"Военные приключения-3. Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Шахмагонов Федор Федорович - Страница 18

Опасаясь за нее и за себя, Мишель не стал затягивать встречу. Убедившись, что у нее достаточно денег на первый случай, и пообещав сделать все, чтобы узнать, где находится ее муж, он ушел.

Предчувствуя самое худшее, Мишель с первым же поездом выехал в Ниццу. Там еще на станции он узнал, насколько велика катастрофа. Отец Луи Мэфре, старший диспетчер станции Ницца, также работавший на Мишеля, был схвачен, и немцы нашли у него график воинских перевозок, которого по своим служебным обязанностям он не должен был иметь. Он и его сын были арестованы и поездом отправлены в Марсель. За этим последовал и неизбежный арест Романа — одного из самых активных и ценных членов организации.

Как и всегда в подобных случаях, Мишеля охватили мучительные раздумья. Имел ли он право, думал Мишель, подвергать другого человека смертельной опасности? Простит ли ему потерю кормильца семья арестованного?

Как-то летом 1943 года в ходе беседы Мишеля с английским напарником — доброжелательным О. П. возник вопрос о местонахождении Рундштедта.

О. П. заявил, что Рундштедт по-прежнему командует средиземноморской группировкой немецкой оккупационной армии. Это была группа армий со штабом в Авиньоне, в которую входили все немецкие войска на юге Франции.

Мишель не был столь уверен. До него дошли слухи об изменениях в командовании немецких войск, и, поскольку у него не было агентов в Авиньоне, он изъявил желание поехать туда лично и выяснить все на месте.

— Нет смысла, — заявил О. П. — Мы ведь знаем, что там командует Рундштедт.

Но Мишель не успокоился и, уехав из Лозанны, решил провести разведку. Через несколько дней, закончив объезд своих агентов на юге, он прибыл на станцию Авиньон.

Он не был здесь какое-то время, и его вновь поразила чарующая прелесть старинного города. В этот предвечерний час прохладный воздух был напоен запахом, характерным для Прованса: смесью запахов тмина, винограда и олив. Клены с пышными кронами бросали на тротуар причудливые тени. Во всем чувствовалось спокойствие.

Но был и неприятный признак. Проходя через привокзальную площадь, Мишель взглянул на две башни, которые в старину охраняли обнесенный стеной город, и увидел, что немцы установили на них зенитные орудия.

Через несколько минут он подошел к гостинице «Терминус», где немецкий командующий разместил свой штаб. Над входом висел флаг — черный с белым центром, окруженным красной полосой. Это означало, что здесь помещается штаб группы армий. Деревянный барьер, доходивший до середины улицы, не давал близко подойти к гостинице. Вдоль барьера прохаживались трое французских полицейских, а по огороженной барьером площади ходили немецкие солдаты во главе с унтер-офицером.

Как раз напротив гостиницы располагалось кафе. Мишель подошел к стойке, заказал кофе и, заговорив с буфетчиком, тихо спросил:

— А что, ваш сосед напротив… все тот же самый?

Буфетчик ничего не ответил, отошел и занялся посудой. Поняв неуместность своего вопроса, Мишель вышел из кафе.

Французские полицейские по-прежнему ходили вдоль барьера. Мишель начал наблюдать за ними, раздумывая, что делать. «В конце концов ведь они французы», — подумал он. Да и времени терять нельзя. Через час он должен уехать из Авиньона.

Мишель подошел к ближайшему из трех полицейских и повторил вопрос, который уже задавал в кафе.

— Да, — ответил полицейский без тени удивления. — За последние две недели никаких изменений не произошло.

— А вы знаете фамилию начальника?

— Нет, — ответил полицейский и, повернувшись к своим коллегам, спросил, не знают ли они. Те отрицательно покачали головой. Вдруг один из них сказал:

— А почему бы вам не спросить об этом у хозяина гостиницы? Ведь он по-прежнему живет здесь, и к тому же он хороший малый..

— А как его зовут? — спросил Мишель.

— Памар. Пьер Памар.

Мишель поблагодарил полицейского. Барьер был поднят, и он прошел внутрь.

Когда он подошел ко входу, немец-часовой остановил его и потребовал пропуск. Мишель попросил вызвать унтер-офицера. Когда унтер-офицер пришел, Мишель объяснил ему по-немецки, что он хочет всего лишь видеть мсье Памара.

— Простите, — вежливо ответил унтер-офицер, — но сюда вход без пропусков воспрещен, и если я вас пропущу, то сам буду иметь неприятности.

— Но ведь никто не увидит, — возразил Мишель. — Мсье Памар мой старый друг, и я отлично знаю гостиницу. Я сам найду его кабинет.

Мишель достал американские сигареты и сунул их унтер-офицеру. Немец пожал плечами, и Мишель поспешил к двери.

Он никогда не бывал в этой гостинице, но, приняв вид человека, который знает, куда идет, пошел прямо. В холле было полно немецких и итальянских офицеров, проходя мимо которых он улыбался и отвешивал поклоны. Когда он почти уже дошел до того места, где ему надо было спросить, как идти дальше, ему встретилась молодая женщина.

Мишель остановился и спросил ее, как найти мсье Памара.

— А кто его спрашивает?

— Мое имя ничего ему не скажет, — ответил Мишель. — Скажите, что его хочет видеть старый полковой товарищ.

Женщина скрылась, а через несколько мгновений Мишель увидел, что к нему идет высокий черноволосый мужчина лет тридцати пяти, в черном сюртуке и брюках в полоску, которые обычно носят владельцы гостиниц высшего разряда.

Прежде чем мужчина заговорил, Мишель схватил его за руку и стал энергично трясти ее. Одновременно он зашептал: «Я все объясню, но только не здесь». Затем он отвел Памара в сторону, так, чтобы их не было видно из холла, и, извинившись, объяснил, что по личным мотивам ему важно знать фамилию генерала, сменившего Рундштедта.

— Генерал Фельбер, — ответил Памар. — Но это произошло некоторое время назад. С тех пор Фельбера тоже сменили. Я не знаю фамилию его преемника, но моя жена знает, и, если вы не возражаете, я сейчас же это выясню.

Через несколько минут он возвратился и вручил Мишелю визитную карточку. На ней было написано: «Зонненштерн».

— Благодарю, — проговорил Мишель. — Теперь еще одно. Мне надо знать, где сейчас находятся Рундштедт и Фельбер и откуда прибыл Зонненштерн, а также в каких городах расположены штабы подчиненных ему частей. И вообще все, что вы можете узнать.

Мсье Памар понимающе кивнул головой, как будто это было самой естественной просьбой в мире. Некоторые сведения, по его словам, уже имелись у него. Немецкие генералы, уезжая из гостиницы, почти всегда пишут его жене письма с благодарностью. Остается лишь проверить все, а это займет немного времени.

— Хорошо, — сказал Мишель. — В таком случае я приеду через несколько дней. Подберите место встречи и дайте мне адрес, по которому я смогу оставить сообщение.

Условившись встретиться в баре другой гостиницы, которая была вне подозрений, поскольку ее содержал полицейский-вишист, и получив номер телефона, по которому можно было договориться о дне и времени встречи, Мишель ушел.

Памар тепло проводил его. Немецкий унтер-офицер, который наблюдал за этой сценой, явно был доволен, что Мишель разыскал старого друга.

Через несколько дней Мишель получил от Памара нужные сведения и тотчас же переправил их в Швейцарию. О. П. проиграл спор, но встретил Мишеля добродушно.

У этой истории трагический конец. Памар долго работал на Мишеля и добыл очень ценные сведения. Однако после ареста Мишеля к нему обратилась другая группа Сопротивления с просьбой работать на нее. Боясь выдать организацию «Действие», он отклонил это предложение. Его стали считать коллаборационистом, и после освобождения Франции соотечественники расстреляли его как предателя, так и не дав ему возможности реабилитировать себя.

Летом 1943 года англичанин-напарник попросил Мишеля разведать аэродром в Кормей-ан-Вексене. Это был очень большой аэродром неподалеку от Парижа, на котором базировалась немецкая авиация. Протяженность его взлетно-посадочных полос составляла около тридцати километров. Предполагалось, что он разбит на три зоны. Первая зона, тщательно замаскированная, использовалась для полетов; вторая, по-видимому, бездействовала; в третьей зоне, обнесенной забором, размещались прожекторы и зенитные орудия. Мишель должен был выявить границы и точное назначение каждой зоны.