Марсианская комната (СИ) - Барр Яков - Страница 10

– И вы улетели?

– Почти. Поднялись. Белобрысая выскочила, бросила что-то. Загорелись. Не помню. Саркофаг.

Эрик налил ей содовой, что хранил специально для нее в холодильнике в углу.

– Все позади, милая, все позади. Расскажи мне еще про маску.

Эрик и Лиза столкнулись в коридоре с капитаном. Бриз, испытывавший угрызения совести, за то, что допустил Стайловское «домашнее лечение», задал ей тот же вопрос, что и Эрик ранее: «Как ты себя чувствуешь, девочка?»

И Лиза ответила ему, как маленький робот:

– Я чувствую себя хорошо.

Стайл проводил капитана до выхода и собирался вернуться на совещание. Однако до переговорной ему добраться не удалось, появились новые гости, точнее гостья. В особняк Мо пожаловала Анна Райт. Она сильно изменилась со времен развода. Стройная черноволосая красавица умудрилась испортить себе обмен веществ и теперь весила сто восемьдесят пять килограмм. Передвигалась Анна исключительно на гравикресле. Эту модель создали на заводе, принадлежащем семье Райтов, кресло выдерживало вес до половины тонны и поднималось при этом на метр от любой твердой поверхности. Сиденье кресла постоянно чуть-чуть вибрировало, чтобы седалище клиента не затекало, с полными людьми такое происходит постоянно.

Лиза с первого взгляда окрестила устройство «тазиком», в доме Мо название прижилось. Чопорные Райты от такой вульгарности кривили физиономии.

Госпожа Райт гордо проплыла в «тазике» мимо встретившего ее Стайла. Первым делом она хотела навестить Лизу.

Анна оказалась еще более неумелым родителем, чем ее бывший муж. Она сунула дочке мягкую игрушку – огромного фиолетового слона, ростом почти с Лизу. Слон чудесным образом умещался в багажном отделении кресла. Если дернуть монстра за хобот, слон начинал трубить как настоящий – играла запись, сделанная в Индии «с натуры». Анна не преминула проделать этот трюк при Лизе.

После этого Анна спросила у Лизы надоевшее:

– Как ты себя чувствуешь, девочка?

Никакой маски для разговора с матерью у Лизы припасено не было. На девочку, уже утомленную беседами за утро, напал «повторяшка», как окрестил подобные приступы Эрик Фромм.

Матери Лиза ответила:

– Чувствую.

– У тебя ничего не болит? – спросила Анна.

– Не болит, – отозвалась Лиза.

Анне стало страшно и неуютно, однако она не унималась:

– Ты попала вчера в неприятности?

– Неприятности, – повторила Лиза.

Анну спас бывший муж. Хотя Стайлу-то казалось, что он выручает Лизу. Слишком многие люди требовали внимания девочки с самого утра, и все выпытывали у Лизы какие-то секреты.

Анна заявила, что хочет пообщаться с Эриком.

– Он слишком занят, – соврал Стайл.

– Почему бы мне не поговорить со своим психотерапевтом? – настаивала Анна.

– Он уже давно не твой терапевт.

Тут вмешался сам доктор Фромм. Он успокоил Стайла, похлопав по плечу:

– Не бойся, старик, твоя жена меня не обидит.

Помещение с саркофагом было для Анны такой же комнатой Синей Бороды, что и для Киры. Эрик отвел гостью на верхний этаж, в небольшую кухоньку, которой пользовались лаборанты, изредка помогавшие Гору. Фромм угостил даму кофе, а потом и бренди.

Между угощениями гостья завела разговор.

– Моя девочка попала в переделку?

Эрик медлил с ответом, и Анна продолжила:

– У папы есть уши в полиции. И не только там. Вы же не думали утаить что-то важное.

– Если вы затеяли возню вокруг опеки, то поздно спохватились. Ты сама от нее отказалась много лет назад, и любой суд…

Анна выставила вперед руку, будто отгораживаясь. С мгновенным опозданием Эрик понял, что это был знак примирения. Не слишком-то удобно жестикулировать, сидя в тазике.

– Я просто хочу убедиться, что с девочкой все в порядке.

– Ты сама видела, что она жива и здорова.

– Физически, да. Вы опять совершили привычное маленькое чудо, – Анна протянула Эрику опустевший бокал, и тот вернул его полным. – Но ее психическое состояние...

– И что с ним, по-твоему?

– Ты мне скажи, психоаналитик.

– Сама знаешь, я не стану раскрывать врачебные тайны. Твои я хранил и от прессы, и от папеньки, и от мужа.

– Ну конечно, Стайл прямо-таки извелся, пытаясь у тебя все выпытать, – пустила шпильку Анна.

– Не извелся, факт. Зато Август меня осаждал с редкой настойчивостью. И не только он. Чертов Каро так и вился надо мной.

– При чем тут Каро? Я – мать, имею право знать, что за демоны живут у нее в голове.

– Ее демоны под защитой врачебной тайны.

– Ты мне должен, – вкрадчиво сказала Анна.

– За что же? – искренне удивился Эрик.

– Ты предал меня десять лет назад. Как психолог, как доктор, как друг. Просто бросил в тот момент, когда мне было особенно тяжело.

– Я был не слишком хорошим психотерапевтом и уж вовсе тебе не помог, я-то знаю.

– Ну и что? Ты был мне нужен, но ушел к Стайлу. Ты – мой должник, Эрик. И ты не сможешь отказать матери, которая заботится о здоровье дочери. Да, у меня не вышло стать хорошей мамой. И все равно я волнуюсь.

– Ну ладно, ладно, – сдался Эрик. – Что конкретно ты хочешь узнать?

– Лиза не способна общаться с людьми, кроме как через сеть. Стайл ведь так считает?

– В этом плане Лиза не сильно отличается от некоторых знакомых мне сисадминов. Может быть, стоит радоваться, что девочка тратит время на программирование, а не на компьютерные игры.

– И ты не считаешь, что девочка отстает в развитии?

– Вот уж нет! Лиза умна не по годам.

– Я говорила с ней сегодня! Она двух слов связать не может! Это чертов аутизм, я не слепая.

– Анна, услышь меня. Я абсолютно уверен, что девочка не страдает аутизмом, синдромом Аспергера или, тем более, синдромом Ретта. Все проблемы Лизы – не более чем чрезмерная интроверсия. А считать интровертов людьми больными – мягко скажем, перебор. Это можно победить психологическими приемами, что мы с большим успехом и делаем.

Доктор Фромм не убедил Анну.

Август и Анна Райт пили чай. По сравнению с «Башней» Стайла Мо, дом Райтов казался дворцом. Стайл жил весьма скромно для своих доходов. И дело было не в каком-то отвращении к роскоши. Анна, пока они были женаты, привносила, как могла, уют в их обиталище, и Стайл ей вовсе не противился. После развода Стайл всем этим комфортом пользовался по инерции, но когда их покинула няня Истра, он разогнал всю прислугу и с тех пор не терпел чужих людей в доме. Партнеры Стайла, а позже и Кира, чужими не считались. Полностью изолироваться от внешнего мира оказалось сложно, потому что Стайл дома работал. И хотя большинство рабочих вопросов можно было решить по сети, приходилось иногда делать исключения. Так в дом был допущен полицейский капитан Бриз, а также крайне редко к Гору приезжали лаборанты.

Во дворце Августа Райта слуг водилось предостаточно, и живых людей, и роботов. Райтам принадлежала компания по производству протезов и механических людей, называлась она «Бионика». В свое время Стайл и Август основали эту компанию вместе. Когда их пути разошлись, Август допустил ошибку – он пренебрег разработками Гора, сочтя его просто самонадеянным молокососом. К Стайлу Август в то время относился так же. Причина заблуждения была проста: Август Райт плохо разбирался в людях. Возможно, но не обязательно, причина этого недостатка крылась в происхождении Августа. Множество поколений Райтов с успехом зарабатывало деньги. Нет сомнения, что далекие предки Августа, создавшие первоначальный капитал для грядущей империи, людей видели насквозь.

И Август Райт, и его дочь Анна родились богатыми. Империя Райтов работала как отлаженный механизм, это касалось и подбора персонала.

Стайл Мо никакого наследства не получал, его младенцем подкинули в детдом. Однако то ли талант, то ли везение позволяли ему не только встречать на своем пути людей одаренных, все они становились друзьями Стайла. Гением был и оставался Анджей Горак, который изобрел управляемую биомассу еще в бытность студентом. В университете Стайл познакомился и с Максом, который смог запрограммировать управление биомассой. Много позже в его жизни появился Эрик Фромм.