Нордшельский отшельник (СИ) - "Злоключенный" - Страница 22

— Идите, — буркнул провожатый, подталкивая их в спины. Шествие продолжилось, пока стражники по ту сторону косились на них, посмеиваясь в усы. Почти сразу за решеткой путь уходил вниз, и они едва не полетели кубарем по песку и каменной пыли. Приподнявшись и оглядевшись, они наконец оказались в многоярусном центре поселения, из сердца которого отходили еще туннели. Узкая железная дорога вела от одного прохода в другой, и около плавильни они сгружали с вагонеток добытое. Тут кипела жизнь — было душно, жарко, громко, весело, и одновременно слишком. Толпы рабочих тащили, перебирали, ковали, и добывали. Казалось, появление незнакомцев осталось незамеченным, либо просто их не интересовало.

Гоготнув, их надзиратель приземлился аккурат на сильные ноги, и отряхнувшись от облачка пыли, повел их прямиком к главарю, в помещение, арочным сводом огибающее добрый кусок скалы. Преодолев десяток каменных ступеней, они предстали перед старшиной, который раскуривал трубку, сидя на шкуре перед камином. Торс его опоясывало хорошее сукно, с вышивкой не столь искусной, как эльфийская. На ней прослеживались морские мотивы.

Услышав многочисленные шаги, он повернул к гостям голову и поднялся на ноги. Когда он подошел ближе к огню, горевшему у стен, на них с интересом воззрился один глаз. Второй был затянут белесой пленкой, и более не двигался.

Надзиратель, стоявший чуть позади от гостей, внезапно подпрыгнул, схватив девушку за капюшон, и рывком сдернул его. Лэниэль не стала выказывать своей злости, не стоило рушить и без того натянутые отношения.

— Эльфы, — низко проскрежетал он, рассматривая девушку, которая стояла чуть ближе к старику.

Она молча отвесила ему поклон, изящно положив руку на торс, а вторую вскидывая влево, не зная, как лучше всего выразить свое уважение. Отшельник не торопился действовать, молча наблюдая за вожаком. Тот сузил глаза, скользнув по мужчине взглядом, но вернулся к незнакомке.

— Меня зовут Лэниэль, — представилась она, выпрямляясь.

— Почему же сами эльфы пожаловали в наш дом? — сказал он на чистом всеобщем диалекте, вычищая трубку, чтобы набить в нее свежего табака.

Речь давалась ей нелегко, и Норд перехватил инициативу, выступая вперед:

— Мы пришли за помощью, и можем за нее отплатить.

Старик вскинул брови, чтобы получше рассмотреть чужака.

— Не ты. Ты не эльф. Я спрашивал ее. Вижу через маску, что ты двуликий, и ты мне не нравишься.

Норд по привычке нервно сжал рукоять своего меча, но его рука схватила лишь воздух. Старик усмехнулся, заметив это, и продолжил:

— Эльфийское дитя, тебя я слушаю охотно.

Она сглотнула ком в горле, но уши давным-давно заложило, и теперь звук ее голоса перебивал шумящий в ушах клокот сердца.

— Мы проделали долгий путь, чтобы прийти с миром к вашему народу. Сверху, на поверхности, давно расцветает весна, но она будет жить недолго, если мы не заручимся вашей помощью. Все живое может погибнуть, лишь только армия Гемов ступит на наши общие земли. Наш эльфийский род вырождается, погибая в битвах с ними, и боюсь, нам всем осталось недолго. Мы должны дать им бой, объединившись.

Хрон молча выслушал ее, попыхивая трубкой, выдержал долгую паузу, прежде чем дать ответ:

— Мы не просто так бросили ходить по морям, юное дитя. Наши глаза отвыкли от яркого света, и мы скрываемся в душном нутре гор не от сильной любви к ним. Мы спасли свои жизни, лишь закрывшись от внешнего мира. Какой же помощи вы ждете от нас?

— Нам нужны бойцы, — не медля, ответила она, и оба хрона скрипуче рассмеялись.

— Не бывать этому, — он вновь повернулся к камину, уставившись в огонь. — Мы могли бы укрыть часть вашего народа на время в пещерах. Если вы придете со своими припасами. Но покидать свои новые земли мы не намерены.

Старик не выглядел непреклонным, и Лэниэль подозревала, что в глубине души он таит свое заветное условие. Она не стала на него давить, решив узнать своих соседей получше, так что они, попрощавшись на время, покинули его. Даже несмотря на постоянную грубую слежку провожатого, она старалась сохранять позитив. Девушка обернулась к нему, солнечно улыбаясь:

— У вас здесь можно выпить?

Хрон скривился, но широким шагом повел их за собой, не оглядываясь. Они протискивались меж шахтерами, уворачивались от телег и вагончиков, следуя за знакомым.

Она окликнула его, чтобы узнать имя, но он не ответил. Проход вел их в другую зону, обжитую, где сновали жители, и кипела простая жизнь. Крохотные прилавки ломились от разных сортов рыбы и водорослей, водяных деликатесов. У прилавка, на котором лежали разного вида ягоды и травы, собралась толпа.

— Где же вы их берете, под землей? — удивилась она, но наткнулась на презрительный взгляд копьеносца.

— А ты думаещ что мы сидим в…за перти?… Глупае создане. Мы вылезаем из гор, чтобы питаца. И носим еду всем.

— Значит все же старик брешет о вашей изоляции, — хмыкнула она, проходя меж прилавков.

— Мы не ходим далеко, — поджал губы хрон, и в подтверждение своих слов яростно замотал головой. — И в пещерах тоже кой-что растет.

Когда ряды со съестным кончились, началась торговля искусными тканями, морскими снастями, веревками, доспехами и оружием, но она не стала надолго задерживаться, заслышав зов музыки.

Норд же выпросил у нее пару золотых, чтобы о чем-то сторговаться.

Небольшая таверна была достаточно большой, чтобы ей не приходилось нагибаться, и она появилась в ней под аккомпанемент хлопков, ударов по столам, бренчанию струн и тонкому голосу флейты. Кружки с элем ударялись в ритм музыке, и огонь весело трещал, наполняя комнаты теплом и приглушенным светом. Хмельной шум и гам вторил музыкантам, удивительным образом дополняя мелодию. Внутри резко пахло табаком, алкоголем, и неизменно, потом.

Никто не обратил на нее внимания, и она прошла прямо к стойке, где виночерпий щедро лил в подставленные кружки.

— Приветствую с миром, — обратила она взор трактирщика на себя, когда последняя кружка вспенилась до краев. — Что льете, да что пьете?

— Незнакомка, давно к нам эльфы не захаживали — фыркнул он в усы, с некоторой насмешкой пытаясь смерить ее взглядом, оказавшись на порядок ниже ее. — Боюсь для ваших голубых кровей тут ничего не найдете, хе-хе! У нас тут пойло для крепких парней!

— Не стоит судить, не узнав, — в тон ему ответила девушка, присаживаясь на стул, оказавшийся достаточно высоким, чтобы ей он был впору. — Хотелось бы узнать твое имя, и…

Она поискала своего провожатого глазами среди гостей, но он все еще был с Нордом. В этот самый миг дверь распахнулась, впуская их, но копье он уже где-то оставил, чтобы не пугать завсегдатаев таверны.

— Имя этого парня, что с незнакомцем в маске. Никак сам не признается.

Наливайло чуть перегнулся через стойку, чтобы рассмотреть вошедших.

— Ха, этот? Это Рвитикрут. Когда напьется, и сам свое имя не может выговорить, так что мы зовем просто — Рвик. А меня — Фрекоштив.

Эльфийка кивнула, протягивая ладонь, и он мягче, чем она ожидала, сжал ее.

— Лэниэль. Налей чего покрепче, не жалей.

Бочонок, что стоял за столом, постепенно пустел на глазах, лишь успевал туда опускаться черпак. Кружки ровным строем пропадали в алкогольной войне на деревянных подносах, и прощальный стук их тонул в гомоне и смехе.

— Раз уж вы спустились в такие глубины и вас не сожрал Шварог, смею предположить, что вы сюда пришли не чаю похлебать?

— Шварог? Та милая зверушка, что обитает в подземных водах?

— Она самая, родимая. Сторожит нас, да балует морскими дарами. Только пальцы к ней совать не стоит, без руки останешься. Только царя и слушается.

На столе перед ней появилась кружка, полная золотистой пены, да и сам хозяин пригубил из второй. Норд нашел ее в толпе (хоть и ее было трудно не заметить среди массы снующих карликов), и присел рядом, за ним — Рвик. Обрадовавшись гостям и золоту, что сверкнуло чеканными монетами на столе, Фрекоштив не обделил их вниманием.