Системная нежить 4 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar" - Страница 32

— Я дерусь так, как учил царь Одиссей, я дерусь за свой мир.

— Мудро и наполняет силой, — снова двукратно кивнул степняк. — Меня убил мой названый брат. Я дерусь потому, что жизнь моя сражение… от первых дней и до последнего вздоха, а степь — это моя свобода. Я не испытываю ненависти к врагу, но и слов жалости нет в моем языке. Давай же сразимся и пусть наш бой будет сладок и славен в веках, а кости растащат белые вороны.

— Пусть будет так, Мамас Ри!

Он снова дважды отчетливо кивнул, развернулся, беспечно показав свою спину (и у меня был большой соблазн подло ударить его), отошёл и принял боевую стойку.

Надо же, у этого вполне себе сохранилась личность, некое представление о морали, добре и зле. Ну, своеобразные, учитывая, что, будучи королём он наверняка истреблял невинных людей, так что в сухом остатке, валить его всё равно надо.

Я тоже стал в стойку и спустя пару мгновений он напал. Сначала плавными, осторожными ударами, явно — прощупывая меня, потом постепенно ускоряясь, мёртвый король навалился на меня градом ударов.

Степняк дрался без применения магии, но дьявольски быстро и сильно.

Удар, удар, удар, каждый следующий под новым углом и всегда на поражение. Только мой щит пока ещё послушно принимал удары, прикрывая меня от этого степного злодея.

На шесть его ударов я отвечал всего одним своим, то есть инициатива была явно за ним. Если б это был бы спорт, меня бы ждало поражение по очкам.

Но только жизнь — это не совсем спорт, да и рефери тут только один — система.

В какой-то момент я обнаружил, что него лучше «владею ногами».

После этого открытия — очень скоро часть его могучих и стремительных взмахов стали уходить в пустоту, не находя своей цели, когда я попросту уклонялся, перешагивая назад или в сторону. Благодаря своей силе и весу я ещё и легко орудовал щитом, что позволяло сдерживать натиск атак степняка.

Разозлившись, Мамас отшвырнул свой круглый щит под ноги, перекинул клинок в левую руку и стремительно атаковал меня справа и теперь я блокировал его удары только своим мечом.

Чёртов амбидекстр (человек, в данном случае — нежить, одинаково ловко владеющая левой и правой рукой).

Удары шли градом, движения степняка просты, выверены и немыслимо быстры. Единственное что меня спасало, это прокачанные характеристики силы и ловкости, а также, косвенно — интеллекта, что повлияло на скорость реакции и возможность предугадывать движения противника.

Сталь скрежетала, высекая искры, лицо степняка исказила гримаса гнева, от того, кто хотя некоторые его удары достигали цели, делая на мне надрезы или неглубокие уколы. Я не оставался в долгу и его мягкие сапоги хлюпали в его же черной некротической крови.

Для нас обоих такие раны не могли ничего принципиально изменить. Оба мы — нежить.

Степняк был, в первую очередь конником и лучником. Возможно, лучником был великолепным, однако дрался сейчас мечом. Его громадный опыт нивелировался моей прокачкой, то есть я тупо превосходил его по параметрам силы и ловкости. И то, что злило его больше всего — он не мог разыграть свой главный козырь, тот факт, что он нежить и против любого живого игрока был сильнее потому, что уже не боялся смерти.

Его было бы мало ранить, практически нельзя отравить и уж точно нельзя испугать. Однако он и дрался весь свой короткий период после того, как система его «возродила», в основном с игроками, то есть — с живыми.

С мертвяком своего уровня он столкнулся впервые, в отличие от меня, который почти сразу стал махать саблей по обе стороны баррикад.

В какой-то момент Мамас разозлился, снова перекинул клинок в правую руку, а в его левой руке вспыхнуло ярко-алое сияние огненной магии, которой он с рёвом шарахнул меня в лицо.

Рефлекторно припав к щиту (а это вообще один из базовых рефлексов пехотинца) я сгруппировался и ударный фаербол принял на себя шлем.

Нейроразгон.

Во мгновение ока я меняю палаш на копье, и атакую его в живот. Степняк успевает чуть отклонится и колющий удар приходится вскользь.

Копьё — убрать. Щит — убрать. Гивсар.

Извлекаю молот и по большой дуге бью его сверху. Он перехватывает клинок второй рукой, приподнимая над собой в блокирующем движении. Его степняцкий меч принимает на себя удар и, в слабой вспышке уничтожаемого системного (и, наверняка, непростого) оружия — ломается на несколько частей.

Гивсар — убрать. Палаш.

Удар палаша приходится снизу, по его ногам, в его руке во вспышке появляется копьё, которым он ловит мой клинок и пытается тут же контратаковать уколом мне в грудь. Отскакивая влево и снова бью в район ног уже слева. И вновь он точным ударом намерен отклонить мой палаш.

Палаш — убрать…. Палаш — извлечь.

На долю секунды мой клинок исчезает, помещаемый в инвентарь, потом появляется, но уже к моменту, когда вражеское копьё пролетает сквозь пустоту и промахивается из-за такого, системного — финта.

Моё оружие безнаказанно достигает тела противника. Удар приходится ему по ногам, и он наклоняется.

Палаш — убрать. Гивсар.

Луплю его сбоку, он успевает извлечь щит и сгруппироваться, но мой удар, тем более вложенный в божественное оружие, слишком силён.

Удар молота раскалывает его щит на части и отбрасывает Мамаса на турнирную поверхность так сильно, что с него слетает шлем.

Я не тороплюсь его добивать, даю ему возможность растерянно встать, подобрать шлем и сменить оружие на ещё один, вероятно, запасной — кривой меч.

Гивсар — убрать. Палаш.

Я снова, довольно самонадеянно — сменил оружие на клинковое и дал возможность противнику себя атаковать.

Он нанёс мне наклонный, сильный, на вытянутой руке — удар, в которой он вложил весь свой вес, однако, я всё ещё находился под нейроразгоном и каждое его убийственно опасное движение было для меня понятным и предсказуемым.

Не блокирую удар классическим контрударом, отклоняюсь всем телом, переношу вес назад, отставляя локти, а палаш ставлю под наклоном, почти под углом удара, ближе к своей груди и чуть придерживаю раскрытой ладонью левой руки, таким образом, что мой клинок встречает клинок противника по касательно и плавно отклоняет от меня, не останавливая его основного движения и уводя инерцией подальше.

И когда на долю секунды клинок степняка оказывается уже в стороне от меня, обратным движением выпрямляюсь вперёд, перенося вес на правую ногу и мой правая рука вместе с палашем распрямляется в одну убийственную прямую линию, конец которой проходит в мерцающий магическим огнём глаз мёртвого короля.

Доля секунды и я наваливаюсь, одновременно извлекая божественный пехотный нож в левую руку и блокируя им бесплотную попытку рубануть меня по боку живота.

Мой палаш, преодолевая сопротивление, проходит сквозь череп врага.

Мёртвый король «Мамас Ри Волкоподобный» 13 ур. убит. Получено 24 100 опыта. Прогресс 173110/175600.

Я отскочил, рефлекторно ожидая что может последовать взрыв или ещё какая-то подлянка, а сам степняк завалился на спину с бесславным грохотом. Уже через долю секунды труп моего врага мигнул и исчез. Хм. Это система забрала себе процент, трофеи с его трупа и инвентаря. Может и камень опыта из него запилит, уже для какого-то другого, следующего мира, входящего в систему.

По опыту неплохо, осталось сколько там? 2490 опыта? Набивать на зомби, по три-пять единиц, то за пять-семь сотен мертвяков можно догнать себя до следующего уровня.

Обратный перенос. 30. 29. 28. 27. 26.

Что-то вроде жизненного, а если точнее то и безжизненного, то есть в статусе беспокойного мертвяка — опыта мне подсказывает, что заниматься тупым истреблением рядовых зомби мне не светит, наверняка судьба припасла для меня какую-то особенно глубокую и вонючую яму с дерьмом, куда надо будет нырять со всем присущим мне энтузиазмом.

4. 3. 2. 1. Перенос.

В этот раз жмурюсь.

Всё то же поле, всё те же гули вокруг, Хайна не видно. Наверное, ушёл заниматься клановыми делами.