. Рукой двигаю вверх и вниз, сжимая его, в то время как мой большой палец работает прямо над его головкой. Маркус стонет мне в рот, и не проходит и секунды, как я чувствую, что его пальцы проникают между моих складочек, дразня мой клитор. Он выводит большим пальцем узкие круги, в то время как остальные его пальцы погружаются немного глубже и толкаются в мое влагалище, изгибаясь ровно настолько, чтобы коснуться того места, от которого мои глаза закатываются к затылку.

Я отстраняюсь от его поцелуя и громко втягиваю воздух, откидывая голову назад в чистом экстазе. Он покрывает поцелуями мою шею, и я не упускаю из виду, как его губы задерживаются на моей коже, ощущая под поверхностью тяжелое биение моего пульса. Его зубы нежно скользят по моему горлу, прежде чем я чувствую, как его вызывающий привыкание язык прокладывает себе путь к моему уху, посылая волну покалывания по моему телу. Я не знаю, что такого в этом месте у меня за ухом, но и Леви, и Маркус заметили, насколько это сводит меня с ума.

Я двигаю рукой по его члену, когда губами опускаюсь к его плечу и прикусывают его, а мои глаза закатываются. Он стонет, наслаждаясь болью, и я знаю, что, будь его воля, он заставил бы меня кусать сильнее, но я не причиню ему такой боли. Мне было достаточно вонзить лезвие в его руку, и с этого момента единственная боль, которую я ему причиню, закончится тем, что он обкончает всю меня.

— Черт, Марк, — выдыхаю я, когда он двигается в моей киске, его умелые пальцы массируют местечко глубоко внутри меня. — Мне нужно, чтобы ты был внутри меня. Мне нужно, чтобы ты трахнул меня.

Глубокое рычание вырывается из его груди, когда он вытаскивает пальцы и сжимает мои бедра. Он сильно тянет меня на себя, и я соскальзываю на край стола, а из моего горла вырывается громкий писк. Маркус идеально подстраивается, и когда я прижимаюсь к его сильной груди, его член погружается глубоко в меня.

Мои руки обвиваются вокруг его шеи, а ногти впиваются в напряженные мышцы его спины.

— Срань господня, — выдыхаю я, чувствуя, как он широко растягивает меня, сжимая мои бедра до синяков.

Он делает паузу, поскольку нам обоим нужно время, чтобы привыкнуть, наши порочные звуки разносятся по смертельно опасной игровой площадке. Он медленно отстраняется, и мы оба смотрим вниз, наблюдая, как его толстый, длинный член скользит назад, покрытый моим возбуждением. По моему телу пробегают мурашки. Просто нет ничего лучше этого.

Я прикусываю губу, прежде чем поднять глаза и встретиться с его разгоряченным взглядом.

Черт, он изголодался по мне.

Уголки его губ растягиваются в злую ухмылку, и он удерживает мой взгляд, снова входя в меня. Я задыхаюсь, когда бабочки взрываются в глубине моего живота. Святые угодники. Что бы ни было в этом парне такого, что заставляет меня чувствовать себя так, это определенно нужно разлить по бутылкам и продать за миллионы.

Маркус хватает меня за подбородок и удерживает мой взгляд, мы оба тяжело дышим, пока он трахает меня, растягивая мои стенки так, как никогда раньше.

— Ты моя, — грохочет он, и эти слова проникают прямо в мое сердце. — Когда я трахаю тебя, ты моя.

Я киваю.

— Твоя.

Он ускоряет темп, и мои вздохи соответствуют его толчкам, интенсивность его горячего взгляда почти невыносима для меня.