"Фантастика 2024-111". Компиляция. Книги 1-13 (СИ) - Кулекс Алекс - Страница 352

Радремон уже готовился к новому витку сражения, однако к его величайшему удивлению, старик даже не предпринял попытки защититься. Копье пронзило того насквозь, протащило по каменным плитам и пригвоздило к лакированной стойке, словно муху. Статную муху в изысканном черном двубортном сюртуке с золотыми пуговицами.

И лишь в последнее мгновение, в его затухающих глазах, в самой их глубине, маркиз увидел эмоцию, которую не смог интерпретировать никак кроме удовлетворения и ожидания предстоящего отдыха. Заслуженного и долгожданного.

Однако времени разбираться в хитросплетениях планов и замыслов павшего врага — или скорее предшественника — у фор Корстеда не было. Он ощутил, как Миткалас расползается по швам, словно старая затасканная псами игрушка. И если раньше он бы этому лишь порадовался, то теперь…

Радремон махнул рукой и перед ним появилась сфера голубой планеты с разбросанными по ней кляксами материков. Вокруг же величественно плыли чуть меньшего диаметра шарики алой Тулиамоны и серебряной Ханиамоны.

Маркиз усмехнулся.

По его желанию сферы увеличились в размере, и фор Корстед по локоть погрузил руки внутрь.

Он чувствовал, что справится.

Солнце медленно утопало за горизонтом, окрасив воды Хмарского залива в багряное золото. Похожие на клочки немного запылившейся ваты облака величественно плыли по лазури вечернего неба, отбрасывая длинные мягкие тени. Беззаботно перекрикивались чайки. О чем-то тихо шептались волны, нежно лаская нагретые за день прибрежные скалы.

Правы были тогда старики. Воистину чарующий и преисполненный умиротворения вид открывался с вершины утеса близ Гатонды. Такой, ради которого можно и потратить пару часов, карабкаясь по камням.

Ну или просто перенестись, взяв с собой всех, кто дорог твоему сердцу.

Но это только если ты обладаешь практически безграничными силами.

Например, как Радремон.

— Как же здесь красиво, любимый!

Ноздрей фор Корстеда коснулся легкий запах лавандовых духов, а следом его грудь оплели руки самой прекрасной из женщин.

Луиза.

И пускай ее кожа блестела эбонитом в лучах заходящего солнца, а волосы не напоминали струящиеся колосья спелой ржи, но Радремон всем сердцем чувствовал — это она! Та, ради которой стоило перевернуть весь Митакалас и сойтись в неравной схватке с последним осколком божественных сил старого мира.

— Диутрам, Сунтмина, осторожнее! — крикнула Луиза, когда дети, хохоча, пробежали в опасной близости от обрыва.

— Хорошо, мам! — хором ответили те, продолжая преследовать старую, но все еще бодрую собаку по кличке Нама.

Даже ее Радремону удалось выдернуть из небытия, отыскав в чулане душ клятого Миткаласа.

Или уже не такого и клятого?

— О чем задумался, дорогой? — спросила фор Корстеда Луиза, всем телом прижавшись к гладкой родовой броне, ставшей теперь частью его сущности. — Неужто слуги в замке опять забыли протереть картину с изображением твоей спаты?

— Не обращай внимания. — Радремон улыбнулся одними глазами и положил ладони на руки жены. — Все хорошо. Особенно рядом с тобой. Люблю тебя.

— И я тебя.

Фор Корстед вывел Луизу из-за своей спины, и теперь уже он обнимал ее сзади, положив подбородок ей на макушку. Так они и стояли, любуясь закатом, и слушая крики чаек и смех детей.

Который довольно скоро сменился плачем. Ведь дети по-другому не могут.

— Папа, Трам опять назвал меня толстой! — к ноге Радремона прижалась малышка со светлыми, как у мамы, волосами.

— Мина врет! — вторую ногу оккупировал темноволосый парень и показал сестре язык. — Я всего лишь сказал, что если она и дальше будет столько есть, то скоро Хапи не сможет ее поднять.

— А вот и сможет! Сможет! Она сильная!

— Тише, дети. — Луиза с улыбкой принялась гладить обоих отпрысков. — Или дядя Банарв не станет мастерить вам новые игрушки.

Малыши притихли. Но ненадолго.

— А дядя Банарв покажет снова свои шрамы? — с надеждой в голосе спросил Диутрам. — Круглые. Он говорил, что его грыз дракон! Представляешь⁈ Настоящий! А еще…

— Нет, пусть лучше расскажет историю про проклятых сестер! — перебила брата Сунтмина. — Особенно про Бешеную! У него так интересно получается! Мам, я когда вырасту, тоже стану Бешеной!

— Конечно, милая. — легко согласилась Луиза. — Ее ножи уже ждут тебя в замковой сокровищнице.

— А я тогда буду сильным, как сам Висчорн Крушитель! — решил не отставать Трам. — Хотя нет. Лучше стану магом. Как папа!

— Нет я, как папа!

— Нет я!

— А спорим, я поймаю Наму раньше тебя?

— Ни за что не проиграю девчонке! Я Висчорн Круши-и-итель!

И вновь, звонко смеясь, дети принялись гоняться за собакой. Радремон же вспомнил о Бешеной.

Обретя практически безграничное могущество, он вернул к жизни павших за него спутников. Но не всех. А только тех, кто погиб от обычной магии или честной стали. Остальных же, пораженных Коррозией души, оживить не удалось даже ему. Именно из-за повреждения той самой души.

Нет, фор Корстед в принципе мог бы создать неотличимого внешнего голема и даже вдохнуть в него жизнь, или воскресить мертвое тело в виде зомби, предоставив тому свободу действий, но решил все-таки этого не делать.

По вполне очевидным причинам.

Это будут уже не те личности, которых он знал прежде.

Так что не судьба Ксинс избавиться от ее проклятия. Которого, между прочим, и вовсе не существовало. Просто эльфийки настолько сильно в него поверили, что реальность прогнулась под их волю, и Миткалас стал считать, что они и вправду поменяли расами.

Примерно так же сумел изменить свойства «Барьера» Налланномом. Он вообще в последнее время сильно продвинулся в изучении магии и…

Размышления Радремона прервало неожиданно возникшее чувство, заставившее его нахмуриться.

— Спускайтесь вниз, я вас догоню. — сказал он Луизе.

А когда жена с детьми скрылись среди камней, перед фор Корстедом, раздвинув пространство, возникла седовласа старуха. На вид ей можно было запросто дать лет эдак сто двадцать, но теперь Радремон знал, что на самом деле она лишь ненамного моложе самого мира.

Друха Вестница.

— Вижу, моя подсказка тебе все-таки помогла. — с добродушной улыбкой произнесла женщина.

— Могла бы и внятнее выражаться. — укорил ее фор Корстед. — А не засылать дохлого парня с крысой вместо мозгов.

— Тогда Пятый о всем бы догадался, и ничего бы не вышло. — сказала Друха.

Она взяла из воздуха бокал на тонкой ножке, посмотрела сквозь него на закат, и тот сам собой заполнился ароматной янтарной жидкостью.

Теперь Радремон мог так же. Или даже лучше.

— Что-то мне подсказывает, что он и так все знал. — фор Корстед не повел и глазом, но пролетавшая мимо чайка превратилась в тарелку с легкими закусками, которая плавно подплыла к Вестнице.

— Благодарю. — Друха закинула в рот крохотную канапешку. — Думаешь знал? Любопытно… Впрочем, это уже не важно. — она отпустила бокал, и тот, превратился в десяток бабочек, разлетевшихся во все стороны. — В любом случае поздравляю с семейным воссоединением. Славные детки.

— Это все, что ты хотела сказать?

— В целом да. — старуха вновь улыбнулась, продемонстрировав полный набор идеально ровных зубов. — Наш мир теперь свободен и твоими стараниями цел, делить нам нечего, так что надеюсь, мы будем заниматься каждый своими делами и больше не встретимся. Рада, что тогда на Дуинитоне сделала на тебя ставку. Хорошего вечера с женой и детьми. Прощай.

Друха махнула рукой, раздвинув реальность, и шагнула в образовавший разлом, как неожиданно уперлась в невидимую стену. Она надавила сильнее, однако так и не смогла сдвинуться с места.

Вестница удивленно обернулась, но еще большим стало ее удивление, когда Радремона пронзил тело старухи соткавшейся из мрака шпагой. Он мог бы уничтожить ее и другим способом, но так все-таки привычнее. Пока что.