Белые погоны (СИ) - Лисина Александра - Страница 44

Лэнна Оми за это время навестила его всего дважды, но даже такое внимание с ее стороны свидетельствовало о многом. Так что вскоре я даже сомневаться перестал, что эти двое давно и очень тесно знакомы, однако по какой-то причине молчат о своих чувствах и даже наедине общаются так, словно ничего, кроме дружбы, их не связывает.

Наконец в клинику привезли новые протезы и вскоре после второй операции лэн директор поднялся на ноги. Правда, Эмме после этого пришлось большую часть времени провести в состоянии деактивации, но я не жалел ни о чем и всем, чем мог, помогал пока еще не слишком уверенно передвигающемуся наставнику.

С протезами ему несколько дней и впрямь пришлось помучиться. Отладка работы найниитового чипа производилась прямо в процессе. Из-за этого лэн Даорн несколько раз терял равновесие, причем, как правило, в самое неподходящее время, но я постоянно был рядом, внимательно следил за тем, как он ходит, незаметно контролировал состояние чипа, поэтому совсем уж неприятных последствий нам удалось избежать.

В итоге в школу мы вернулись только во второй половине стэбра[1]. К этому времени я успел в совершенстве освоить профессию няньки, начал неплохо разбираться в вопросах протезирования и весьма прилично продвинулся в изучении школьной программы. Ну а наставник, в свою очередь, уверенно себя чувствовал на новых протезах и даже успел вернуться к тренировкам.

Однако самое интересное случилось буквально за день до нашего отъезда, когда в палату в сопровождении телохранителей нежданно-негаданно приперся какой-то важный мужик и огорошил нас невероятным известием.

Оказывается, городская транспортная компания Таэрина наконец-то завершила служебное расследование и, признав факт нанесения нам физического и морального вреда путем использования принадлежавшего ей ардэ, приняла решение выплатить мне и лэну Даорну компенсацию за причиненный ущерб. В частности, представитель компании сообщил, что руководство готово полностью оплатить содержание и лечение мастера Даорна в условиях семейной клиники рода Хатхэ, а также в полном объеме возместить стоимость приобретенных им протезов.

Мне же, поскольку в аварии я почти не пострадал, компания собиралась выплатить компенсацию за моральный вред в размере двухсот тарнов золтов.

Ну и плюс ко всему нам обоим было также предложено пожизненное бесплатное пользование столичным общественным транспортом в качестве официальных извинений за допущенную ошибку.

Честное слово, когда я об этом услышал, то порядком прифигел. Как-то у меня не укладывалось в голове, что большие дяди из крупной столичной компании вдруг по доброй воле возьмут и не только извинятся, но еще и раскошелятся. Однако когда мужик ушел, лэн Даорн со смешком набрал номер мастера Даэ и открытым текстом поинтересовался, сколько юристов тот подключил, чтобы стрясти с компании такие деньги.

Мастер Даэ с самым невозмутимым видом ответил, что нас это не касается. Мастер Даорн тогда тихо выругался. Я, наоборот, поржал. Особенно когда прикинул, какие рычаги задействовали Хатхэ, если местные толстосумы решили по-быстрому откупиться, не доводя дело до суда.

В общем, все сложилось удачно и, я бы даже сказал, отлично, потому что в школу, несмотря ни на что, я вернулся состоятельным парнем.

Неприятности, как водится, нагрянули позже.

Во время зимних каникул меня так же нежданно-негаданно навестили дорогие родственники. Причем на этот раз явилась даже бабуля, которую за последние четыре года я ни разу не видел. Во время родительских дней все это время, то есть раз в год, меня навещал только дед. Однако доверительных отношений у нас так и не сложилось, поэтому чем дальше, тем короче становились эти визиты, и тем меньше я хотел, чтобы они повторялись.

А тут вдруг они явились оба, да еще бабуля чуть ли не с порога начала намекать, что им, дескать, нужна материальная помощь. То дом у них покосился, то внукам нечего надеть, то ремонт надо делать, то на забор новый не хватает…

Я сперва даже не врубился, с какого, как говорится, хрена загорелась дача. А потом до меня дошло — по телевидению же в конце лета широко разрекламировали мою физиономию, репортажей о турнире тоже было много, трансляция с церемонии награждения вообще шла в прямом эфире, да и о размере денежного приза комментаторы говорили открыто.

Я, правда, поначалу сделал вид, что в упор не понимаю намеков. Потом пришлось деликатно напомнить, что деньги я до своего шестнадцатилетия никому перечислить не могу, потому что бабуля с дедулей мне вообще-то не родители, а официальное опекунство до этого момента они оформить не догадались.

Тогда бабуля спохватилась и предложила чуть ли не прямо сейчас бежать и срочно оформлять документы. Даже планы уже построила, на что после этого потратит мои деньги. Половина, как она сказала, им понадобится сразу — мол, дом обновить, мебель новую купить, да и машину младшего сыночка отремонтировать было нужно. А вторую половину, так и быть, они оставят мне, но после окончания школы я все равно буду им должен, потому что им типа меня содержать надо будет, одежду-обувь-продукты покупать, не говоря уж о том, что потом я пойду учится дальше, а в вуз меня придется собирать за их счет.

Я после этого охренел повторно и открытым текстом заявил обнаглевшей в край бабуле, что никаких денег она не получит. С какого, спрашивается, фига? Я ее второй раз в жизни вижу! Дядька, который де юро у меня тоже был, но де факто я его знать не знал, мне вообще ни в хрен не уперся! Кроме деда, за эти годы мной никто больше не интересовался. Когда вставал вопрос, где мне проводить каникулы, бабка открытым текстом заявила, что я ей на хрен не сдался. И вот теперь я им вдруг что-то должен⁈

— Ах ты, неблагодарный мальчишка! — вызверилась на меня после этого бабка. — И мать твоя была такой же! Имей в виду: явишься на порог — не пущу! И никакой помощи ты от нас больше не получишь!

Я тогда едва сдержался, чтобы не спросить, о какой помощи идет речь, если во время коротких визитов никто из них не догадался привезти ребенку даже конфет или игрушек. Не то чтобы мне это было нужно, но важен сам факт: в отличие от других родителей, мои родственники никогда и ничего не привозили. Так что я, мягко говоря, не расстроился, когда разъяренная бабуля с чувством меня прокляла, а потом благополучно свалила в закат, подхватив под локоток растерянного, удрученного, но совершенно покорного ее воле деда.

И тем не менее зерна сомнения эта стерва во мне все-таки заронила. Более того, я как-то неожиданно осознал, что мой возраст и впрямь может создать ненужные проблемы.

Нет, до конца года все будет хорошо, поскольку всем необходимым меня обеспечит школа. А вот что потом?

В лице местного общества я, если говорить прямо, как был бесправным пацаном, так и остался. Начальную школу я закончу, когда мне и четырнадцати еще не будет. Личный браслет мне, конечно, выдадут, причем даже в отсутствие родственников, для этого у школы есть соответствующие полномочия, которые специально прописали на случай, если ребенок сирота. Но где я буду жить два месяца перед поступлением в академию? Как питаться? На какие, спрашивается, шиши, если до шестнадцати лет не смогу воспользоваться личным счетом? Да и как я доберусь в столицу, если не могу куда-то поехать без сопровождающих? А если вдруг попробую проехать «зайцем», то меня быстро загребут в участок, а оттуда тут же отправят к родственникам, даже несмотря на отсутствие у них нужных бумаг.

Судя по всему, бабка об этом прекрасно знала, когда шипела напоследок свои угрозы. Решила, что приду к ней как миленький, на коленях приползу, потому что без них я никто и деваться мне по большому счету некуда. Однако являться к ним на поклон после того, что она тут устроила…

Нет уж. Сдохну, но не пойду. Лучше пешком все эти два месяца до Таэрина добираться буду. Ничего, мир большой. И нормальных людей в нем все-таки больше. Кто-то подвезет по доброте душевной, кто-то дорогу укажет… так что не пропаду, хотя, конечно, забот у меня при этом прибавится.