Куколка для братика - Паризьена Евгения Сергеевна - Страница 13

– Лёша, я подумала-ла… – заикаюсь, и прижимаюсь спиной к холодной стене. – Ты бросил меня.

– Дурочка, как я могу оставить свою принцессу! Мне снился сон, что ты снова отказывалась от еды. Скажи, что это неправда. Неужели все эти четырнадцать дней ты голодала. Кх-кх! – снова закашлял, а потом застонал от боли, а я едва не выронила телефон из рук.

– Господи, что с тобой? Лёша, где ты?

– Я далеко малыш, тебе нельзя сюда.

– На тебя напали? Лёша, ты ведь не взялся снова за воровство? – от волнения, чуть не вырвала прядь своих волос.

– Кричишь, это самое лучшее лекарство от невыносимой физически боли. Знаешь, раньше я был один, и мне не надо было себя жалеть, а сейчас понимаю, что дома ждёт кровинка, Пэпи… Но видимо, я слишком плохой отец, или брат… – его откровения вырывают сердце корнем из груди.

– Лёша, что ты такое говоришь! Ты лучше всех, и я тебя… – хочу уже признаться в чувствах, как слышу посторонний мужской голос.

– Вам противопоказано волнение, и вставать. Я же говорил придерживаться постельного режима.

– Пэпи, не могу больше говорить. Запомни, только ради тебя я живу. Обещай, что будешь счастливой.

– Лёша, ты ведь вернёшься? – уже перехожу на крик, проще лечь в могилу вместе с ним.

– Я в больнице, сломано три ребра!

– Как это произошло? Можно я приеду?

– Нет, Пэпи. Через неделю сам вернусь. Прощай! – скидывает звонок, а я прибываю в диком шоке.

Алексей

Смотрю на пулю, которая пробила грудную клетку, долго ещё придётся останавливать кровь. Ещё эти суки ранили меня в живот, обычный порез ножом, я и не такое на себе испробовал. Сашка пошёл за обезболивающим. В больницу нельзя, эти уроды будут нас искать, но я буду стараться дышать только ради Пэпи. Дверь подвала заскрипела, слышу заветные шаги.

– На, это всё, что удалось достать! Смотри коньки не отбрось, знаешь, что потом с Пэпи будет? – достаёт друг лекарство, а я стискиваю зубы от адской боли, она забирает всю жизнь.

– Поэтому мне нельзя сдыхать! Ладно, не тяни, сделай, этот чёртов укол! Кстати роль доктора сыграл так, что я сам поверил! Не хочешь попробовать себя в большом кино?

– Лёх, ей-богу у тебя пол груди пробито, а ты смеёшься! Ладно, надо от пули избавляться…

Пэпи

Неделя всего каких-то семь дней, дождусь, я терпеливая. Так, как мы будем бороться с сумасшествием? Думаю лучше взять будильник и отсчитывать каждый час, чтобы не пропустить начало следующего дня. Сижу в кресле на балконе, сегодня как раз передали страшный ливень, нет уходить нельзя, а вдруг он приедет раньше. Не хочу отсиживаться в комнате, противно касаться подушки, которая насквозь пропитана слезами. Боже Пэпи, ты помешалась. А что будет дальше? Третий день, я кое-как уговорила себя выпить чашку кофе с бутербродом, и снова взгляд прикован к окну. Ещё два дня, от волнения сгрызла почти все ногти, знаю ужасная привычка, но как не крутить в голове последний разговор с Лёшей по телефону. Не знаю, как дожила до воскресения, и даже занялась уборкой. Ведь если он узнает, что все эти ночи, я спала в обнимку с календарём, разозлиться. Знакомый рингтон, чуть не упала с табуретки, когда побежала из кухни в гостиную.

– Алло, Лёша! Ну, когда ты приедешь?

– Пэпи, ты чего так задыхаешься? Наверное, есть что скрывать. Все конфеты съела? – это был голос Пупса, куда он подевал моего брата, я же уже седьмой день места себе не нахожу.

– Как смешно, вот только закончила толстый шоколадный батончик! Наела такую задницу, точно в свои джинсы не влезу, – после колкой фразы, он засмеялся, а я всё ждала услышать родной голос. – Ну, долго я буду ждать. Дай трубку Лёше!

– Пэпи, он свой телефон забыл! Поэтому я и позвонил, чтобы тебя предупредить! У него самолёт в час дня, если хочешь, можешь встретить.

– Конечно, боже что с вами случилось? Он так и не рассказал.

– Любопытной Варваре нос оторвали.

– Саша, вот нет у тебя не стыда ни совести. Хотя, если он не соизволил рассказать раньше, видимо я для него пустое место! – решила высказать своё мнение, но он сразу поменялся в голосе, никогда ещё прежде не слышала настолько хриплый и грозный тон.

– Больше никогда так не говори. Он живёт только ради тебя Пэпи.

– Живёт? Как-то странно ты говоришь, Саш? Что за тайны, он же не пошёл снова на воровство.

– Пэпи, тебе нужно подрасти, чтобы узнать, как устроен этот мир. Лёха мой друг, и я никогда его не предам! Номер рейса скину смской!

– Саша, он ведь скучал по мне? – смахиваю слезинку с щеки, с трудом сдерживаюсь, чтобы не сорваться окончательно.

Повисла тишина, неужели, ошарашила своим вопросом?

– Ты не представляешь насколько. Он задыхается без тебя. Но никогда в этом не признается, – скидывает звонок, а я с трудом могу выдохнуть. Столько недосказанности, итак, прекрасно понимаю, что жизнь не сладкая штука, зачем все эти тайны Мадридского двора? Заправляю, волосы в высокий хвост, мигом надеваю короткие шорты и белую футболку. Не хочу наряжаться, с учётом жары, которая держится на улице, вообще бы не выходила из дома. Но я так сильно соскучилась по брату, что готова выть от тоски. Только бы успеть в аэропорт, мне нужно прижаться к его груди, хочу почувствовать колючую щетину. Я поняла, что люблю в нём абсолютно всё. Обожаю, когда он зевает громко по утрам, а ещё злится, если отказываюсь от еды. Во время сна прижимает подушку, которую специально вышивала для него. Разве можно так сильно боготворить человека? На первый взгляд, может показаться, что я сошла с ума. Ну а что, с удовольствием отправлюсь в дурдом, только бы Лёша был со мной. Уже вижу, как мы в смирительных рубашках, закрытые от этого мира. Ну и пусть, мы создадим свою планету, где будет вечное счастье. Выхожу на улицу, такси приехало как раз вовремя, но с учётом выходного дня, придётся проторчать в пробках.

– Пожалуйста, можно быстрее, самолёт приземлится через двадцать минут!

– Девушка, я же не могу проехаться по этим машинам, ну вы и странная!

– Через дворы можно объехать эту чёртову пробку! – решаюсь ответить на его едкий комментарий, как он тут же взрывается.

– Умная, разумная. Садись за руль вместо меня. Вот что за молодёжь пошла, везде лезут, грубят. Был бы я твоим отцом, хорошенько бы всыпал по первое число! – кричит, но мне противно его дальше слушать. Выползаю на улицу, и прохожу через длинные очереди машин, которые сигналят сумасшедшей девчонке. Но к чёрту всё, я бегу навстречу серым глазам и этим приятным ямочкам на лице. Если не увижу Лёшу через пять минут, клянусь, задохнусь. В аэропорту творится, что-то необычное сплошное столпотворение. Люди проходят паспортный контроль, слышу, как на табло высвечиваются рейсы, и как оно гласит, что самолёт брата как раз совершил посадку. Хочу протиснуться через людей, но кажется, это бесполезно. Неужели, не увижу его? Сердце заныло от дикой тоски, ещё секунда и оно остановится. Нам нельзя расставаться. Не знаю, как я прожила все эти три года без него в колледже. Оборачиваюсь, снова нет моих любимых серых глаз. Уже хочу покинуть аэропорт, напрасно, бежала, как припадочная. И тут слышу голос, он слаще любой мелодии, пропитывает душу теплом, главное только не сгореть.

– Пэпи…

Поворачиваю лицо и вижу знакомое лицо, глаза, спрятанные под тёмными очками, сейчас существует только он, а все эти люди, которые мешали нашей встрече, будто испарились. Бегу со всех ног к паспортному контролю, не теряя ни на миг зрительного контакта. Как же я благодарна судьбе, что она послала мне такую любовь. Пусть, она съедает изнутри, но лучше умереть от страсти, чем никогда её не испытать. Приближаюсь, Лёше что-то говорит таможенник, но он его не слышит. Вот, как можно понимать человека без слов. Кидаюсь в объятия, и обхватываю ногами торс.

– Что же ты творишь непослушная девчонка? – его нос касается моего, когда он так близко, я готова щебетать, как птица.

– Как что? Целую своего брата! – оставляю нежное касание на губах, знал бы, как мечтаю о настоящем поцелуе.