Сёгун (СИ) - "Grimnir Grugnisson" - Страница 44

Битва армий продолжалась, но вокруг поединщиков образовалось свободное пространство, никто не хотел попасть под удар. Ничто, кроме трупов не мешало крысолюду перекатиться несколько раз и легко вскочить на ноги, отбросив сломанный посох и взявшись за меч. Кенишин вооруженный мечом рода Фузаки двинулся на сближение с оппонентом. Они столкнулись обрушив друг на друга град ударов. Ратмен отлично владел мечом, в отличии от игрока, чей аватар имел лишь начальные навыки. Это уравновешивало то, что часть приёмов изученных ранее было применять с помощью меча. Железное Тело снижало получаемый урон и судя по всему у ратмена был какой-то аналог, часть ударов пробивавших доспехи просто вязло в густой шерсти и плотной коже. Мир игрока сузился до оппонента. Окружающее его интересовало лишь на предмет препятствий для движения или чего-то, что можно было использовать в поединке. В ход шли все трюки, что Кенишин изучил за последнее время, все приёмы, финты и заклинания. Враг отвечал ему тем же, используя множество грязных трюков, вроде попыток подножки с помощью длинного хвоста и метания маленьких ножей, скрытых в рукавах. Запасы Цы, маны и стамины постепенно подходили к концу, а враг и не думал слабеть. Хотя и ему приходилось несладко. Тело ратмена значительно похудело, так что кольчуга прежде плотно обхватывавшая его, болталась. Химеролог использовал собственное тело для поддержания темпа схватки. Доспехи обоих предводителей превратились в лохмотья, тела их были покрыты грязью, кровью чужой и своей из многочисленных ран и ожогов. В какой о момент игрок поймал себя на том, что уже не уворачивается, тратя силы, а принимает удары и стремиться ударить в ответ. Его враг поступал также. Из соревнования в искусстве боя это превратилось в поединок выносливости и силы воли. Проиграть должен был ток, у кого хитпоинты закончатся раньше. Если бы не гимн обречённых Кенишин уже проиграл. Сквозь кровавый туман, застилающий взор Бродяге показалось, что удары крысолюда стали менее частыми и сильными, враг начал выдыхаться

«Повысим ставки», – решил игрок и увеличил количество Ци, что вкладывал в свои удары, взвинтив темп за счёт этого. Запасы Ци подходили к концу и от конца его отделяли буквально десятки секунд. Но и ратмен был на грани. Чувствуя исчерпание своих сил он взревел и похудев ещё больше, превратив своё тело в обтянутый кожей скелет, ускорил свои атаки вкладывая в них новые силы. Удары мечей пробивали плоть, оставляя глубокие раны, но не обращая на это внимание они продолжали сражаться, лишь уклоняясь от особо опасных ударов. Так продолжалось недолго, лишь секунд десять - пятнадцать, но за это время на каждом из поединщиков появилось по десятку новых ран. Игрок с удовлетворением отметил, что химеролог зашатался и оружие в его руках задрожало. Это был подходящий момент и он прыгнул вперёд, не обращая внимание на просвистевшие рядом удары. Фамильный меч доказал свой высокий статус без дополнительных усилий пронзив грудную клетку ратмена. Испустив вой, подобный тому как завопил перед смертью нетопырь, химеролог пал замертво.

Сил у игрока оставалось лишь на то, чтобы не упасть рядом с врагом. Гибель предводителя вовсе не деморализовала сражавшихся ратменов. Они наоборот с удвоенной силой бросились в атаку, но при этом потеряли былую слаженность. Все начали действовать сами по себе, стараясь нанести больше урона и не думая о защите и войска игрока воспользовались этим. Самому Бродяге потребовалась минута минут отдыха и пять фляжек с собственно сделанным эликсиром восстанавливающим выносливость и хиты, не такие эффективные как алхимические зелья, но выполняющие свою работу. Немного передохнув, он вытащил своё копьё из туши летучей химеры и присоединился к битве. Времени оставалось немного и битву следовало завершить как можно быстрее.

Опираясь на копьё Кенишин позволил себе короткий отдых, проглатывая настойки восстанавливающие очки здоровья и маны, он заодно окинул взглядом поле боя. После смерти главного ратмена прочие вовсе не утратили энтузиазма. Наоборот, они лишь усилили натиск. Но к счастью всё же на главаре что-то было завязано, поскольку армия химерологов утратила слаженность. До, они были сильны, но сражались каждый сам за себя, даже воины крысолюды показавшие в предшествующее время почти чудеся выучки сейчас превратилась просто в толпу сильных ратменов. К большому удивлению игрока троглодиты вооруженные копьями показывали себя очень хорошо. Под руководством простых ашигару сбившись в отряды до полутора десятков они дисциплинированно атаковали одну цель и часто добивались успеха слабыми, но многочисленными ударами копий. На глазах Кенишина один такой отряд по команде слитно нанёс удар, исполнив приём «бамбуковый лес», требующий использование Ци, нанизав на острия гигантскую многоголовую крысиную химеру. Судя по всему особый навык «наследник школы копья» распространялся не только на чимов, но и представителей иных народов.

Отдохнув игрок поудобнее перехватил копьё и устремился в бой, стараясь атаковать наиболее опасных из встречающихся тварей. Он старался максимально ослабить вражеские силы до окончания действия «гимна обречённых». Не смотря на все усилия полностью покончить с врагами не удалось, но больше половины удалось прикончить. Когда гимн закончил своё действие «боевой ансамбль» перестал играть совсем, распростершись на земле без сил, не способные защитить себя. У всех остальных показатели не просто опустились до предыдущего значения, но и упали. Падение выносливости привело к тому, что часть раненых погибла, к счастью меньше чем могло. Шаката и немногочисленные маги с возможностью исцеления работали не покладая лап, раскидывая исцеление. Снижение показателей также привело к возросшим потерям среди армии игрока. Это не спасло остатки химерологов, их с продолжили истреблять, но и игрок потерял многих хороших бойцов, да и сам один раз ушёл на перерождение, благо перед боем поставил точку возрождения у входа в пещеру. К счастью на поле боя были все силы обороняющихся, подкреплений к ним из-за разрушенных стен не подходили и потому, после того как на поле боя остались лишь воины игрока он приказал всем отдыхать.

Посреди груды трупов воины устроились как могли. Не отдыхали лишь целители, глотая остатки восстанавливающих ману зелий они стабилизировали раненых. Штраф после действия «гимна обречённых» закончился через час. За это время были использованы все исцеляющие зелья, настойки и мази, заклинатели полностью истощили себя, а уцелевшие слизни, в том числе и невольный питомец игрока, восстановили себя и отожрались на добивании раненых врагов под руководством погонщиков. Перед тем как двинуться на зачистку логова была проведена реорганизация сил. Тяжело раненные оставались в тылу под защитой обессиленных магов и раненных не так серьёзно, но лишённых мобильности. Отряды стали меньше не только за счёт потерь, довольно существенных, но и уменьшения численности бойцов в каждом из них для большей мобильности и удобства боя в узких проходах.

Первыми в проломы пошли отряды обычных и адских троглодитов с погонщиками слизней и их питомцами, под руководством ашигару. Следом двинулись смешанные отряды из самураев, троглодитов более высоких рангов и бывших рабов ратменов, выживших в предыдущем бою. В последующей резне игрок не принимал активного участия. Идя в задних рядах он поддерживал всех лечением или боевой магией в особо сложных случаях. В логове оставались в основном самки с детёнышами и немногочисленные рабочие ратмены слишком молодые или старые для боя. Но не смотря ни на что они бросались на вторженцев без малейшего колебания. Логово представляло собой хаотическое нагромождение разнокалиберных зданий созданных, как это водилось у ратменов, из разнообразного хлама. Везде стоял запах разлагающейся плоти, острая вонь химикатов и серы. В части больших даний находились лаборатории, где в больших каменных ваннах происходил процесс трансформации одних существ в других. Как оказалось формирование многоголовых крысиных химер вовсе не было вершиной достижений этого клана химерологов. Не все ванны были пусты, кое-где плавали создания в процессе трансформации и в них игрок с отвращением опознал черты людей и прочих гуманоидных созданий. Если раньше Кенишина восхищала фантазия разработчиков, то после посещения пары лабораторий химерооргов у него появились сомнения в из психическом здоровье. Некоторых из этих созданий оставшиеся защитники логова пытались использовать даже не смотря на не завершённый процесс изменения, но боевая ценность их была околонулевой и их смерть была скорее благом для страдальцев, вопящих от боли всё это время.