Арбалетчик с Тверской 3 (СИ) - Юшкин Вячеслав - Страница 41

В 1561-м, то есть через три года после выхода в свет книги Дзено, венецианский картограф Джироламо Руселли целиком воспроизвел карту из «Открытия островов».

Загадка феноменального успеха книги Николо Дзено кроется не в ней самой, а в читателях и в их психологии. Автор умело воспользовался тем, что люди охотно верят в то, во что хотят верить. Они хотели верить в существование Фрисландии, потому что остров посреди океана, населенный добрыми процветающими людьми, — это романтично и жизнеутверждающе. Дзено подарил людям, которые грезили новыми неисследованными землями, готовыми к колонизации европейцами, то, что они хотели увидеть.

Слова «фантазия» и «остров» всегда стояли рядом. Образ крошечного клочка суши посреди бескрайних просторов океана укоренился в сознании миллионов людей.

Великие географические открытия значительно расширили кругозор человечества и избавили людей от многих заблуждений. Одним из таких заблуждений была владевшая умами как обывателей, так и ученых идея о том, что суша занимает площадь куда большую, чем моря и океаны. (Сейчас известно, что все обстоит с точностью до наоборот: водные пространства занимают 71% площади земного шара.) Открытые в XV и XVI веках огромные водные просторы дали возможность предприимчивым картографам заполнять пустоту на картах. Скажем, французский путешественник и придворный космограф XVI века Андре Теве отличился тем, что придумал и нанес на карту в Атлантическом океане не один остров Теве, а два. Можно вспомнить и венецианского картографа Паоло Форлани, который в 1560 году составил карту мира с вымышленными владениями Венеции в Атлантическом, Индийском и Тихом океанах.

Картографы стремились оставлять как можно меньше пустых мест. Так, на карте 1582 года Джованни Лоренцо д’Анания заполнил пустоту в северной части Атлантики не только выдуманными островами, но и непонятно что обозначающими черными точками. С этой же целью он заводил написанные большими буквами названия земель и островов на воду.

На карте Северной Америки (1565) Форлани щедро усыпал Атлантический океан как реальными, так и выдуманными островами. А кроме того, расширил Северную Америку и поставил много точек, чтобы у читателя не возникало впечатления пустоты. Тихий океан венецианец существенно сузил и сделал его намного меньше Атлантики, а Японию поместил посередине между Азией и Северной Америкой. На тех картах, где, как на картинах, имеются подписи составителей, подписи эти практически всегда размещены в океанах.

Изобретательные картографы не только тешили свое самолюбие, нанося несуществующие острова, — кроме возможности открыть новые земли, они и мореплаватели видели в огромных водных пространствах и препятствие, отделявшее их от цели и таившее множество опасностей.

В XV–XVI веках многие мореплаватели, включая Джона Кабота и Христофора Колумба, грезили островом Бразил. Так назывался в кельтской мифологии остров блаженных, расположенный где-то к западу от Ирландии. Моряки, якобы видевшие Бразил, красочно описывали его в своих судовых журналах и путеводителях. Из рукописи «Плавание на Бразил» следует, что местные жители, к слову христиане, живут в полной гармонии с собой и с природой.

Вера в существование утопического острова и фантастической жизни на нем сохранялась и после того, как европейские моряки начали плавать через Атлантический океан и установили, что между Ирландией и Америкой ничего нет. В 1668 году, например, один ловкий доктор в Ирландии заработал целое состояние, рассказывая, что его похитили и отвезли на остров Бразил. Его книга «Повесть о Бразиле» до сих пор хранится в Библиотеке Ирландской королевской академии.

Летом 1913 года из Нью-Йорка вышел корабль «Дайана» и взял курс на Гренландию. Исследователям, по словам руководителя экспедиции Дональда Макмиллана, предстояло решить «последнюю серьезную географическую проблему Севера» — найти и нанести на карту Землю Крокера.

Джордж Крокер был членом Арктического клуба Пири и одним из спонсоров экспедиции, которая семью годами ранее отправилась к Северному полюсу. Ту экспедицию возглавлял американский исследователь Арктики Роберт Пири. Он-то в благодарность за выделенные средства и назвал Землей Крокера заснеженные вершины гор, которые увидел в бинокль на горизонте, стоя на западной оконечности мыса Томаса Хаббарда на острове Элсмир. Времени исследовать Землю Крокера у него не было, и эту задачу пришлось решать Макмиллану, который, кстати, участвовал в нескольких экспедициях Пири.

Увы, Дональду Макмиллану повезло не больше, чем Пири, хотя усилий для того, чтобы отыскать Землю Крокера, он приложил достаточно. А остров не нашел по одной простой причине: его в природе не существовало…

Несуществующие острова, или острова-призраки, оставались проблемой даже в XIX веке. Какие-то из них могли существовать в момент открытия, но затем по тем или иным причинам ушли под воду. Какие-то можно было списать на айсберги, мощные буруны, огромные куски пемзы, образовавшиеся в результате извержений подводных вулканов и ошибочно принятые за острова.

В 1823 году американский исследователь Бенджамин Моррелл принял за сушу мираж в море Уэдделла в Антарктиде. Позднее «земле» даже дали название — Новая Южная Гренландия. Ее, кстати, хотя и реже, называли и Землей Моррелла.

Капитан Моррелл обладал или плохим зрением, или слишком развитым воображением. Среди современников он слыл отъявленным выдумщиком и фантазером — наверняка это был еще и очень честолюбивый человек. Иначе трудно объяснить то обстоятельство, что с его именем связано много островов-призраков и несуществующих земель. В 1825 году Бенджамин открыл острова Моррелла и Байерса и подробно их описал (Байерс финансировал его экспедицию в южные моря — такого рода благодарность спонсорам была среди мореплавателей в порядке вещей).

Острова-призраки часто открывали мореплаватели, не пользовавшиеся особым доверием. Например, китобои, которые всегда любили не только крепко выпить, но и хорошо прихвастнуть. Наверняка можно найти капитанов, которые намеренно обманывали коллег, чтобы те не нашли места, богатые морским зверем и рыбой. В общем, в отношении сомнительных островов, пожалуй, стоило следовать примеру нашего великого соотечественника адмирала Крузенштерна, предпочитавшего наносить на карту только тщательно проверенные острова.

Что касается причин, по которым бесследно исчезают целые острова, то их много. Песчаные островки, принадлежащие Индонезии, например, в прямом смысле этого слова крадут: контрабандисты увозят в Сингапур ценный строительный материал — песок, из которого они состоят.

Еще одна экзотическая причина исчезновения островов — морские животные. Например, островок Хаборо, расположенный около Хиросимы, практически исчез с лица воды по вине изопод: раки из года в год откладывают яйца в трещинах скал и уничтожают остров. Они превратили Хаборо в жалкую кучку камней, которая скоро совсем исчезнет под водой.

И ракообразные не единственные представители подводного мира, уничтожающие острова. Множество коралловых островков стали жертвами морских звезд терновый венец, достигающих в диаметре полуметра. Особенно свирепствуют звезды у побережья Австралии.

Так или иначе, к середине XIX века острова-призраки превратились в серьезную проблему. Несуществующими островами были буквально усеяны карты британского Адмиралтейства. Особенно грешила ими карта №2683 1864 года. При подготовке издания 1875 года известный исследователь океанов сэр Фредерик Эванс удалил 123 острова! Под горячую руку Эванса попали и три вполне реальных. А вот остров Морелла, существование которого не было подтверждено, он почему-то оставил.

Правда, для очистки совести поставил рядом маленькие буквы «pd» (place doubtful), означающие, что местонахождение может быть неточным. Остров Морелла попал на многие карты, включая всемирный «The Times Atlas of the World» (1922). Мало того, его можно было даже увидеть на макетах глобусов в офисах Lufthansa в 1980-е.

«Закрадывается подозрение, — написал в своей работе „Потерянные острова: История островов, которые исчезли из навигационных диаграмм“ американский океанограф Генри Стомель,— будто что-то держало руку чистильщика карт (Эванса). Возможно, этим чем-то было романтическое убеждение, что такая идиллическая пара островов не должна умереть».