Бастиано Романо (ЛП) - Хантингтон Паркер С. - Страница 60

Я подавил этот голос. Тот, который говорил мне, что нужно рискнуть с Арианой, что она не Эльза, что я могу ей доверять.

Ты уже доверяешь ей.

— Я сыграю на клавишах пианино, — я обхватил пальцами ее икры и раздвинул ее ноги пошире, — если твои пальцы сыграют ту же мелодию на твоей киске.

— Что? — Ее нижняя губа слегка приоткрылась, забавляя меня.

Я положил ее руку на киску, потер пальцами и начал выводить крошечные кружочки на клиторе.

— Ты сегодня медлительная или это обычное дело?

Она вздохнула и закрыла глаза, ускоряя свои движения.

— Всегда придурок.

— Ты думала, что сможешь изменить меня?

В каком-то смысле так и было. Она заставила меня захотеть ее. Я не просто хотел трахнуть ее. Я хотел ее. Всю. Все, что она могла бы мне дать. Опасная территория, учитывая, что в последний раз я чувствовал себя так…

Только в этот раз все было по-другому.

Влюбленность в Эльзу была похожа на пробежку в парке; с Арианой — и я отказывался называть ее любовью — была похожа на падение лицом на горячий бетон в холодный день. Я мог бы подняться с земли, но тогда я оказался бы задницей с камешками на коже, поэтому я решил немного полежать на земле и насладиться теплом, пока не наступили последствия.

— Я бы никогда не была такой высокомерной. — Ариана сомкнула ноги, поглаживая мою руку, которую я держал между ее ног. — Ты не играешь на пианино.

Я снова раздвинул ее ноги и наклонил голову.

— Ты была высокомерной.

— О?

— Где та женщина, которая в каждое предложение вставляла свою степень Дегори?

— Я никогда этого не делала.

Мой взгляд упал на ее ноги. Они больше подходили для фотосессии Sports Illustrated, чем для посиделок за барной стойкой. У нее были сиськи, которые заставили бы плакать Кэти Перри, а ее задница напоминала фотографию после бразильской подтяжки попы.

Но я хотел трахнуть именно ее рот. Эти пухлые губы, которые извергали вызов, словно мир был чуждым понятием, словно ее жизненная миссия заключалась в том, чтобы начать Третью мировую войну. Губы, которые утешали мою сестру сладкими словами и искренними заверениями. Губы, которые были рядом со мной, молчаливые, когда мне нужен был ночной стаканчик с соком, и громкие, когда молчание грозило меня сожрать.

Я уставился на эти минетные губы и спросил:

— Ты называешь меня лжецом?

— Ну, ты сказал, что будешь играть на пианино.

Я положил ее руку обратно на киску и ударил по первому аккорду "River Flows In You" Йирумы сильнее, чем нужно. Пианино завибрировало, и я знал, что она почувствовала это в своей глубине.

— О, Боже, — прошептала она, сжимая свободной рукой крышку рояля.

— Каждый раз, когда я нажимаю на клавишу, молоточек бьет по струне под тобой. Он вибрирует, и ты это слышишь. Но если ты сидишь на пианино, ты можешь это почувствовать.

Я продолжал играть, ударяя по нотам сильнее, чем нужно, и позволяя сирене, сидящей на моем заказном "Steinway", не чувствовать вибрации. Я играл не на клавишах, а под ее поглаживания киски.

Ее влажность скользила по роялю, но мне было все равно. Я заставлю ее вылизать это позже. Она терла крошечные круги на своем клиторе и стонала мое имя, пока я не закончил песню, поднял ее на руки и отнес в нашу кровать.

Я лег на матрас и усадил ее на себя, так что она обхватила мою талию. Она стянула с себя футболку, оставшись голой, и прижалась к моей груди своей маленькой тугой киской, не заботясь о том, что я полностью одет.

Я засунул в нее два пальца, откинулся назад и скомандовал:

— Трахни мои пальцы.

Ее бедра дернулись вперед, и она, казалось, поняла, что я наблюдаю за тем, как она теребит себя о мои пальцы.

— Грязная девчонка. — Я шлепнул ее по заднице свободной рукой. — Ты всегда такая мокрая или это только для меня?

— Для тебя, — простонала она, снова унося меня от реальности.

Правда заключалась в том, что я проводил дни в поисках Винсента, а ночи — в бегстве от этого факта. Сейчас она была единственным, что помогало мне оставаться в здравом уме.

Без нее я бы раскололся.

Отомстить за себя или своих друзей

это не только право, но и абсолютный долг.

Стиг Ларссон

БАСТИАНО РОМАНО

Дни без Винса: 10

Я прижал Грэма к стене. Это не должно было быть так хорошо, как было, но я не был настроен отступать. В моей голове промелькнул не Винс, когда я избивал Грэма, а все воспоминания о том, как он приставал к Ариане.

И еще тот факт, что он был крысой.

И пах он тоже как крыса.

— Я не знаю, о чем ты говоришь. Клянусь. — Он наклонил голову, его бешеные глаза искали выход, но его не было.

Мы стояли на крыше его жилого дома, на высоте двадцати трех этажей. У меня было преимущество в росте, весе и мускулах. У него не было ни единого шанса.

— Не заставляй меня спрашивать тебя снова.

За последние десять дней все Романо в Нью-Йорке обшарили город в поисках дяди Винса. Члены Романо обыскали весь город, а боссы всех синдикатов, кроме синдиката Андретти, согласились провести собственные поиски на своих территориях.

Все пусто.

Люди исчезали, конечно, но капо мафии — нет. Особенно если речь идет о семье Романо.

— Пожалуйста, — взмолился Грэм. — Я не знаю, о чем ты говоришь. Я не знаю, где твой дядя. Почему ты думаешь, что я знаю?

Я посмотрел на него. Действительно смотрел на него. Мне хотелось, чтобы он был тем, кто его похитил, чтобы я мог ответить кулаками. Но я верил ему. Я поверил этой гребаной крысе. Я отпустил его, и он упал на пол, как трусики стриптизерши.

Привязав его к трубе, я отправился в дом Винсента. Мы обыскали все вокруг, но что-то было не так. Винсент был лучшим из нас. Он просто не мог пропасть. Не оставив, по крайней мере, хлебных крошек.

Команда охраны Винса, несколько охранников из "Блэк Секьюрити" и Джио обыскали дом, но я так и не смог заставить себя прийти сюда. Это сделало его исчезновение реальным. Я чувствовал его отсутствие каждый день, но вид пустого дома преследовал меня.

Впустив себя внутрь, я обыскал каждый сантиметр. Под подушками. Матрас. В ванной. Вентиляционные отверстия. Все. И когда я ничего не нашел, я снова разнес дом, перевернув все вазы, опустошив холодильник, раскрыв диванные подушки и проверив бачок для воды в туалете.

Там, в бачке, лежала папка, запечатанная в водонепроницаемый пакет Ziploc. Я вытащил его из воды, стряхнул капли и достал папку. На вкладке было написано имя Грэма.

Я открыл ее. Капли воды попали мне на лицо, но я проигнорировал их, бегло просмотрев папку. Проверка биографии. Депикселизированная копия изображения, которое я отправил Джио на отрисовку. Квитанция о покупке телефона, который был куплен в квартале от дома Винса. Я прочитал остальную часть файла, проверил даты, затем прочитал еще раз.

Я отправил сообщение одному из людей Ашера, чтобы тот освободил Грэма и разобрался с ним.

Черт.

Винс собрал большую часть этого досье примерно через неделю после того, как я нанял Ариану. Винс знал, что Грэм не был кротом. Он подложил телефон в карман Грэма, а затем отправил Грэму сообщение через него во время его смены, чтобы я застал его с телефоном.

Он хотел, чтобы я думал, что Грэм — крот.

Почему?

Что, черт возьми, он задумал?

АРИАНА ДЕ ЛУКА

Сегодня Люси Блэк принесла обед с покрасневшими глазами. Она должна была быть на медовом месяце. А не рыдать в Нью-Йорке.

Я впервые встретила ее, и хотя мне понравилась ее личность, обстоятельства наложили тяжелую тень на обед. Тесси набросилась на макароны с омаром и сыром. Люси даже не потрудилась поесть, а у меня пропал аппетит еще на кусочке.

Единственное, что мне удавалось проглотить в эти дни, — это пакетики с соком, которыми я завершала ночь рядом с Бастиано. Его присутствие должно было сделать все еще хуже. Чувство вины за мой последний визит к Винсенту должно было сделать пребывание рядом с Бастиано невыносимым. Вместо этого каждый раз, когда он уходил на день, я жаждала увидеть его снова.