Удача – это женщина - Адлер Элизабет - Страница 27

• Предыдущая
• 27/145
• Следующая

— Я буду стараться, папа, — пробормотала Фрэнси, кусая от обиды губы, убежденная больше, чем когда-либо, что на сегодняшнем чаепитии она с треском провалится и все станут насмехаться над ней.

Дом миссис Брайс Лилэнд, построенный в стиле каменного итальянского палаццо, находился через два квартала от дома Хэррисонов, на Калифорния-стрит. Внутри было темновато от обилия резных дубовых панелей, зато мебель, выдержанная в стиле Людовика XIV, отличалась яркой атласной обивкой и обильной позолотой. Кругом стояли многочисленные пальмы в кадках. В гостиной расположилось с полдюжины дам, сидевших на изящных золоченых стульчиках вокруг хозяйки, которая царила в комнате, словно королева, разливая ароматный напиток из большого серебряного чайника. Миссис Брайс Лилэнд, весьма дородная дама, была декорирована багровыми кружевами и бриллиантами редкой розовой окраски. Она любовно именовала их «дневными», для вечерних оказий у нее имелись куда более крупные. Все свои драгоценности миссис Лилэнд достались, по ее собственным словам, в наследство от богатых предков, хотя ходили слухи, что она, равно как и ее муж, не получила бы в наследство даже дохлой кошки, не говоря уже о бриллиантах, а богатство пришло к ним после удачно проведенной крупной спекуляции на бирже с акциями золотодобывающих компаний. Однако общество прощало Лилэндам вранье об их предках, тем более что значительный счет в банке немало этому способствовал.

Прочие дамы также сверкали щелками и бриллиантами, и в гостиной стоял ровный негромкий гул от их хорошо поставленных голосов и мелодичного смеха. Они потягивали не спеша китайский чай из чашек веджвудского фарфора и, не прерывая беседы, пробовали различные лакомства; приготовленные специально для этого случая французским поваром. Когда дворецкий объявил о приезде Фрэнси, все, словно по команде, повернулись к двери, и головы, украшенные перьями, заколыхались, подобно птичьей стае на отдыхе.

Миссис Брайс Лилэнд улыбнулась и произнесла громким шепотом:

— Ну вот, наконец к нам пожаловал скелет, который Гормен скрывал в своем шкафу.

Потом она поднесла к глазам лорнет и оценивающим взглядом уставилась на Фрэнси, которая к тому времени уже вошла в гостиную и робко стояла у двери, дожидаясь, когда ее представят собравшимся.

«Что ж, скелет на вид не так уж плох», — резюмировала миссис Лилэнд свои наблюдения и привстала, чтобы встретить гостью.

— Заходите, пожалуйста, милочка, — приветствовала она девушку, повелительно указывая рукой на свободный стул.

Миссис Лилэнд недовольно сдвинула брови, заметив, как Фрэнси споткнулась о край турецкого ковра, закрывавшего пол. Когда девушка приблизилась, хозяйка представила ее гостям и проговорила:

— Садись рядом со мной, Франческа, мы все хотим познакомиться с тобой поближе и буквально сгорали от нетерпения в ожидании твоего приезда. В конце концов, твой отец просил нас помочь, и мы сделали, что смогли. Хочу поставить тебя в известность, выглядишь ты великолепно, как и подобает дочери известного человека. Пожалуй, я сообщу мистеру Хэррисону, что твой вид делает честь вашей фамилии.

— Благодарю вас, мадам, — чинно ответила Фрэнси, покраснев до корней волос и ухватившись, как за спасательную соломинку, за чашку чаю, предложенную ей хозяйкой. От тончайшего бутерброда со свежим огурцом она отказалась, полагая, что просто уронит его от волнения. В любом случае нервы ее были настолько напряжены, что она не смогла бы проглотить ни кусочка.

Вспоминая потом этот вечер, Фрэнси на могла понять, как ей удалось продержаться целых сорок пять минут, отвечая на вопросы, сыпавшиеся на нее со всех сторон. Сорок пять минут вежливых вопросов и ответ — вот так примерно выглядела светская беседа у миссис Брайс Лилэнд. Однако как оказалось, экзамен Фрэнси выдержала, поскольку дамы улыбались ей, когда она собралась уходить, а одна из них даже сказала:

— Я устраиваю маленький прием с чаепитием для моей дочери, дорогая. Почему бы вам не заглянуть ко мне и не познакомиться с девушками вашего возраста?

Приглашение было передано исключительно благожелательным тоном, но сама мысль о том, что ей предстоит встречаться со сверстницами, вызвала в душе Фрэнси легкую панику, и она с самого начала решила, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Все оказалось даже хуже, чем она предполагала. Разумеется, она выглядела точно так же, как и остальные девушки. На ней было розовое шелковое платье с рукавами-пуфами, делавшими шире линию плеч; так же как и они, она сидела, аккуратно скрестив лодыжки, и разговаривала негромко и вежливо. Но она не знала тех вещей, о которых говорили они, или людей, которых они со смехом обсуждали. Она ничего ровным счетом не знала о закрытых школах, о модных курортах, об известных в городе семьях, об общих друзьях и вечеринках. Она словно прилетела в общество этих юных леди с другой планеты и догадывалась, что они думают точно так же; Фрэнси заметила, как девицы переглядываются и обмениваются едва скрытыми усмешками. Она то и дело краснела от унижения, когда две аккуратно причесанные головки склонялись одна к другой, а потом раздавался шепот, это значило, что сплетничают о ней.

Тем не менее, никто не отказался от приглашения на ужин и танцы, которые устраивал Гормен Хэррисон для Франчески неделю спустя, потому что все в городе, за исключением Фрэнси, были прекрасно осведомлены о том, что миллионер ищет мужа для своей беспокойной дочери.

В доме Хэррисонов готовились к балу несколько дней, и весьма основательно. Натерли паркет в зале для танцев, вычистили огромные хрустальные светильники и канделябры и зажгли в них сотни свечей, гирляндами из розовых роз обвили мраморные колонны. Столы в буфетной ломились от отлитых изо льда лебедей, наполненных зернистой икрой, а огромные ледяные рога изобилия хранили в своей сердцевине свежих розовых омаров. На десятках сверкающих серебряных блюд горами лежали куски жареного мяса, свежая спаржа, крупный виноград из теплицы, персики, оливки. Сказочными башнями громоздились торты и мороженое, всевозможные суфле, многоцветные желе и пудинги. Бил фонтан из шампанского, достигавший восьми футов в высоту, а кругом суетились официанты и слуги, причем по случаю праздника были наняты дополнительно еще с десяток лакеев.

Пятнадцатилетний Гарри приехал из школы домой и теперь стоял рядом с отцом и Фрэнси, готовясь принимать гостей и препровождать их в мраморный холл с куполообразными сводами. Он стал почти так же высок ростом, как и Фрэнси, и напоминал Гормена Хэррисона в юности. И так же как отец, Гарри не разговаривал с виновницей торжества.

Платье Фрэнси было сшито из многих ярдов тончайших белых кружев, а из-под платья выглядывали края не менее чем полудюжины розовых нижних юбок из тафты, обшитых по краю тонкой бархатной розовой лентой. Чулки на ней были из белоснежного шелка, а туфли — из вышитого разноцветными нитками белого атласа. Перчатки, из нежнейшей кожи ягненка, также белого цвета, застегивались десятками крошечных пуговичек, обшитых белым атласом. Светлые волосы Фрэнси были присобраны на затылке и заколоты маленькой алмазной диадемой, а корсаж украшали розы того же самого розового цвета, который преобладал в тот вечер в доме Хэррисонов.

Джош Эйсгарт полагал, что именно так выглядят принцессы из сказок. Он оказался в числе лакеев, нанятых только на одну ночь, и должен был ходить по залу с подносом и предлагать гостям шампанское. Но он не мог оторвать глаз от мисс Франчески Хэррисон. Для парня, подобного ему, только что сошедшего на берег с английского парохода и без гроша в кармане, она казалась недостижимой мечтой.

Ему и Сэмми повезло — они смогли найти временную работу, поскольку, не подвернись она, им пришлось бы лечь спать на голодный желудок, а ни он, ни Сэмми этого терпеть не могли. Джош продолжал тайком любоваться прелестной мисс Франческой, однако готов был поклясться, что девушка напугана — ее лицо было бледно, как мел, а голубые глаза смотрели со странным выражением. Джош задумался: чего, казалось, было ей бояться? У нее имелось все, о чем другие могли только мечтать: красота, богатство, чудесный дом и любящие родственники.

• Предыдущая
• 27/145
• Следующая