Ступени к Храму - Нергина Светлана - Страница 40

• Предыдущая
• 40/147
• Следующая

Нежная весенняя зелень доверчиво подставляла небу мягкие ладошки-листики, не так давно проснувшиеся бабочки проворно сновали над еще нераспустившимися цветами, тонкая травка ласково цеплялась за босые ноги. По оживающему лесу медленно шла юная волшебница, сияя детской умиротворенно-счастливой улыбкой. Тоненькие лучики солнца расплескались по ее плечам, прикрытым только длинными распущенными волосами…

Или…

Мокрая трава цеплялась за босые ноги, окоченевшие от хождения по холодной земле. От бабочек, непрерывно летавших перед носом туда-сюда, рябило в глазах, утомленных бессонной ночью. Гребень остался подарком одному зверски колючему кусту, которому чем-то не понравилась несчастная злобная некромантка, идущая, прикрывая ладонью глаза от режущего света, и длинные волосы, рассыпавшиеся по плечам и спине, не уставали теперь цепляться за все подряд, изрядно добавляя злобности как внешности, так и настроению некромантки…

Итак…

По лесу шла я. Иньярра. Бесхрамная ведьма. И, несмотря на режущий глаза свет и замерзшие ноги, восхищенно разглядывала Варильфийт, искрящийся в лучиках восходящего солнца, не переставая радоваться тому, что на каждой Ветке время идет по-своему: три дня назад я покинула осеннюю Окейну, а уже сегодня оказалась в гостях у эльфийской весны.

До древа-привратника оставалось еще около мили, и я решила, что не стоит особо торопиться: никуда Инк от меня не денется – и по-простому уселась прямо на холодную землю, прислонившись спиной к вольнеиту. Тонкое дерево с еще не распустившимися листочками, но уже сплошь покрытое большими ярко-синими, небесно-голубыми и нежно-фиолетовыми цветами, всегда было символом, легендой и хранителем эльфийского леса.

Сами же эльфы, вопреки мифам, распространенным на других Ветках, жили отнюдь не на деревьях. А когда я во время первого своего визита попыталась выяснить почему, мне Инк с невозмутимым видом предложил залезть на тоненькое, гнущееся от любого порыва ветра деревце и пожить там денек.

Даже подсадить подряжался, проходимец этакий…

Но и просто так гуляя по лесу эльфов ты не найдешь, даже если будешь очень стараться. Тот лес, в котором я сейчас сидела, – это просто внешняя оболочка, маскировка.

Настоящий же Варильфийт начинался за древом-привратником. И кого за него пускать, а кого – оставить любоваться магической иллюзией (очень, кстати, качественной иллюзией), решал только король эльфов – единственный маг во всем Варильфийте.

Вот пусть он только попробует меня не с первого раза пропустить…

Веточки вольнеита тревожно задрожали, трава загудела, как в минуты опасности, едва распустившиеся цветы зазвенели от напряжения, повисшего в воздухе.

Мне это не понравилось. Сильно не понравилось. Причем настолько сильно, что я даже вскочила с земли и, мгновенно создав вокруг себя силовое поле, огляделась вокруг кошачьим зрением, когда исчезает все малозначительное и видно то единственное, что важно в данный момент.

Это меня и спасло: я увидела тварь за секунду до того, как она увидела меня и с рычанием прыгнула.

Кошкой вскарабкавшись на дерево, я уцепилась когтями за тонкие веточки, внимательно разглядывая тварь, недоумевающую, куда делась только что стоящая здесь ведьма. Предположить, что она превратилась вон в то хвостатое, сверкающее желтыми глазами с кроны вольнеита, тварь никак не могла.

Восьмилапая тварюга полуслепо вертелась на месте, высматривая испарившуюся жертву. Хитиновый покров тускло блестел на солнце, сочленения ног зловеще поскрипывали. «Бозувольт, – всплыло в памяти. – Нежить, напоминающая гигантского паука, обладающая рядом острых зубов и ядовитой слюной. Водится только на восточных Ветках».

Варильфийт – одна из самых западных. Что ж, мне тоже будет что сказать королю эльфов, йыр бы его побрал!

«Сначала доживи», – резонно заметил разум.

Ненавижу, когда он оказывается прав.

Сиганув с дерева и одним прыжком покрыв весьма приличное расстояние, я приняла свой истинный облик и, возблагодарив Хранящих за то, что, в отличие от одежды, талисманы и кольца не имеют нехорошей привычки рассеиваться при трансформации, выхватила из воздуха сверкающий меч.

Тварь, рассчитывавшая на безоружную жертву, недовольно попятилась от полоски закаленной стали. Ненадолго. Потоптавшись на месте и осознав, что я нападать первой не собираюсь, он, не раздумывая больше, яростно бросился на меня.

На мое счастье, талантом гарцевания на четырех задних лапах, при этом используя передние как орудие нападения, бозувольт обладал из рук вон плохо. И после того как мой меч довольно сильно ранил вытянутые вперед ноги, тварь предпочла отползти подальше, не связываясь с вооруженной ведьмой в ближнем бою.

Впрочем, радовалась я недолго: бозувольт отполз на безопасное с его точки зрения расстояние и сменил тактику боя. Теперь он плевался в меня ядом.

– З-з-зараза, – прошипела я, в последний момент выставив воздушный щит, не давший яду соприкоснуться с моей кожей.

Заклинанием сбив тварь с ног, я шибанула в нее шаровой молнией, легко отскочившей от хитинового покрова. Так, похоже, плохи мои дела: эта зараза не желает упокаиваться иначе, как вручную. А для этого надо еще умудриться приблизиться к этой плюющейся махине хотя бы на расстояние удара мечом…

Пущенная алая «звезда» бесславно закончила свой путь, отскочив от твари и впечатавшись в ближайшее к бозувольту дерево. Я зашипела, разделяя боль вольнеита.

И только опутав паука тонкой сеточкой больно жалящих молний, я подскочила к ревущей твари и с размаху засадила меч туда, где по идее голова соединяется с туловищем. Бозувольт несколько раз содрогнулся, чуть не поцарапав меня ядовитыми наростами на лапах, и затих.

– Еще одно платье к йыру, – грустно констатировала я, применяя заклинание сожжения мертвого тела – нечего ему здесь лес отравлять.

Залечила радостно погладивший меня веточками по плечам вольнеит, вернула меч туда, откуда взяла, и, немножко потерзавшись сомнениями, создала-таки морок взамен утраченного платья.

• Предыдущая
• 40/147
• Следующая