Голливуд истекает кровью (ЛП) - Пенроуз Х. Р. - Страница 16

Бессознательно облизнув нижнюю губу, я осознала, что сделала, только когда глаза Рейна загорелись расплавленным желанием, а ноздри раздулись. Его глаза встретились с моими, и снова мне показалось, что мы обменялись словами, не произнося ни единого.

Я хотела быть той, кто заставил бы его потерять эти жестко контролируемые реакции. Увидеть его разбитым, растерянным. Запачканным. Все так запутано. Дафна была практически невидима.

Я была возбуждена. Так чертовски возбуждена.

Почувствовав, насколько я влажная, даже не проверив это, я слегка подвинулась, пытаясь облегчить боль. Это помогло немного, но недостаточно.

Он удвоил усилия, ни разу не потеряв самообладания, игнорируя жалкие мольбы своей невесты, пытавшейся приказать ему сказать мне, чтобы я уходила, но это погрузило нас в транс. Потому что через некоторое время я вычеркнула Дафну из своей картины, и вместо этого заменила ее в своем воображении самой собой. Единственными, кто имел значение в этой комнате, были он и я.

Прядь его темных волос упала ему на лоб, и я инстинктивно разжала руки и сделала шаг вперед. Я сделала паузу, реальность медленно просачивалась внутрь, когда я сжала пальцы в ладонях. Ругая себя за то, что втянулась в это. Это была не я.

Бросив последний взгляд в эти серо-стальные глаза, мои карие показывали больше, чем я была готова потерять, я развернулась и ушла.

Я ворвалась в свою комнату, открывая шкаф и ящики в попытке найти то, что мне было нужно. Перетасовав все и оставшись ни с чем, я громко застонала, запустив пальцы в волосы, чувствуя себя такой на взводе и нуждаясь в том, чтобы позаботиться о себе. Какого черта здесь не было вибратора или фаллоимитатора!?

Кто, черт возьми, решил, что в этом нет необходимости? Конечно, одежда практична. Но, ради бога, подарите женщине что-нибудь надежное, работающее на батарейках, что никогда вас не подвело бы.

К черту все это.

Я сбросила с себя одежду и помчалась в ванную, на ходу собирая волосы в неряшливый пучок, чтобы не намочить. Включив душ, я твердо поставила одну ногу на подставку для душа и расположилась прямо там, где мне было нужно.

Ах, боже мой.

Давление горячей воды на мой клитор, когда я ввела два пальца прямо в себя, было таким чертовски невероятным. Влажность дразнила меня, когда я отбросила причины этого и быстро двигала пальцами внутрь и наружу. Мои бедра раскачивались взад-вперед, когда пальцы и давление воды попадали во все точки одновременно. Вскоре после этого я разлетелась вдребезги с пьянящим стоном, замедляя темп и двигаясь боком, полностью плюхаясь на сиденье душа.

Я не могла поверить, что это произошло.

Одно было ясно наверняка. Рейн Марчетти не просто оказал влияние на мое тело, что бы мы ни делили с тех пор, как я была здесь, и там, в той комнате, когда он вошел в другую женщину — это проникло непосредственно в мои эмоции и неприятно осело в моем подсознании.

Я вздрогнула, по моему телу пробежали мурашки, которые не имели ничего общего ни с подогретой водой, которую я еще не выключила, ни с поднимающимся паром. Меня охватило дурное предчувствие, что он погубил бы меня до непостижимости.

Глава 10

Пэрис

Без связи с внешним миром целых три недели я сходила с ума, сидя здесь взаперти. Я бы поспорила, что СМИ подняли шумиху вокруг утверждений о том, что я находилась в реабилитационном центре, и мне не хотелось преуменьшать значение этой ситуации, когда я бы вернулась. Если бы я вернулась.

Не заботясь о том, услышали бы охранники мое раздражение, я громко застонала. Я привыкла к тому, что они тени. Они вели себя во многом как мои охранники, когда я была дома, так что я была довольна этим.

Я перевернулась на спину и, прищурившись, посмотрела на яркое солнечное небо без единого облачка. Схватив солнечные очки, которые были предоставлены мне — вместе с остальной моей одеждой — на приставном столике, я натянула их на лицо. Я молча поблагодарила бога солнцезащитных очков за то, что он создал эту красоту, позволив мне не ослепнуть.

Мне нравилось носить темные очки; ты мог откровенно наблюдать за кем-то, и они бы ни о чем не догадались. И не быть ослепленным вспышками камер папарацци.

Намылившись солнцезащитным кремом, я снова заняла свое место, откинувшись на спинку шезлонга у бассейна. Августовское солнце обдавало мою кожу восхитительным обжигающим теплом, пока я пыталась очистить разум и просто наслаждалась моментом. У меня это хорошо получалось, я отгораживалась от ситуаций и сосредотачивалась на настоящем.

Я всегда задумывалась о своем наследии просто потому, что, казалось, круглый год сохраняла естественный загар, который под лучами солнца становился только темнее. Мои иссиня-черные волосы слегка осветлились, но никакие другие цвета сквозь них не просвечивались. На протяжении многих лет парикмахеры умоляли приложить свои творческие руки к моим волосам и покрасить их, но я всегда предпочитала оставлять их простыми, естественными.

Необходимость успевать за столькими вещами в моей жизни и напряженной карьере, а также мысль о том, чтобы проводить время перед зеркалом, когда мои волосы красились бы каждые несколько недель, не было приоритетом. Я, без сомнения, знала, что когда и если в моих волосах появилась бы седина, я отказалась бы от своей причины не красить их и с радостью позволила бы скрыть. Тщеславна? Да.

Час спустя я поднялась с шезлонга, поправила топ на бретельках и завязала его на затылке. Я направилась в дом с твердым намерением перекусить, а заодно выпить ледяной напиток, чтобы унять пересохшее горло. Я добралась до пустой кухни и на скорую руку приготовила сэндвич с сыром, ветчиной и огурцами. Я быстро проглотила его, а затем схватила стакан, чтобы налить себе выпить.

Внезапно я услышала низкий голос Рейна, обсуждающего бизнес с несколькими другими, вызвав невольную дрожь у меня по спине. Сделав глоток свежего лимонада — вероятно, домашнего, — я поставила его на один из многочисленных столов и неторопливо вышла из зала. Я пошла на звуки их голосов, остановившись в стороне, откуда я могла их видеть и ясно слышать, но они не могли видеть меня.

— …поймал его на краже прибыли. Вот все, что я нашел.

Охранник передал устройство в руки ожидающего.

— А сейчас? — последовал ответ Рейна опасным тоном, когда он провел пальцем по экрану и прокрутил страницу вниз.

Его тело напряглось, когда он поднял глаза, передавая устройство обратно указанному охраннику.

— Где он? — Рейн нахмурился.

— В месте, где умирает надежда, — ответил другой охранник.

— Хорошая работ, — Рейн взглянул на часы, прежде чем ответить с ухмылкой, достойной дьявола. — Пойдем посмотрим, что наш друг скажет в свое оправдание.

Даня заметил, что я стояла и подслушивала с широко раскрытыми глазами. Блядь. Я не могла допустить, чтобы она убежала, подняв тревогу из-за того, что я прослушала краткий фрагмент информации или поделилась бы тем, что планировала последовать за ними. Каким-то образом она знала это и, качая головой, убеждала меня не делать этого.

Сладкие разговоры? Шантаж? Я перебирала в уме несколько вещей, но она была первым человеком, с которым я столкнулась, когда проснулась в этом особняке. Она была добра ко мне и составляла мне компанию, где могла. Я бы не стала заходить так далеко, чтобы называть ее подругой — у меня их не было. Однако, возможно, мы ехали в поезде друзей, медленно добираясь до места назначения.

Я потянула ее в сторону коридора, быстро оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что они нас не видели и не слышали. Я вздохнула с облегчением, что они этого не сделали, но мне нужно было сделать это быстро, если я действительно собиралась последовать за ними. И яркая, сияющая идея пришла мне в голову в виде Дани.

— Нет! — яростно прошептала Даня. — Я не настолько хорошо тебя знаю, но по твоему взгляду видно, что ты загорелась идеей. Из-за тебя у нас будут неприятности! — продолжала болтать она, угадав мои намерения.