Арбалетчик с Тверской 3 (СИ) - Юшкин Вячеслав - Страница 46

14(26) августа 1817 г. Главное правление РАК получило победную реляцию Г. А. Шеффера с острова Кауаи. Просьба Каумуалии о принятии им русского подданства открыла перед директорами компании соблазнительные перспективы, и они были не прочь воспользоваться неожиданной удачей для распространения своего влияния на Гавайские острова. Не решаясь, однако, действовать самостоятельно, правление сочло необходимым немедленно известить о случившемся царское правительство и, если возможно, заручиться его поддержкой и одобрением. В результате уже на следующий день, 15(27) августа 1817 г., директора компании В. В. Крамер и А. И. Северин направили Александру I всеподданнейшее донесение, в котором сообщали, что «король Томари письменным актом передал себя и все управляемые им острова и жителей в подданство Вашему императорскому величеству». Донесение Шеффера и акт короля Томари пересылались на «всемилостивейшее» императорское усмотрение. Примерно аналогичное донесение Крамер и Северин два дня спустя направили руководителю ведомства иностранных дел Нессельроде. Но если руководство РАК было убеждено в целесообразности присоединения тихоокеанской жемчужины, то царское правительство, и в первую очередь К. В. Нессельроде, а также российский посол в Лондоне Х. А. Ливен придерживались иного мнения.

Сообщая в феврале 1818 г. об окончательном решении Александра I по вопросу о Сандвичевых островах, Нессельроде писал: «Государь император изволит полагать, что приобретение сих островов и добровольное их поступление в его покровительство не только не может принесть России никакой существенной пользы, но, напротив, во многих отношениях сопряжено с весьма важными неудобствами. И потому Его величеству угодно, чтобы королю Томари, изъявя всю возможную приветливость и желание сохранить с ним приязненные сношения, от него помянутого акта не принимать, а только ограничиться постановлением с ним вышеупомянутых благоприязненных сношений и действовать к распространению с Сандвичевыми островами торговых оборотов Американской компании, поколику оные сообразны будут сему порядку дел». Министру внутренних дел О. П. Козодавлеву поручалось довести это решение до сведения компании и «дать ей предписание, чтобы она от такового правила не отступала». В заключение Нессельроде отмечал, что «последующие затем донесения, полученные Вашим превосходительством от доктора Шеффера, доказывают нам, что необдуманные поступки его подали уже повод к некоторым неблагоприятным заключениям», и сообщал, что император «соизволил признать нужным дождаться наперед дальнейших по сему предмету известий»

К началу XVII века в Европе обозначились контуры двух противоборствующих коалиций — англо-французскому блоку противостоял германо-испанский военный союз. Их складывание диктовалось борьбой за гегемонию Франции и Священной Римской империи на суше и Англии и Испании на море. Кроме того, существовали франко-испанские противоречия из-за сеньорий Альбре и Фуа, расположенных на территории Франции, но находящихся под властью испанского короля.

Этот конфликт дополнялся многими другими, важнейшим из которых был спор за гегемонию на Балтике. Здесь основными были противоречия Дании и Швеции. После прихода к власти в Швеции эрикианцев во главе с Густавом II Вазой, а в России — династии Шуйских, возник русско-шведский союз, поддержанный Священной Римской империей. Соответственно, Дания и враждебная Габсбургам Польша примкнули к англо-французскому блоку.

Третьим по значимости узлом противоречий были Балканы — распад Османской империи привел к усилению позиций Германии, Испании и Персии в этом регионе, которые были естественными союзниками против османского реваншизма, поддерживаемого Францией.

В Италии набирало силу королевство Адрия, возглавляемое династией Борджиа. Стремление к объединению Апеннинского полуострова под своей властью делало ее врагом Испании, игравшей важную роль в жизни небольших итальянских государств.

Наконец, это дополнялось конфликтом на Дальнем Востоке, где набирала силу Япония. Обращение ее правителя — Оды Хидэнобу — в католицизм, а так же наращивание торгового оборота с Португалией и Англией, позволяло этим державам надеяться, что в случае войны японцы нанесут удар по испанским колониям в Азии.

Помимо этого, существовало множество противоречий в колониях — в Новом Свете, Африке, Азии и Океании.

Все эти факторы предопределили раскол Европы на два враждующих лагеря, причем в отличие от предыдущих конфликтов они строились не по религиозному, а по политическому принципу.

Прошедшая в 1534–1535 годах в Германии церковная реформа породила массу противоречий и споров. Поначалу император и князья были едины в своем намерении освободиться от власти папы римского и получить церковную собственность в свои руки. Однако Карл V Габсбург, приняв евангелизм, превратил немецкую церковь в подчиненную себе структуру, где только от воли императора зависело назначение епископов и взимание церковного налога. Князья были недовольны тем, как возросла роль кайзера, называя его «новым папой». Они желали радикализации реформы — полного упразднения иерархии, перераспределение церковных доходов в свою пользу и децентрализации. Знаменем княжеской оппозиции стало основанное Жаном Кальвином реформатство. Таким образом, политическая борьба князей против централизации приобрела религиозный характер.

В 1559 году кальвинизм распространяется по Рейнскому Палатинату, в 1605 году его принимают в Гессене, в 1613 году — в Бранденбурге и Пруссии. К началу XVII века большинство княжеств Северной и Центральной Германии переходят в реформатство, а их князья в 1608 году образуют «Реформатскую Лигу» — военный союз, направленный против императора и его централизаторской политики. Курфюрст Бранденбурга, не смотря на то, что на момент создания Лиги сохранял верность учению Лютера, считался ее безусловным лидером в силу того, что по площади его владения уступали лишь имперскому домену.

Неожиданным союзником князей стал католический король Франции — к XVII веку французские католики и реформаты-гугеноты пришли к компромиссу на волне неприятия евангелической Германии. В результате именно французского короля в Священной Римской империи называли «защитником немецких свобод», а отнюдь не кайзера.

25 марта 1609 года умер Иоганн Вильгельм, герцог Юлиха-Клеве-Берга. У него не было детей, поэтому герцогский титул должен был достаться одному из его родственников по женской линии. Старшая сестра покойного герцога — Мария Элеонора Клевская — уже скончалась, однако в браке Альбрехтом II Фридрихом, герцогом Пруссии из династии Гогенцоллернов, у нее была дочь Анна, вышедшая замуж за своего родственника — курфюрста Иоганна III Альбрехта.

Однако свои претензии на клевское наследство, помимо Гогенцоллернов, выдвинула другая влиятельная династия — Виттельсбахи. Кроме Марии-Элеоноры, у последнего герцога Клевского была вторая сестра — Анна, которая еще была жива и потому являлась ближайшим родственником своего покойного брата. Ее мужем был Филипп Людвиг, пфальцграф Нейбургский, однако сам он отказался от претензий на Клеве в пользу сына — Вольфганга Вильгельма.

Спор между Гогенцоллернами и Виттельсбахами стал затягиваться — в него постепенно включились оставшиеся сестры Иоганна Вильгельма Клевского, требовавшие раздела герцогства между всеми претендентами. Стороны регулярно обращались к суду императора, чтобы разрешить споры, и в конечном итоге Максимилиан II Габсбург 31 мая 1609 года вынес вердикт, неприятно поразивший всех претендентов — т. к. род герцогов Клевских прервался, все его владения должны быть объявлены выморочными и перейти под надзор кайзера.

Стороны поняли, что они должны договориться, если не хотят лишиться Клеве-Юлиха-Берга. В результате Иоганн III Альбрехт и Вольфганг Вильгельм попытались отозвать свои претензии, но Максимилиан II уже вынес решение и не собирался его отменять. Тогда князья созвали совещание Лиги, которое потребовало от императора отменить конфискацию Клевского герцогства, грозя Габсбургам войной. Но Максимилиан был непреклонен и вскоре князья обратились к Франции с просьбой о военной помощи, и молодой король Генрих II поспешил откликнуться на зов.