( Не )верный муж. Месть феникса (СИ) - Гераскина Екатерина - Страница 1

Вчера от секретаря мадам Руж я узнала, что мой муж раньше времени прибывает в академию. Он у меня не кто-нибудь, а ректор Многопрофильной Академии Магии. Самой лучшей во всей империи.

Как же я рада!

Он наверняка желает сделать мне сюрприз, но снова задержался.

К сожалению, он трудоголик и скорее всего уже пропадает в своём кабинете.

Но ждать его в постели больше не было сил. Я вся изнывала от скуки и желания наконец оказаться в его объятиях.

На тонкую шелковую сорочку набросила строгую форменную юбку и приталенный жакет. Надела остроконечные туфли на каблуке. Я хотела выглядеть сногсшибательной. Поправила тонкую резинку черных чулок.

Собрала свои длинные белоснежные волосы в высокий хвост и выпустила пару игривых прядей у лица. Пухлые губы тронула розовым блеском. Еще раз осмотрела себя в зеркале и осталась довольной.

Скрыть бы лихорадочный блеск глаз, но это было выше моих сил. Низ живота стянуло от предвкушения.

Всё, ждать просто нет сил!

И я, больше не теряя времени, направилась по извилистой каменной дорожке под покровом ночи в академию. Замерла перед административным корпусом. Подняла голову.

Так и есть. Желтый приглушенный свет горел в окне. Даже сейчас он первым делом зашел на работу. Ройберг просто не исправим.

Тихо рассмеялась. Вот уж будет ему сюрприз!

Я шла практически на цыпочках, чтобы не нарушить тишину академии. Проклинала мраморные полы и громкие набойки на туфлях. Сдула прядь волос, которая то и дело мешала, пока я, задирая юбку чуть выше колена, старалась ступать мягко и бесшумно.

Наконец-то добралась. Аккуратно тронула дверь приемной. Разумеется, никакой мадам Руж там не было.

Еще бы. Полночь. Тяжелый мужской парфюм окутал меня. Запах кедра и дымный аромат можжевельника и смолы.

Так пах мой Рой. И это сводило меня с ума.

Только в этот раз было что-то не так.

Противный цветочный аромат лилий забил чувствительный нос.

Я посмотрела по сторонам, аккуратно ступая в приемную. Но лилий в вазе нигде не было.

А потом я услышала.

— Милый, я так скучала.

Сердце дернулось в груди. Больно сжалось.

Нет-нет…

У меня галлюцинации.

Я на негнущихся ногах пересекла приемную и не таясь распахнула ректорскую дверь.

Смесь запахов кедра и можжевельника, моего любимого мужчины, и приторных лилий ударил по носу.

А глаза впились в привычную обстановку кабинета, кроме… пары людей за ректорским столом.

Мой Рой сидел в расстегнутой белоснежной рубашке, открывая вид на мощную крепкую грудь. Его ноги были широко расставлены, ремень брюк отсутствовал, а верхняя пуговица и вовсе не застегнута.

Ректор академии даже в такой ситуации оставался образчиком суровой мужской красоты. Вымораживающий и холодный, даже если его основная стихия огонь.

Как это все сочеталось в нем, было для меня загадкой.

Волевой подбородок, полные губы, темные в разлет брови, ровный прямой нос и стылые, не смотря на янтарный теплый блеск, глаза. Шрам, идущий от уголка глаза к виску, был скрыт вязью рун.

Я перевела взгляд с него.

На столе сидела моя сестра. Моя точная противоположность. Ослепительная брюнетка с ангельским личиком.

Она была в просвечивающемся белье, которое ничего не скрывало. Она вся была на показ. Грудь, мягкий живот, лоно.

Распущенные волосы струились водопадом по ее влажной спине.

Мой Рой катал янтарную жидкость в бокале и холодно взирал на Элизабет.

Впрочем, именно такой взгляд он и перевел на меня.

А я задохнулась от осознания предательства, что тот совершил.

— Рой… — с хрипом вырвалось у меня.

Два самых важных человека в моей жизни предали меня.

Сестра и мой любимый муж спали вместе.

Как долго это продолжалось?

— Мар-риса, — отрывисто и недовольно прорычал мой муж. — Что ты делаешь так поздно в моем кабинете?

— Я? Рой, о чем ты спрашиваешь? Ты изменяешь мне? С моей же сестрой? А ты, Лизи? Как ты могла?

— Ну, дуреха, — та грациозно развернулась на столе и скрестила ноги, глядя на меня. — Я сплю с твоим мужем. Дарю ему свою любовь.

Я стала задыхаться. Мне перестало хватать кислорода. От смеси запахов кедра и лилий меня затошнило. Я пошатнулась на каблуках.

Но никто мне не пришел на помощь. Рою было плевать. Лизи и подавно, она довольно и сыто улыбалась.

— Рой? — я вновь посмотрела мужа. Тот отпил из своего бокала горького солода.

— Убирайся домой. И чтобы без разрешения я не видел тебя.

Слова холодом впились в мою душу. Я дотронулась до стены, рука сползла по грубому неотесанному камню, оцарапав нежные подушечки пальцев.

Я начала оседать на пол под свой учащающийся, даже зашкаливающий пульс.

Мое бедное сердце просто не выдерживало этого.

— Рой! — выкрикнула сестра. — Да она же сдохнет прямо тут! Что потом подумают люди?

Великая мать! Ее только это беспокоит? Только мнение большинства? В глазах темнело, сердце стучало все сильнее, набирало обороты.

Ноги подогнулись, и я обнаружила себя сидящей на коленях. Мои ладони упирались в пол. Я не могла поднять головы, силясь не отключиться.

— Что ее сердце не выдержало радости встречи со мной, — бросил мой муж. — Многие знают, что у нее больное сердце.

— Ах-ха-ха! Вот уж самая замечательная смерть. И мы наконец-то будем свободны, — звонко рассмеялась сестра.

А ее голос иглами впился в виски. Голова стала раскалываться. И последнее, что я услышала перед тем, как мир померк, были отрешенные и жестокие слова моего мужа:

— Иди ко мне, Лизи. Я не закончил.

Почему? Почему он со мной так жесток?

Переживу ли я все это?

«Почему? Почему он со мной так жесток!» — набатом билось в моей голове.

Я с трудом разлепила глаза. Что-то мешало. Я дотронулась до них. Засохшие ручейки соленых слез противно стягивали нежную кожу.

Я всхлипнула. Я плакала даже во сне. И, похоже, мое сердце все же выдержало.

Не остановилось на радость предателям.

Я разлепила губы и тут же чуть не вскрикнула. Кожа на губах потрескалась и лопнула. На язык легли капли крови.

Попить бы, но где я нахожусь? Пока что я видела только белый идеальный потолок. Без лепнины и рисунков.

Было страшно поворачивать голову и осматриваться. Но запах зелий и антисептиков подсказал мне, что я в лазарете.

Они все-таки спасли мне жизнь. И кто? Сестра сжалилась над «дурехой», или же мой муж предпочел не становиться вдовцом?

Я дотянулась рукой до груди. Прижала ладонь. Там все болело и рвало на части. Казалось, кто-то вырвал мое сердце, неаккуратно воспользовался им и за ненадобностью вернул обратно.

Но реальность ворвалась в мой мир безжалостно и жестоко.

— И долго ты будешь играть роль умирающего лебедя? — жёсткие слова Роя заставили повернуть голову.

Он стоял, облокотившись на подоконник бедром и положив руки в карманы. Крепкий, мощный, подавляющий. На нем был черный костюм. Строгие брюки с идеально отутюженными стрелками, начищенные до блеска туфли, белоснежная рубашка и наглухо застегнутый черный камзол.

Длинные волосы были собраны в низкий хвост. Янтарные глаза прожигали насквозь.

Идеальный мужчина. Идеальный ректор. Аристократ в бесконечном колене. Огромный послужной список наград в завершившейся пять лет назад войне. Любимец женщин и завидный жених империи.

Он полон грубой, жесткой, мускулиной власти.

Я попыталась приподняться, и мне это далось с трудом. Муж даже не шелохнулся. Я сама кое-как разместилась выше. И подтянула тонкую казенную простынь на грудь.

Я не хотела смотреть на него. Я не хотела думать, что он этими же самыми руками, которыми мял тело моей сестры, касался и меня, когда нес в лазарет.

Бесило, что Рой, против воли притягивал мой взгляд, что-то внутри меня хотело смотреть на него, хотя обида и душила.