Время перехода - Фостер Алан Дин - Страница 42

• Предыдущая
• 42/61
• Следующая

– Тогда как насчет Чеджиджи?

– Ах, Чеджиджи?! – обрадовался конь. – Конечно, Чеджиджи я знаю.

– И побыстрее.

– А чего торопиться, приятель? – поинтересовался одуревший, но ликующий Мадж.

– Потому что у меня кружится голова, и я не знаю, сколько продержусь. Пытаясь исцелить Тейву, я как-то не удосужился сказать, что сам боюсь высоты. Всегда боялся.

– Ой, да это же здорово!

И чтобы продемонстрировать, насколько это здорово, жеребец выписал в воздухе идеальную мертвую петлю, в результате чего содержимое желудка Джон-Тома присоединилось к тем дарам, что уже были доставлены с воздуха в помощь пострадавшим туземцам.

– Боишься высоты, человек? – Жеребец заржал так, что услышала половина континента. – Что это тебе взбрело в голову?! Сдается мне, я тоже боялся высоты – уж и не представляю, почему. Я потолкую с тобой об этом как-нибудь на досуге.

– Да хоть десять раз! – Джон-Том облизал пересохшие губы. – Ну, теперь летим? Пожалуйста!

– Значит, в Чеджиджи!

Конь вытянулся в струнку, и через секунду они летели над серебрящейся гладью океана.

– Погоди, погоди секундочку!

– Мне казалось, ты просил побыстрее.

– Надо еще забрать наши вещи, – Джон-Том указал вниз. – Если тебе не слишком тяжело.

– Тяжело?! Да что мне тяжесть?

Мадж всматривался вниз, пока не засек лодку, на которой они с Виджи припрятали мешки. Тейва снова нырнул к земле с отшибающей дух стремительностью и беспокойно ждал, когда они соберут вещи.

– Если хотите, я могу взять и лодку.

– Не стоит.

Джон-Том снова оседлал широкую спину коня. Взяв оружие, провиант и обломки драгоценной дуары, они вновь взвились над водой.

В этот момент всякий находящийся на берегу и глядящий в небеса мог видеть весьма необычный силуэт, промелькнувший на фоне полной луны, и слышать восторженное ржание жеребца. А заодно поздний наблюдатель услышал бы шлепок лапы по мохнатой физиономии и женский голос:

– Только попробуй еще раз, Мадж, и я не знаю, что сделаю!

– Милашка, – жалобно ответил другой голос. – Мне ни разу не доводилось заниматься этим на спине летучей лошади.

Перебранка, ржание и рокот крыльев удалились к озаренному светом звезд горизонту.

Тейва готов был устремиться прямиком в открытое море, но Джон-Том не очень-то доверял навигационным способностям жеребца и не позволил тому сильно отдаляться от земли. Так что они держались суши, направляясь на юг. В конце концов береговая линия приведет их прямиком в Чеджиджи. И чем дольше тянулся полет, тем очевиднее становилось, что эта часть мира почти не населена. По пути им не попалось даже крохотной рыбацкой деревушки.

– Нехудой край. – Перестраховщик с высоты своего положения озирал пейзаж внизу. – Гадаю вот, почему такой пустой?

– Тропики, болотный край, – пояснил Джон-Том. – В джунглях не очень-то легко основать поселение.

И тут Мадж указал чуть влево.

– А ктой-то справился. Гляньте-ка туда!

– Лево руля! – скомандовал Джон-Том. Тейва слегка наклонился на левое крыло, и они начали сворачивать.

Внизу, полускрытые густыми зарослями лиан, ползучих кустарников и деревьев, проглядывали руины большого города. Могучие громады каменных пирамид и резные стены рвались из цепких объятий растительности.

Колючими зубцами вздымались к небу полуразрушенные башни.

– Какие будут выводы, шеф?

– Не знаю. – Джон-Том не мог насытиться зрелищем разрушенного метрополиса. – Может, чума, а так близко от океана – может, и цунами, кто знает.

– Тада взглянем поближе, а?

– Ну и ну, Мадж! – Джон-Том удивленно оглянулся. – А я-то думал, что тебе не терпится вернуться к цивилизации.

– Так оно и есть, но в заброшенных городах обычно по уши завались забытых вещей. Тут могут быть цельные бушели зерна и сушеных овощей, а могут быть бушели и кой-чего другого.

– Вряд ли мы найдем клад, – хмыкнул Джон-Том, – но можешь поискать, если хочешь. Видишь, вон там что-то вроде большой башни? Тейва, сядь-ка на вершину, что ли.

– Как пожелаешь, друг мой, хоть мне и не по вкусу приземляться.

Летать – такое наслаждение!

Взмахи крыльев жеребца стали реже, он начал медленно снижаться по спирали, пока плавно не опустился на верхнюю площадку древней пирамиды.

С земли заброшенный город производил даже более внушительное впечатление, чем с воздуха. Простираясь вдаль, он терялся в густых зарослях, так что сказать, где кончается город и начинаются джунгли, было просто невозможно.

Пирамиду венчало небольшое здание. Путники вошли в него в надежде отыскать какие-то намеки на происхождение города и постигшую его судьбу, но ничего не нашли – ни барельефов, ни скульптур, ни потрескавшихся фризов. Джон-Тома встревожило полное отсутствие информативных или хотя бы декоративных картин – будто обитатели города намеренно старались сохранить анонимность и укрыться в тени веков.

Единственное, что удалось найти, – следы написанной темперой фрески, безнадежно испорченной влагой и плесенью.

Джон-Том тронул пальцем розово-голубой фрагмент – краска осыпалась при первом же прикосновении.

– Джунгли уничтожили все, что осталось. В пустынном климате росписи уцелели бы, а тут никак.

– Не все, приятель! – донесся крик проскользнувшего под упавшей балкой Маджа. – Полезайте-ка сюда, гляньте, что я нашел!

Они по одному проползли под балкой. Джон-Том протиснулся едва-едва, а уж о Тейве не могло быть и речи, и он остался дожидаться друзей снаружи.

Обнаруженные Маджем покои сохранились куда лучше, чем все остальное, – быть может, они были изолированы от влажной атмосферы многие годы, и лишь недавно проход открылся. Фрески совершенно не пострадали. На стенах были искусно выписаны море и берег – вероятно, тот самый, что виднелся с вершины пирамиды. На мелководье резвилась рыба, дальше шли возделанные поля и сады, загадочные фантастические существа – но ни одного портрета таинственных строителей города. Они изобразили мир, в котором жили, но тщательно избегали демонстрации своего облика потомкам. В мире Джон-Тома тоже найдутся одна-две культуры, отрицающие изображение людей.

Кроме росписей, в покоях было несколько предметов из далекого прошлого. У дальней стены обнаружился туалетный столик дивной работы с креслом ему под стать. Оба были вырезаны из красноватого дерева, по твердости не уступающего стали. На столике стояло подернутое паутиной времени зеркало. Спинку кресла пронзал меч, выкованный будто только вчера – рукоятка сверкала, как отполированная, а открытую взору часть клинка покрывали непонятные надписи.

Слева от зеркала располагался золотой кубок. При ближайшем рассмотрении оказалось, что он полон воды. Нижняя половина кубка была сделана из чистейшего горного хрусталя, так что пьющий мог смотреть сквозь прозрачное донышко.

Не считая фресок и этих вещей, комната была пуста. Окна отсутствовали. Потолок составляли на диво толстые бревна того же красноватого дерева, из которого были сработаны стол с креслом. Пол покрывали упавшие сверху пластинки сланца и солома.

– Как будто хозяева только что ушли, – поежилась Виджи.

– Оно и хорошо, милашка, – покровительственно обнимая ее, сообщил Мадж. – Вот так и достаются большие состояния.

– Не вижу никакого состояния, – возразил Перестраховщик. – Вижу стол и кресло – симпатичные, но не уникальные. Может, кубок и меч чего-то стоят, а может – золото поддельное.

Мадж подошел к столику и взял кубок. Виджи затаила дыхание, будто ждала, что сейчас объявятся призраки, чтобы защитить свое достояние, но ничего не произошло. Ее приятель поднес кубок к свету и внимательно осмотрел со всех сторон.

– Ежели это подделка, то я съем свой хвост. Почему б тебе не вооружиться, Джон-Том? – Он великодушно указал на пронзивший спинку кресла клинок.

– Спасибо, но я предпочитаю свой посох.

– Тока не говори, что я не предлагал поделиться. – Выдр пожал плечами и подошел к креслу. Поплевав на ладони, он потер их друг о друга и ухватился за рукоять обеими лапами. Едва он коснулся металла, как тот заговорил. Мадж от неожиданности подскочил. Появилось слабое золотистое сияние, перебежало с рукояти на клинок, и вскоре все кресло ярко засветилось.

• Предыдущая
• 42/61
• Следующая