Нордшельский отшельник (СИ) - "Злоключенный" - Страница 15

Перед эльфийкой, переступая копытами, стоял добрый друг олень, немного увязая в песке. Молча они взирали друг на друга, пока она прокручивала все добрые моменты, когда он действительно спасал ее, но новая вспышка, теперь черная, взвилась в воздухе, как растворяющиеся в воде чернила. Мгновение, и оленя тоже нет, и он взмывает ввысь чернокрылым вороном. Тем вороном, который очень полюбил грибы. Тем вороном, который летел через лес, показывая правильный путь.

Лэниэль не могла скрыть разгоревшиеся от стыда щеки. Как можно было не догадаться? Почему ее чутье не подсказало?

— Ты намеренно привел меня сюда, чтобы обмануть?

Вопрос был очевидным, и вертелся на языке. Никому нельзя доверять. Но и задавать такие вопросы было слишком глупо. Навоз Гема! Ну почему она так бездумно треплет языком? Выказывать врагу свое явное недоверие, это словно лишать себя элемента неожиданности. Нужно усыпить его бдительность, а не наоборот…

Ворон не ответил, опускаясь на ветку, красноречиво пряча голову под крыло. Он сорвался с места и пролетел чуть вперед, в сторону опушки, и пока она пробиралась сквозь ветви, ворон камнем упал вниз, приобретая свой привычный облик мужчины в плаще. Отряхнувшись от пыли, отшельник обернулся к ней, застывшей в десятке шагов.

— Разве трех спасений жизни недостаточно, чтобы завоевать доверие?

Девушка не ответила, покрываясь пятнами от смущения.

— Я просто…

— Просто слишком веришь в свои непоколебимые убеждения, что зло предает всегда, — закончил он за нее. — Я уже привык к этому.

Он стоял перед ней, все так же в маске, широко разведя руки, и полы плаща бились от ветра у его ног, обнажая ножны.

— Что ж, в таком случае я желаю тебе удачного путешествия.

Сердце ее в миг упало. Отшельник был бы прекрасным козырем в рукаве, если ей удастся завербовать его на сторону эльфов. Но ведь это не значит, что он не ударит ее в спину после того, как они соберут Тиару воедино.

— Что произойдет после того, как я отдам тебе первую часть артефакта?

Он пожал плечами.

— Я уже держал ее в руках при тебе. С первой частью я лишь смогу сохранять человеческий облик за пределами своей тюрьмы. Смогу провести тебя через этот опасный путь к народам, которые ты могла бы попробовать убедить… пойти с тобой.

Он осекся, заметив ее напряжённый взгляд.

— Я не читаю твоих мыслей и не знаю твоих действительных планов, но если стражники королевы решились на такую отчаянную вылазку, то это означает лишь одно — попытки увеличить свою армию при помощи союзников или артефактов, таящихся за пределами королевства. Это очевидно, ведь до этой встречи я почти не видел выходцев Милтона.

Эльфийка в ответ лишь судорожно вздохнула. От него ничего не скроешь, и это ужасает. Вероятно, он даже знает больше, чем она сама. Он дал подсказку по поводу подаренного кольца… Девушка задумчиво покрутила его на пальце, и оно молчаливо сверкнуло на солнце серебром, не выдавая свою тайну.

Мурашки прошлись по коже от осознания того, что она сейчас совершает ужасную ошибку. Сделка с дьяволом.

Она даже не видела его лица. Они двое незнакомцев. Он втирается к ней в доверие, умасливает и помогает. И все же… Это единственный выход обезопасить себя хотя бы на время путешествия от орков, хромов, выродцев и других отшельников. Но клятвы нерушимы, и если она не придумает хитрой формулировки, которая позволит ей не передавать ему последние части артефакта… Все погибнет.

Но вдруг свежая мысль жилкой забилась у виска: если он сможет покинуть эту территорию, сможет и лично найти все недостающие артефакты… А затем мир поглотит тьма.

Вероятно, ужас отразился на ее лице, и он его заметил.

— Знаешь, я очень радушный хозяин, — издалека начал он, читая ее, как открытую книгу. — Но сделки совершаю только на доверии. Возможно, ты была моим последним шансом на искупление. Я не буду заставлять тебя силой передавать Тиару, но если ты не согласна на сделку, пожалуйста, уходи.

Речь прозвучала пылко, но без обиды. Скорее так, словно он был готов именно к такому исходу событий. Лэниэль ничего не ответила, и Нордшельский отшельник развернулся, удаляясь к своему дому. Дверь за ним закрылась, но она решила обдумать все прямо у костра — никогда не гаснущего, что бы это ни значило.

Вечер стремительно накрыл лесные просторы, так что искры, вздымающиеся от костра, стали похожи на маленькие звезды, стремящиеся вернуться к небу. Она подняла голову к небу, чтобы воззвать мольбою к богам, но они остались безмолвны. В ее свободно спадающих волосах играл ветер, и здесь она правда больше не боялась ни вирнов, ни орков.

Она прилегла у бревна, чтобы подремать, и боги снизошли до нее, явившись во снах. Ладони ее разжались, когда плащ согрел укутанное тело.

Четверка сильнейших сущностей расположилась у костра, чтобы потолковать меж собой. Лэниэль пыталась подняться и вслушаться в их диалог, но ничего не выходило. Образы расплывались, а тело было таким неповоротливым и тяжелым, будто скованным сталью. Она почувствовала горечь сожаления, когда ей так нужны были ответы, но она не могла задать вопросов.

— Тише, девочка, — успокаивающе прозвучал голос. Мягкое прикосновение, будто перина, легло на ее плечо. — Мы знаем.

Лэниэль глубоко вдохнула, наконец почувствовав движения своего тела. Она одержала контроль над собой, и пошевелилась, но многочисленные руки уложили ее обратно.

— Ты на распутье, и на тебе тяжкое бремя. Еще не одна полная луна взойдет перед тем, как ты сможешь сбросить свой груз. Так раздели же его с той душой, что тянется к тебе. Дай шанс тому, кто увяз в пучине, отплати добром на добро. Лишь время сможет дать тебе ответы на твои вопросы. Shirama ofilos lyllowe tylikas

Голос растворился во тьме, и Лэниэль канула за ним в темное невозвратное пространство сна.

Проснулась она от голода, но уже не на земле, а на мягкой перине, сжимая подушку.

— Не мог оставить тебя замерзать, — не поворачиваясь от письменного стола, ответил Отшельник, услышав ее удивленный вздох и шорох на простынях. Она в ответ лишь чихнула. — Значит, верно…

Лэниэль продолжила игнорировать его, шмыгая носом. Неужели простыла, возле костра? Она же неделями спала практически на голой земле.

— Ночью пошел дождь, а ты вторые сутки бегаешь тут в мокрых одеждах, — резонно подметил он, откладывая в сторону перо и чернильницу. — Ты голодна? На ужин грибной суп.

Не дожидаясь согласия, он помешал котел у камина, черпаком разлил суп по тарелкам и одну протянул гостье.

— И если мое прозвище слишком нескладное, зови меня просто Норд.

— От слова «Нордшельский»? Может Нордот?

Она вновь не видела его лица, зато маска зверя теперь хорошо просматривалась. Но она бы отдала мешок золота, поставив на то, что от ее замечаний у него брови поползли кверху.

В свете чадящих свечей и переливающегося в движении пламени она наконец рассмотрела маску дикого кота, искусно сшитую вручную из темного полотна, напоминающего бархат. На ней не было подобия шерсти, лишь очертания, и несколько торчащих усов по краям у рта.

— Милая маска, — фыркнула она в суп, выпивая его из пиалы.

— Спасибо, — он понял сарказм, но решил быть выше, взяв насмешки под контроль.

— А что под ней?

Он лишь слегка покачал головой. Девушка потупилась, молча доедая суп. Почему дружелюбие взяло верх? Из-за сна? Но сомнения все еще грызли ее.

Суп согрел ее продрогшее тело изнутри, от этого вновь начало клонить в сон. Но она решила обойти его дом, раз уж вновь в него попала — из любопытства, не каждый день находишь тайное убежище Отшельника. К тому же хозяин был настроен дружелюбно, и вовсе не было похоже, что он затаил злобу. Ее босые ноги коснулись прогретого камином дерева.

— Твои сапоги я поставил у кровати, — он вновь вернулся к письму. Но эльфийка уже прошла в другую комнату. Его спальня, как она выяснила, была скромной и небольшой, с маленьким камином, замещающим кухню, письменным столом и шкафом для одежды. В глубине была гостиная, где стояло кресло, висели потолочные канделябры и несколько шкафов с книгами притаились вдоль стен. Единственная пара полок была забита кухонной утварью, а противоположная стена усеяна холодным оружием. На полу лежал великолепный теплый ковер из овечьей шерсти. На этом, кажется, дом и заканчивался.