"Фантастика 2024-42". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Алексеева Яна - Страница 34

Позади товарища Бехтерева обнаружился еще один человек в военном реглане, только вместо летного шлема или пилотки его голову украшала фуражка с непривычным тут черным околышем. Из-за этой фуражки Федосей сразу окрестил его «простым железнодорожником». Хотя наверняка никаким железнодорожником гость не был – ни простым, ни сложным. Не полагалось ни тем ни другим бывать на «Товарище Троцком» даже в порядке шефской помощи. Похоже, что появился новый персонаж, которому нужно будет найти место в его схеме.

Малюков не успел рассмотреть гостя попристальнее, как товарищ комполка выдал со злым придыханием:

– Распоряжение? А вертеться в воздухе как вошь на гребешке тоже было мое распоряжение?

Он поглубже вздохнул и начал, разгоняясь:

– Нам трудовой народ бензин по капле из себя выжимает…

Чем чекист Малюков тут на самом деле занимается, не знал никто. Для начальника Особого отдела у него была своя легенда, а для товарища комполка Федосей и вовсе оставался обычным летчиком, присланным осваивать новую технику.

Федосей уже смирился, что получит «по полной», но тут все и кончилось. Добавить грозный командир ничего не успел. Довольно бесцеремонно «железнодорожник» дернул его за рукав.

– Ну, не начинай, Семен, не начинай… Дай-ка я с ним сам поговорю… Если будет за что, я ему и за тебя и за себя вставлю так, что из ушей потечет…

Комполка резко дернулся, и «железнодорожник» более жестко добавил:

– И за Мировую Революцию тоже…

Федосей удивился, но про себя.

Занятно. Выходит, гость знает про засекреченного комполка больше, чем положено обычному человеку. Учитывая, чем занимался комполка и степень секретности вокруг эскадры боевых дирижаблей, выходило очень интересно…

Характерно и другое. Товарищ Бехтерев возражать не стал, только погрозил проштрафившемуся летчику пальцем, мол, будет у них еще время, и ушел в сторону. «Железнодорожник» проводил его взглядом, дождался, пока голова комполка исчезла в обрезе люка, повернулся к летчику.

– Ну, где тут у вас местечко поспокойнее? – добродушно спросил он. В голосе уже не было ни жесткости, ни напора. – Давай отойдем в сторонку, чтоб людям не мешать…

Федосей возражать не стал, хотя на палубе и так никого не было. Только в дальнем конце двое механиков крепили его машину, чтоб не снесло ветром. «Железнодорожник» ушел в дальний конец, подошел к самому краю, словно показывал, что не боится высоты, и встал так, что носки начищенных сапог повисли над трехверстной пропастью.

Глядя вниз, на плотный слой облаков, стелющийся под ними, он достал портсигар и протянул летчику. Федосей отрицательно качнул головой.

– У нас не курят, – напомнил он. На «Троцком» редко кто забывал, что над головой, за тонкой оболочкой хранятся сотни кубических сажен водорода и что жизнь боевого корабля зависит от небрежно погашенного окурка или незатушеной спички. Поэтому сюда старались посылать некурящих, но иногда, как и сейчас, наверное, если дело того требовало, сюда попадали и подверженные дымному пороку. В этом случае, помучившись, летчики либо бросали пагубную привычку, либо списывались в другие полки с нервными расстройствами.

– Да знаю, я знаю… Битый час тут у вас мучаюсь… Тебя дожидаюсь.

Он сунул не зажженную папиросу в зубы и зажевал мундштук.

– «Папиросы «Ира» – осколки от старого мира», – с усмешкой сказал гость и призывно махнул рукой. – Вон смотри, смотри, Федосей Петрович, красота-то какая! Куда нас с тобой ум человеческий и Революционный порыв забросил!

Рука «железнодорожника» указывала на облачную пелену внизу. Федосей еще не сообразил, куда нужно смотреть, а в ухо ему зашептали:

– Привет тебе от товарища Демьянова, красвоенлет. Завтра бумага придет. Откомандируют на курсы пропагандистов. Вместо этого явишься с бумагой в Особый отдел. Там скажут, что делать…

Федосей машинально отметил, что стоит мнимый «железнодорожник» очень правильно, так, что, если кто и остался на палубе, то не смог бы увидеть его губ и прочитать по ним, о чем идет разговор.

Правильный оказался железнодорожник. Из наших, из чекистов…

…Особый отдел Третьего, имени Братьев Гракхов Особого авиаотряда располагался на окраине Твери, в доме бывшего купца второй гильдии Третьякова. Купец, как классово чуждый элемент, об этом, естественно не знал, поскольку как раз сейчас проходил перековку на Соловках, но чекисты, против правил, вспоминали кровососа добрыми словами. Похваливали бывшего хозяина за запасливость и предусмотрительность – за хорошие подвалы, за теплые, не прожорливые печи и, конечно, за вишневый сад, что тот умудрился рассадить вокруг дома. От цветения вишни воздух вокруг дома в мае-июне становился медвяный и временами даже перебивал запах злой махорки начальника Особого отдела товарища Демьянова.

Федосей, предъявив документы часовому на крыльце, глотнул настоянного на цветах воздуха и углубился в недра Особого отдела. Коридоры, коридоры, двери, двери…

Осторожно открыв нужную, увидел самого товарища Демьянова.

Начальник работал. Перед ним грудой лежали какие-то бумаги, по внешнему виду чертежи… Поверх них два циркуля, линейка, цветные карандаши. Отбросив невеселые мысли и состроив нужное лицо, Федосей набрал полную грудь воздуху, гаркнул со всей силы:

– Красвоенлет Малюков прибыл по вашему приказанию!

Получилось это у него здорово. Чайные стаканы, что стояли в углу на столике, хоть и не разлетелись в осколки, как это говорят, случалось у Федора Ивановича Шаляпина, но бодро звякнули.

– Ну, что, москвич, удаль молодецкую девать некуда? – не поднимая головы, отозвался товарищ Демьянов.

– Так точно! – снова гаркнул красвоенлет. Все-таки две недели на ветру и свежем воздухе ставят голос летчику не хуже, чем оперному певцу.

– Ну, хватит…

Начальник демонстративно сунул палец в ухо и поковырялся там.

– Ну, нашел чего на «Троцком»?

Хозяин кивнул на табурет, усаживая летчика перед собой.

– Пока ничего… Пока если что и есть на платформе интересного, так это неуставные отношения техника Гинзбурга с метеорологом Стасовой…

Он улыбнулся, вспоминая ненароком подгляденное.

– А что невеселый такой?

Федосей махнул рукой. Товарищ Демьянов хмыкнул.

– Ну, ищи, ищи…

Федосей знал, что особист не верит, что в авиаотряде могло что-то происходить такое, о чем он не знал бы. Не могла тут завестись крамола – слишком серьезные тайны хранились тут и слишком серьезную проверку проходил каждый допущенный до них, но раз Москве захотелось – пусть ищут. А он тем временем попользуется прикомандированным. Для общей, разумеется, пользы.

– Тут у нас новая головная боль образовалась. Хочу тебя на время к нашим делам пристроить… Ты на «Троцком» освоился?

Федосей кивнул.

– Ну вот… Там ленинградские товарищи что-то секретное затевают. Ты погляди там, чтоб они свои секреты с нашими не перепутали…

Обещанная «пара дней» растянулась на неделю, которую Федосей провел на ставшем почти родным «Троцком».

Засекреченная цепеллин-платформа «Товарищ Троцкий» теперь делилась на две части – на секретную и сверхсекретную. На секретной находилось несколько самолетов, а на сверхсекретной части стояли и просто валялись штабеля ящиков, катушки провода, мотки бронекабеля, напоминая, возможно, подготовку к строительству то ли Великой Китайской стены, то ли какой-нибудь из некрупных египетских пирамид. Все это, конечно, служило более возвышенной цели, чем увековечение имени какого-нибудь фараона или императора. Кому нужна неповоротливая пирамида или глухая стена? Революция должна не за стенкой отсиживаться, а нести справедливость в мир, так что не стройка тут была, а сверхсекретный полигон, где испытывалась «ЛС установка».

Кто был не особенно в курсе (а таких было большинство), расшифровывал заглавные буквы как «Ленин – Сталин», однако своей они догадливостью хвалились зря. Они ошибались.