Боец 8: лихие 90-е (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 46

— Оу, Сергей, — в его голосе слышалась неподдельная радость. — Конечно, не забыл — такое не забывается! Как я погляжу, ты свою затею не оставил и добился всего, что хотел! Это правильно, я рад за тебя!

— Спасибо, — поблагодарил я. — Но сейчас мне снова очень нужна твоя помощь!

— Что такое? — шутливо переспросил водитель. — Если у тебя опять проблемы с этими ребятами на мотоциклах, сразу скажу — в чемпионатах по пощечинам больше участвовать не стоит, у тебя теперь есть более интересный турнир, к тому же свой собственный!

— Да нет, я не об этом, — засмеялся я. — Мы соорудили ринг нового типа, он называется октагон. Он немного громоздкий, зато очень удобен в работе. Бойцы говорят, что о таком только и мечтали всю жизнь.

— Так в чем же проблема? — не понял дальнобой.

— А проблема в том, — объяснил я, — что мы находимся в Лос-Анджелесе, а турнир будет в Нью-Джерси. И этот октагон нужно туда каким-то образом перевезти. Погрузка-разгрузка, разумеется, нашими силами, а вот сам грузовик и классный опытный водитель нам не помешает! У тебя ведь своя тачка, если я не ошибаюсь? Ты мог бы нам помочь? О цене договоримся!

— Фьююю! — присвистнул дальнобой. — До Нью-Джерси! Да это ж чертовы тысячи километров! Да, далековато вы собрались! Но обратились, должен тебе сказать, по адресу. О чем разговор — конечно, я вам помогу! Мне тоже будет приятно внести свое имя в историю американского спорта, ха-ха! А вы точно не сумеете найти для своего ринга более надежного водителя, чем я!

Дальнобой сдержал свое слово. В результате моих переговоров перевоз октагона был организован четко, а главное — обошелся нам на порядок дешевле, чем это было бы в компании, занимающейся грузоперевозками.

Хлопоты организатора вперемешку с бесконечными тренировками занимали практически все мое время. Вечерами я заваливался в свою комнату, сам не свой от усталости, тут же падал в кровать и мгновенно отрубался. Бесси, конечно, обижалась на то, что я не уделяю ей достаточно внимания. Но это были скорее ее женские эмоции — умом-то она и сама понимала, что в этот период меня лучше не трогать. К тому же она, кажется, действительно всерьез увлеклась подготовкой к будущей учебе и даже завела себе какие-то тетрадки, куда конспектировала прочитанное в учебниках — кто бы мог подумать! Ну а ее участие в моей жизни свелось к тому, что в комнате меня всегда ждал свежесваренный кофе или чай с приготовленными Бессиными руками несложными, но очень вкусными закусками. Это, пожалуй, лучшее, что она могла бы сделать для меня в эти дни.

— Ты знаешь, — призналась она мне как-то перед сном, — честно говоря, я поначалу хотела отсюда сбежать.

— Прямо в лапы горилл, нанятых твоей разлюбезной мачехой? — саркастически уточнил я. — Ты по ним так соскучилась?

— Ну ведь они же не у входа сюда дежурят, — смущенно объяснила Бесси. — Как-нибудь запутала бы следы, уехала бы автостопом куда-нибудь подальше…

— Так что же не сбежала и не уехала? — усмехнулся я. — Меня теперь дома нет целыми днями, времени и возможностей у тебя уйма. Если сильно захотеть, то…

— А я больше не хочу, — перебила меня Бесси. — В том-то все и дело! Сначала я увлеклась этими учебниками и сама себе удивилась — я ведь никогда особенно не любила учиться! Хотя, может быть, это потому, что учителя мне в этих чертовых элитных школах попадались… одни козлы! Они, кроме кошельков родителей своих учеников, вообще больше ничего заметить не в состоянии. А теперь я сама хочу учиться.

— Ну что ж, поздравляю, — с улыбкой ответил я. — Знаешь, как говорят у нас в России? Ученье — свет. Ну, это в том смысле, что образование освещает тебе дорогу в жизни, и ты яснее видишь, в каком направлении и зачем тебе стоит идти.

— Это точно, — кивнула Бесси. — Наверное, правильно у вас говорят. А еще, я хотела тебе сказать самое главное. Рядом с тобой я впервые в жизни после того, как умерла моя мама, почувствовала себя в безопасности. И теперь больше всего боюсь, что это ощущение у меня исчезнет. Без него мне как-то… очень страшно.

— Не исчезнет. Я тебе обещаю, — сказал я и приобнял эту девчонку, зарывшись носом в ее волосы. Мне было приятно узнать, что мои усилия не прошли даром и мне удалось что-то изменить к лучшему в ее жизни. Впрочем, никакой любви я ей дать все еще не мог. Возможно, для этого должно было пройти время. А может, этого между нами и вовсе не случится.

Постоянно чем-то занятый и не имеющий ни единой свободной секунды, чтобы отвлечься, я и сам не заметил, как наступил последний день пребывания в Лос-Анджелесе. Вечером, после тренировки, мы вместе с Грейси должны были вылетать в Нью-Джерси. Поскольку мы были еще и организаторами, то нам необходимо было прибыть на место проведения мероприятия немного раньше, чем всем остальным участникам, чтобы утрясти все возможные организационные нюансы, уточнить все возникающие вопросы, да и вообще, что называется, осмотреться на месте. Ведь часто бывает так, что организаторы или владельцы площадки на местах из самых лучших побуждений обставляют зал так, что выступать становится сложнее. Хотели сделать приятное — а создали лишние проблемы. Поэтому наше присутствие на месте было необходимо вдвойне.

В этот день я сделал исключение в своем графике и решил после обеда немного прогуляться по улицам Лос-Анджелеса. Мне хотелось взглянуть на него уже по-другому — не то чтобы как его житель, но как человек, который уже многого в нем добился.

«Надо же», — размышлял я, идя знакомыми городскими маршрутами. — «Я пробыл здесь всего лишь несколько недель. А сколько за это время всего произошло! Мы с Грейси подготовили турнир, я разобрался с бандитами, спас Бесси и теперь лечу в Нью-Джерси, чтобы взять долгожданную новую высоту! Если бы кто-то еще год назад сказал мне, что все это возможно — наверное, в рожу бы плюнул. А теперь хоть фильм снимать можно».

— Ну что, Сергей, — обратился ко мне Грейси, когда вечером мы вместе выходили из тренировочного зала, — запомни этот момент. Вся эта суета по подготовке позади, и эти дни больше не повторятся. Мы с тобой отправляемся устраивать то, ради чего впахивали как проклятые все это время!

— Да, Ройс, — согласился я. — Это было классное время. А то, что впереди, будет еще лучше!

— А твоя подружка, как я погляжу, летит вместе с нами? — улыбнулся Грейси, увидев Бесси, ожидавшую нас у выхода. — Я так понимаю, у тебя на нее серьезные планы?

Я посмотрел на Бесси и увидел, что она даже сейчас положила в дорожную сумку пару книг. Да, вот это перемены с ней творятся!

— Правильно понимаешь, — улыбнулся я в ответ. — Моральная поддержка мне точно не повредит. Да и есть у нас на турнире в планах момент, который будет ей особенно интересен. Ну а что касается наших совместных с ней планов — пока не знаю. Жизнь покажет.

Грейси одобрительно кивнул. Мы подошли к уже приготовленной машине и втроем отправились в аэропорт. Утром следующего дня наш рейсовый самолет приземлился в Нью-Джерси.

— Вот это ни хрена себе! Сергей, я просто не верю своим глазам! — таким восхищенным и изумленным голос Ройса Грейси я слышал впервые за все наше знакомство.

Мы выгрузились из машины и подходили к зданию «Тадж-Махала». Хотя нет, «подходили» — это слишком громкое слово. Нам приходилось протискиваться со своими дорожными сумками через огромную толпу людей, растянувшуюся едва ли не на квартал от входа, причем в разные стороны. Над входом висел большой рекламный плакат нашего турнира с крупными фотографиями меня и Бранко — бойца от телеканала. Имя Грейси как идейного вдохновителя и главного организатора было написано крупными буквами.

— Погоди, но может быть, это не только на наш турнир или вообще не на турнир, тут же не только мы выступаем. Может, тут у них мюзикл какой-нибудь или что там еще здесь бывает, — предположил я. Хотя внутри себя я понимал, что это был именно наш триумф, и радостное чувство победы разливалось по всему телу.