"Коллекция военных приключений. Вече-3". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Тушкан Георгий Павлович - Страница 122

Зейц стал опрашивать всех, кто так или иначе был связан с ремонтом «Ю-52» или кто находился на аэродроме в рабочие часы. Он заинтересовался Гехорсманом. Он запомнил его еще по Аугсбургу, на митинге Гееса.

Гехорсман злорадно захохотал, выпучив синие глаза с белесыми ресницами:

- Вы думаете, что Карл Гехорсман способен на воровство? Вы очень ошибаетесь! Карл Гехорсман всю жизнь работал, чтобы прокормить семью. И слава богу, поставил своих детей на ноги. Они теперь солдаты фюрера, господин оберштурмфюрер, добрые солдаты.

Понемногу распутывая, казалось бы, безнадежное дело, Зейц пришел к выводу, что рация была похищена в полдень, когда механики уходили на обед, а посты часовых на день вообще снимались. Похититель, видно, хорошо знал эти порядки. Он проник к аэродрому через лес, прополз по густой траве к «юнкерсу» и унес радиостанцию.

«Это был кто-то посторонний, — решил Зейц. — Кто же? Дорого бы я заплатил тому, кто сработал так чисто. Он, наверное, не нужен сам себе так, как нужен мне…»

В доме тихо и пусто. Профессор остался в Аугсбурге. Эрика уехала в Мюнхен. Ютта осторожно прошла к себе в комнату. Поставила чемодан и буквально упала на диван. От тяжести болели руки, ныла спина. Медленно, метр за метром, она обследовала свою комнату. Ну что ж, все ясно. Передатчик удобнее всего разместить в нише за комодом. Антенну надо протянуть под обоями и через дымоход камина вывести на крышу Все сделает Эрих.

В чемодане детали передатчика и приемника были обернуты в бумагу. Эрих потрудился.

…В три часа ночи Ютта надела наушники и включила передатчик. Тихо засветились красноватые огоньки лампочек. Худенькая, прозрачная рука легла на телеграфный ключ и отстучала адрес. Это были просто кодовые числа и буквы. Но тот, кто в этот момент дежурил у приемника, настроенного на единственную, известную только двум радистам волну, понял, что эти обыкновенные числа и буквы обращены к нему. Он быстро отстучал ответ — готов перейти на прием.

 - стремительные точки-тире полетели в эфир, побеждая пространство, расчищая себе дорогу через хаос звуков и волн.

Эвальд фон Регенбах долго стоял, посвистывая, у карты Европы, истыканной флажками свернутых и развернутых фронтов. Флажки подбирались к правому краю карты. Он достал сводку, переколол несколько булавок. Одна воткнулась в черный кружочек, наименованный Смоленском. Ниточкой Эви смерил расстояние до Москвы. Засвистел погромче. На этот раз марш из «Гибели богов».

Постучав, вошел Коссовски.

У Коссовски лихорадочно горели глаза, на лбу выступила испарина. Когда капитан вытирал лоб тыльной стороной ладони, алый шрам на виске напрягался, как стрела в арбалете.

- Вы больны, Зигфрид, и перегружаете себя работой. Так нельзя. Посидите дома, полечитесь, — сказал Регенбах.

- В такое время? Мы на пороге величайших событий.

- У вас жар, Зигфрид. Вы на пороге госпиталя. Поверьте, фельдмаршал фон Бок возьмет Москву и без вас.

- Я прошу оставить меня на службе. Коссовски вызывающе стоял по стойке «смирно». Регенбах подошел к нему, подвел к креслу, усадил:

- Как хотите. Тогда у меня есть для вас небольшой подарок. Маленькая, очень маленькая подпольная радиостанция в Аугсбурге. Аугсбург ведь по вашей части? Коньяк у Мессершмитта пьете? Отрабатывайте.

Регенбах достал из сейфа бутылку, налил две рюмки, пододвинул одну Коссовски. Тот выпил залпом. Регенбах лишь пригубил.

- Я только что от Геринга. Он собирал нас по поводу «Роте капеллы».[82] Гитлер в ярости. Требует самых экстренных мер. От функабвера[83] докладывал генерал Тиле. В августе они засекли еще полтора десятка передатчиков. В том числе в Аугсбурге. Но основные центры передач — Берлин и Брюссель. Поэтому на периферию мониторов не дадут. Искать придется вслепую. Гестапо отдало распоряжение искать по своим каналам. Но вам придется подключиться. Во всяком случае, рапорт с нашими соображениями надо представить немедленно. Есть вопросы?

- Выявлен характер сообщений?

- Ни черта они не выявили. Всю техническую документацию получите у капитана Флике из функабвера. Еще что?

- Больше вопросов не имею.

- А у меня есть один. Этот Зейц, эсэсовец, — вы ведь, кажется, с ним работали?

- Да, в Испании.

- Вот-вот. Так что он там делал?

- Это было не очень опрятное задание. Не хочется вспоминать. Поверьте, я имел к этому косвенное отношение.

- Не чистоплюйствуйте.

- Зейцу было поручено организовать контрабандный вывоз валюты.

- Да, хорошенькое дельце. И он преуспел?

- Сначала у него не ладилось. Чуть было не влип в историю. Но выпутался. Ему удалось отправить в Германию довольно крупную сумму.

- Через вас?

- Через меня.

- Вам не кажется подозрительным, что этот Вайдеман снова работает с Зейцем?

- Вайдеман, безусловно, очень порядочный парень.

- Редкая характеристика в ваших устах… Ну, все.

Коссовски направился к двери, но, сделав два шага, обернулся и медленно, как будто преодолевая боль, спросил:

- Я слышал, вас вызывал Удет, Это секрет?

- Не от вас, Зигфрид. Он попрощался. Уезжает на днях в Бухлерхох.[84] Хочет починить почки. Но я думаю, генерал-директор сюда уже никогда не вернется. Мильх его съел и обглодал. Свалил на него всю неудачу в воздушной войне с Англией.

- А рейхсмаршал? — спросил Коссовски.

- Больше всего Удет обижен на Геринга. Считает, что «железный Герман» должен был за него заступиться. А вместо этого — санаторий. Почетная отставка. Закуривайте. — Регенбах пододвинул ящик с сигарами.

- Спасибо, воздержусь.

- Геринг сам ищет, на кого бы свалить всю вину за неудачи.

- Он-то застраховался, все ищет компромиссов, — согласился Коссовски.

- Говорят, что рейхсмаршал предупреждал фюрера о том, что люфтваффе не в силах выиграть две кампании сразу, — продолжал Регенбах. — Фюрер обещал через шесть недель вернуть весь воздушный флот на Ла-Манш.

- И Геринг поверил? — усмехнулся Коссовски.

- О чем вы спрашиваете, Зигфрид?

- Выходит, Удет — конченый человек?

- Посмотрим.

Коссовски потер двумя пальцами шрам, поморщился:

- Вы знаете, господин майор, что второй заместитель Геринга фельдмаршал Мильх — еврей?

- Я знаю, что он заставил свою мать поклясться на распятии, что она изменяла мужу и что он внебрачный сын чистокровного арийца.

- Кто в это поверит!

Эвальд подождал, не скажет ли Коссовски еще чего-нибудь, но тот молчал.

- Вы считаете, что Удету стоит еще побороться? — Теперь Регенбах сделал упорную паузу.

- А почему бы и нет?

- Он на это не пойдет. Тем более, что действовать придется в обход Геринга. Нет, Удет не согласится.

- Но эту операцию смог бы провести Пихт через свои каналы, — проговорил Коссовски.

- Пихт?! — удивленно воскликнул Регенбах. — Вы все-таки убеждены, что он связан с гестапо? Похоже. Но зачем ему? И потом, Зигфрид, я не пойму, вы, кажется, очень хотите свалить Мильха? По силам ли вам подобная операция? И кто за ней стоит?