Ученик (СИ) - Вайт Константин - Страница 14

— Типа взятка? — уточнил я, с укором глядя на него.

— Да что вы, Виталий Алексеевич! Какие взятки в наше время? Просто с нужными людьми надо уметь поддерживать хорошие отношения. Идемте, нам сюда, — он провел меня в кабинет с надписью «Директор», — вот мое новое рабочее место.

— Неплохо, — осмотревшись, одобрил я. Кабинет был большим, светлым с широким окном, из которого открывался шикарный вид на горы, — ну ладно, полюбовались, я оценил. Теперь расскажите, как вообще дела у центра. Какие доходы, расходы. Что показал аудит?

Пантелей Семенович отлично умел перестраиваться на деловой лад, вот и сейчас его моментально покинуло добродушие, и он начал мне докладывать о состоянии дел центра.

По итогам выходило, что с прибылью дела обстоят очень хорошо. Правда, большую часть съедает зарплата персонала и расходы на обслуживание зданий и территории, но, тем не менее, в месяц чистыми остается от десяти до двадцати тысяч рублей. Очень хорошие деньги!

— Вот еще один важный момент, думаю, вам будет полезно знать. Центр был записан на вашего отца и после его смерти управлялся Дмитрием Александровичем. Два года назад, тот по договору передал управление Ольге Александровне. Именно под управление. В договоре четко указано распределение прибыли. Тридцать процентов идет на счета центра для обновления и развития, двадцать процентов — в бюджет города, как благотворительные взносы, тридцать процентов забирает Ольга Александровна. Оставшиеся двадцать процентов перечисляются на личный счет Дмитрия, — он многозначительно посмотрел на меня.

— В принципе, понятно, условия хорошие. Ольга берет на себя все заботы и получает за это всего лишь чуть меньше трети дохода. Молодец дед. Не забыл и о городе, и о себе. Думал, условия будут хуже, — у меня мелькнула мысль, что на таких договоренностях можно было бы оставить этот центр тете и не портить с ней отношения. Просто живешь дальше и получаешь свои две-три тысячи рублей ежемесячно. Так сказать, без забот и хлопот. Была бы у меня эта информация раньше!

— Да, однако есть проблема. Эти условия соблюдались только первый год. А затем деньги на развитие центра перестали переводить, городу тоже почти не перепадало. Я, как мэр, знаю все поступления. За прошедший год пару раз перевели нам по тысяче рублей — и все. Это же внутренний договор, администрация о нем не знает. А последние полгода они и Дмитрию Александровичу ничего не отправляли.

— Понятно, — я задумался над возможностью вытрясти эти деньги. Все равно отношения испорчены. Но по всем раскладам получалось бесперспективное дело.

— Заставлять их расплатиться с дедом не имеет никакого смысла, все счета перешли им же, — начал я озвучивать свои мысли под одобрительным взглядом Цыпко, — тут как — правой рукой даю, левой забираю. Город тоже не может выставить претензии о недополучении средств, так как это оформлялось, как благотворительность. Захотели — перевели, не захотели — не перевели. Остается только пополнение счета на развитие самого центра. А вот тут можно уже на них поднажать. Договор-то нарушен!

— Да, — он посмотрел на меня, как экзаменатор на студента, который правильно ответил на вопрос, — и любой суд встанет на вашу сторону. По подсчетам, долг накопился чуть больше тридцати пяти тысяч рублей. Аудитор выписал отдельную справку и оформил её как досудебную претензию. А вам уже решать, пускать претензию в дело или нет. Иск-то подать никогда не поздно. У вас на это по закону три года имеется. Да и сумму нужно будет удваивать. Ведь, кроме, фактически, воровства, падает рыночная стоимость и капитализация в связи с обветшанием и непроведением ремонта. Кроме ремонта, на эти деньги можно было построить еще номера, так что любой грамотный юрист докажет наличие недополученной прибыли.

— Спасибо, — я убрал документы себе в папку. Посмотрим, как дело повернется. Однако у меня теперь имелся пусть и небольшой, но рычаг давления на тетушку. Такие вещи не могли делаться без прямой её указки.

Мы еще пообсуждали оздоровительный центр и пришли к выводу, что ничего пока менять не стоит. Прошлый директор был вполне грамотным человеком, дела вел на хорошем уровне. Пусть не креативно, без огонька, зато все стабильно и без проблем. Пантелей Семенович обещал подумать, как можно увеличить прибыль, не ухудшая качество услуг. Договорились, что с каждой дополнительной тысячи прибыли свыше средних восьми он будет получать пять процентов премии.

Тепло попрощавшись, я отправился на арт-пространство. Время уже обеденное, а я сегодня хотел еще попасть домой в Екатеринодар.

Станислав встретил меня у входа и повел на экскурсию по арт-пространству. Я с удивлением вертел головой. Поразительно, как за одну неделю все изменилось. В большом ангаре будет выставочный центр. На него уже, оказывается, целая очередь из художников и фотографов. Там сейчас вешали освещение, а прежде уложили пол и поставили перегородки. В некоторых местах оставили кирпичные стены — для антуража. В помещении бывшего цеха перегородки тоже поставили, превратив большой зал в два коридора с кучей небольших магазинов, часть из которых уже заполнялась. То тут, то там сновали люди, таская тюки с товарами. Кое-где вешали вывески, в общем, жизнь кипела.

Затем зашли в администрацию, и Станислав отчитался о поступлении денег. Ему удалось сдать почти пятьдесят процентов помещений. И на тридцать уже есть предварительные договоренности. Обсудили открытие. Решили делать его пятого сентября, в субботу. Как раз весь народ вернется из отпусков и будет требовать зрелищ. Денег не забрал ни копейки. Пока пусть все идет в дело, тем более, лишних и нет еще. Тратится все, что приходит. Хорошо, что добавлять не надо.

Предупредил, что дал его телефон Татьяне Леонидовне. Она у нас была кухаркой, правильнее сказать, помощником повара. Отвечала за завтраки и выпечку. А вот обед и ужин готовил настоящий повар. Станислав обещал выделить ей место и обсудить условия. Сошлись на том, что мы вполне можем себе позволить купить пару печей и необходимое оборудование, а Татьяне Леонидовне выделить все это дело на открытие чайной. Разрешил ему самому уладить вопрос с оплатой, согласился, что двадцать-тридцать процентов отдавать вполне достойно — и нам выгодно, и ей.

Наконец-то закончив все дела, я отправился домой. Первый раз за рулем на такое расстояние. Но дорога оказалась проще, чем я ожидал. В нужных местах были размещены указатели, да и частая езда на автобусе и на машине в качестве пассажира позволила мне запомнить дорогу, так что карту совсем не пришлось открывать.

Дома оказался не слишком поздно, заказал доставку еды — на ужин и на следующий день. Мы с дедом обычно именно так и питались. Просто к определенному времени приезжал человек из ресторана и сервировал нам обед или ужин. Удобно.

Поужинав, развалился на диване с планшетом — решил освежить и пополнить свои знания по кланам. Может быть, я что-то упускаю, выйдя из-под опеки рода Шуваловых. Понятное дело, надо было этим заняться раньше, до принятия судьбоносного решения, но мне тогда было не до того.

Итак, я теперь простой дворянин, можно сказать, безродный. Если я захочу создать род, то, в первую очередь, мне нужны родовые земли. Это одно из главных препятствий. Все земли в империи принадлежат империи. Например, дом, в котором я сейчас живу, стоит на имперской земле, кусок которой у меня в бессрочной аренде. Но если империи потребуется этот кусочек, меня в любой момент могут попросить его освободить. Да, выплатят какую-нибудь компенсацию за дом, но на этом и все.

С родовыми землями так не прокатит. Правда, и купить их почти нереально. Все участки наперечет.

Первый вариант, чтобы получить земли, — совершить подвиг или долго и исправно служить. В таком случае тебя могут одарить, что и произошло с моими предками. Они получили в награду за подвиг и верную службу небольшой участок родовых земель в Хадыженске. Там теперь стоит особняк рода. Плюсом им дали в управление сам город. Эти земли можно продать, лишившись статуса, или их могут отобрать за какую-нибудь серьезную провинность перед империей.