Голливуд истекает кровью (ЛП) - Пенроуз Х. Р. - Страница 55

Я прикусила нижнюю губу.

— Я понимаю.

Он имел в виду всю эту ситуацию с моей биологической семьей.

Я знала, что так его воспитали — око за око. У мафии, похоже, был свой свод правил, которого они придерживались. Это вызвало у меня любопытство, о чем еще они спорили в своих собственных интересах и в какой степени они действовали по законам. Вероятно, не действовали.

— Правда? Потому что, Голливуд… — он встретился со мной взглядом через плечо, одарив меня дикой улыбкой. — Это не только для меня, это причитается мне и моим людям. Долг, который нужно взыскать, да. Он также и для тебя. Эта семья отняла у тебя шанс узнать, откуда ты взялась, отдалилась от тебя, оставила тебя ни с чем, черт возьми, ни с чем. Ты была — и остаешься — членом королевской семьи мафии. В нашем мире это святое, особенно девушки.

Моя рука слегка дрожала, внутри боролись противоречивые эмоции.

— Хотя, бросая монету, тебе, вероятно, было бы лучше не расти среди них, но дело не в этом. Не так ли? Если бы я знал, где ты была, даже когда была гребаным младенцем, я бы взял тебя к себе, вырастил, хотя сам был всего лишь ребенком.

Я усмехнулась этой мысли.

— Разве это не было бы странно, растить меня, а потом, в конце концов — я указала между нашими телами, когда он прошел к противоположному дивану и сел прямо напротив меня, — чтобы вот это произошло.

Он пожал плечами, потягивая свой напиток.

— Нет. Ты все равно стала бы моей, что бы ни случилось.

Ужасно самонадеян, я легко могла бы не лечь с ним в постель. Теоретически, я, вероятно, упростила бы ему всю ситуацию.

— Похоже, это деловая встреча, — заявила я, отметив, как мы сидели, и вспомнив, как сильно он отстранился от меня, когда меня осмотрели после инцидента в моем доме.

— Технически, это деловая встреча.

Ах да, вот оно что. Как я могла забыть? Все это было средством для достижения цели, теперь моя ценность сводилась к контракту. Это сотворило чудеса с моей уверенностью в себе.

Я пыталась не обращать внимания на то, какой эффект произвели на меня эти слова, на то, как сильно они ранили, а также на то, как мало то, чего я хотела, имело значение в этом сценарии. Я отодвинула это в сторону, слегка улыбнувшись ему, и надела свою логическую шляпу.

— В этом заранее составленном контракте, я полагаю, указано, что я должна быть твоей женой, но только номинально. Верно?

Уголки его глаз слегка сузились. Бинго.

— Я так и думала. Так что, теоретически, это не означает, что нам нужно жить вместе, быть вместе или делать что-либо, кроме как подписаться возле наших имен в юридическом документе, — заявила я.

— В этом предположении ты была бы права.

Постукивание, постукивание… Постукивание, постукивание. Его палец лежал на стекле, глаза были задумчивыми. Клянусь, я видела, как в его голове вертелись шестеренки, вычисляя его преимущество и то, что было лучше для него. Я должна была позаботиться о себе; я была единственным человеком, который когда-либо это делал.

— После того, как все это закончится… — мое горло сжалось, но я выдавила из себя следующие слова. — Я возвращаюсь в Лос-Анджелес, продолжаю жить вдали от тебя. А ты продолжаешь делать здесь то, что делал до этого.

Я была не настолько глупа, чтобы поверить в тот момент, что находилась бы в безопасности где угодно, только не под его защитой. Я доверила ему свою жизнь. Но не свое сердце. Бьющийся орган, который хотел соединиться с его телом, прижаться к нему и создать дом рядом с ним.

Закинув ногу на ногу, он казался беззаботным, хотя плечи его были напряжены, а рука чуть крепче сжимала стакан. Небольшие подсказки, но те, которым я научилась, находясь рядом с ним.

То ли моя идея, то ли моя самоуверенность в сложившейся ситуации разозлили его. Конечно, он понял, что я не слаба, и у меня действительно был мозг, который, хотя и был неисправен, функционировал достаточно адекватно, чтобы я знала, что торг вместо отказа сработал бы в мою пользу.

Я смирилась с тем, что должна пройти через это, невзирая на свои личные чувства. Моя общая защита будет пожизненной, поскольку я его жена, а это означало, что я смогла бы продолжать свою карьеру. Я могла бы быть далеко от него, но при этом оставаться в безопасности.

Я взвесила все "за" и "против", даже составила письменный список. Но я отказывалась оставаться в пределах его территории, повернувшись спиной ко всему, ради чего я надрывала задницу, просто чтобы успокоить его. Это было нечестно, и хотя технически он мог держать меня здесь взаперти, я не думала, что он сделал бы это. В конце концов, он был логичен, прокручивал идеи в уме, прежде чем принимал решение. Это была его личность лидера. И где-то в глубине души часть его была связана со мной. Могло показаться наивным полагать, что он отказался бы, но я просто не думала, что он это сделал бы.

— Неужели это было бы так плохо? — спросил он. — Оставаться здесь, пока ездишь туда-обратно? Это выполнимо.

Уступить ему дюйм, и он преодолел бы милю. Рациональность должна быть на первом плане, а не чувства. В конце концов, мы были на деловой встрече. Я слегка поморщилась, прежде чем стерла эту эмоцию. Уходите, чувства. Ваше место в этой дискуссии нежелательно.

— И как это сработает? — я подняла бровь.

— Вертолет, — ответил он.

Так просто, как будто это могло склонить ситуацию в его пользу и привлечь меня на свою сторону. Почему он хотел, чтобы я была здесь? Я была ему обязана. Вот и все.

— Послушай,… Обычно я не привязываюсь. До этого момента в моей жизни у меня все было хорошо без кого-либо рядом, — смело заявила я.

Его глаза пронзили мое лицо. Я отвернулась от проницательного взгляда, особенно после этого комментария. Я отдала слишком много; я и так уже многое сделала с ним. Мне нужно было что-то взамен, что угодно.

Изменило бы это что-нибудь? Хрен его знает.

— Как ты прокомментировал это раньше? О, да. Ты не из тех женщин, в которых влюбляются мужчины. Мило, — я нахмурилась.

О, привет, чувства, вы продержались недолго, прежде чем вырвались из своих рамок. Да, мне все еще было горько из-за этого комментария, в частности. Поговорим о том, чтобы вспороть кому-нибудь живот без извинений.

— Просто потому… — прорычал он, обрывая себя. Вскочив на ноги, он грохнул стаканом об стол и принялся расхаживать взад-вперед.

Это его самообладание дало трещину? Ужасный стыд. Мое сердце обливалось кровью. Это была приятная перемена в обстоятельствах — видеть, что он вел себя как простой смертный.

Жесткость и точность, которыми он так хорошо владел, которые обычно окутывали его подобно доспехам, показывая трещину в его контроле, проблески которой я видела несколько недель назад, теперь начали проявляться снова, и я была здесь из-за этого. Я с трудом удержалась от улыбки.

Хотела ли я изменить этого человека? Нет. Зачем мне это делать? Просто я хотела, чтобы он впустил меня. Позволил бы мне быть той, с кем он чувствовал бы себя достаточно комфортно под этой покрытой броней. Всего лишь один жалкий человек. Это было большое желание, а не то, чего, я думала, он хотел. Или планировал.

Точно так же, как я чувствовала, как по моему телу разливалась крапивница при мысли о том, что ему или кому-либо еще был бы разрешен доступ к тем частям меня, к которым никто не осмеливался приблизиться. Я всегда знала, что ни с кем не следовало связывать свое счастье.

Я никогда раньше не привязывалась, потому что привязанности приводили к ожиданиям, которые приводили к разочарованиям. Но каким-то образом, независимо от того, что свело нас вместе, я верила, что между ним и мной было нечто большее. Я почувствовала это.

Как бы сильно мне ни хотелось убежать в другом направлении и отрицать это, оттолкнуть это. Быть в эмоциональной безопасности. В то же время я хотела быть рядом с ним. Те две недели, когда я вернулась к своей обычной жизни, показались мне целой вечностью, когда я не видела его и не была в пределах его досягаемости.