Ревизор: возвращение в СССР 22 - Винтеркей Серж - Страница 5

– С Ивлевым вчера встречался уже поздно вечером, не стал вас беспокоить. На автобазе у нас проблемы. Там начальник автобазы с Ганиным продинамили все новшества, что Ивлев придумал для улучшения результатов, и Ганин вчера приехал к Ивлеву и деньги ему совал за молчание.

Бортко нервно рассмеялся.

– Это ж надо! Горбатого могила исправит! На что он рассчитывал? Что Ивлев деньги возьмёт? А дальше что?

– Чужая душа – потёмки, – пожал плечами Сатчан. – Кстати, Ивлев мне давно уже говорил, что Ганин совсем не мыслит стратегически. Ну так оно и есть. Мог бы саботировать нововведения, но изображая кипучую деятельность и никто бы ему слова не сказал. А тут так, в открытую… Просто, совсем тупо подставился.

– И сколько он денег предложил за молчание?

– Три тысячи сначала, а потом четыре.

– И Ивлев не взял?

– Ну, он же, в отличие от Ганина, стратег и мыслит на перспективу, – улыбнулся Сатчан.

***

Святославль.

– Мы с Рафом подумали, что отцу об этом говорить нельзя, – пошёл провожать брата Руслан. – Но тебе сказал, чтоб ты начеку был. Смотри там за отцом, чтоб он с Кутеповым из-за матери не сцепился. У отца силы немерено, зашибить его может ненароком…

– Мы завтра с утра уже домой, – ответил обеспокоенный Марат.

– Отлично.

Братья обнялись и расстались.

***

Жданович выскочил, как обычно, ко мне в коридор и начал докладывать о ходе ремонта, но я был поражен тем, что он как-то странно себя вёл, всё отвернуться пытался. Несколько раз попытался поймать его взгляд, но он упорно отводил глаза. Как будто стыдился чего-то…

Первая мысль, конечно – что что-то его бригада не так сделала, а переделывать неохота. Прошёл по квартире, пытаясь понять, где они накосячили. Во время черновой отделки ничего такого за строителями не замечал. Наоборот, у нас чуть ли не приятельские отношения установились. Потом стали плитку класть… Ага, он же не хотел плитку пополам пилить на кухне на фартук!

Поспешил на кухню, Жданович за мной. Фартук сделан был идеально. Как я и хотел. Придраться не к чему. Резко повернувшись, поймал взгляд бригадира, но тот опять тут же опустил глаза.

Так! И что всё это значит? Он же симпатизировал мне… Мы не конфликтовали… На автомате похвалил его за фартук и ещё раз прошёлся по квартире. Всё предельно аккуратно.

Что же такого произошло с нашей последней встречи? Почему он так странно себя ведёт? Блин. Что тут случилось? Кто-то приходил? Что-то наговорил про меня ужасного? Не знал бы, что Оксана в Святославле…

Или, наоборот, кто-то обо мне расспрашивал?! А не проверка ли это была, опять, из КГБ? Хотя, о чём расспрашивать Ждановича? Узнавать, какие цвета я предпочитаю при отделке?

И тут меня осенило. Блин, да комитетчики, скорее всего, телефон на прослушку поставили или, вообще, понатыкали жучков по всей квартире, воспользовавшись ремонтом. Вот бригадир и не знает, как себя со мной вести. И сказать нельзя, в нашей стране с КГБ шутки плохи, и молчать тяжело, мы же хорошо, по-человечески с ним столько времени общались. Хороший он человек, не профдеформировался ещё.

Ходил, присматривался, и вдруг обратил внимание на телефонный кабель. А что это он вдруг такой толстый стал? Посмотрел на кабель, посмотрел, резко обернувшись, на бригадира. А тот опять глаза в пол.

М-да, блин! И как все это выглядит, если так оно и есть, на фоне моего недавнего визита к зампреду КГБ?

Чисто на автомате, выходя из подъезда, заглянул в почтовый ящик, а там битком. Газеты, газеты и письмо. Засунул газеты в портфель, а письмо от Эммы Либкинд в карман. Хоть немного отвлекусь от этих странностей с КГБ.

Сел в машину, не удержался, и сразу письмо прочитал. Эмма написала, что у них после всех этих событий с арестом директора механического завода и моего отчима, а потом их освобождением, весь город гудит до сих пор. Говорят, что директор механического завода оказался племянником Андропова и благодаря ему начальник милиции Филимонов сейчас под арестом.

Посмеялся, конечно. Племянник Андропова в Святославле… Вот, народ! Придумают же.

Дальше Эмма писала, что ещё болтают, что я женился на внучке Брежнева, а Галия у нас в служанках работает.

Вот тут мне стало уже не смешно. Эмма ещё и спрашивала в письме, на полном серьёзе, правда ли это?

И что я ей должен ответить? А у Брежнева, хоть, есть внучка-то вообще?

Вот, блин! Хоть не показывайся там больше.

Вернулся на Котельническую, сразу позвонил Фирдаусу и сообщил, что хочу его видеть.

Он приехал очень быстро. Пересказал ему всё, что узнал от Альфредо и про его совет нанять детективов, чтобы убедиться, что эти братки не местные.

– Будь я на месте твоего отца, – сказал я Фирдаусу, – то привёз бы с десяток боевиков с калашниковыми из Организации Освобождения Палестины и закрыл бы кардинально этот вопрос. Если подтвердится, что эти наглые ребята в Больцано чужие, то вам местные за это только спасибо скажут.

– Спасибо! – протянул мне руку Фирдаус.

– Что, завтра будет лекция по экономике? – спросил я. – А то скоро переедем, негде и собраться будет. У меня, после ремонта, говорить будет нельзя. Сугубо между нами, похоже, что прослушка у меня…

– Это точно? – взглянул на меня зять круглыми от изумления глазами.

– Телефон сто процентов, кабель новый. Ну и так возможно… Но как узнать?

– А это опасно? Может, тебе нужно бежать из страны? Я могу разузнать, наверняка есть возможности…

– Не, не, это наши тут игры такие, бывает! – развел я руками, – думаю, для меня это точно не опасно. Кто предупрежден, тот вооружен. Но болтать теперь в квартире лишнее или по телефону никак нельзя. И Диане про это не говори.

– Я что, я понимаю! Кстати, переговорил с отцом еще раз про твою идею про детектор жучков, посмотрим, может, однажды и займемся, так, я тебе привезу сразу прибор, если получится сделать. А насчёт лекции… Марат же уехал. И я хочу обратно в Италию завтра рвануть. Я же не смогу всё это отцу по телефону сказать.

– И это правильно, – кивнул я. – Тем более, что ты говоришь, они за ним ходят. Побудь с ним рядом, сколько сможешь. Пока ребята с автоматами не подъедут, если он выберет этот вариант…

Мы попрощались и я пожелал всем нам удачи.

Сел писать ответ Эмме, Галие показывать её письмо не стал, подумал, ей неприятно будет такое прочитать про себя.

***

Святославль.

Посидев немного одна в квартире, Оксана подумала, а чего это она одна должна сидеть? И постучалась к соседке поболтать и поделиться новостями.

– Что у вас с Загитом? – спрашивала соседка. – Весь дом судачит, что он от тебя ушёл.

– Да это всё зять мой преступник всех под себя подмял, одну меня не смог. Я-то сразу поняла всю его суть гнилую.

– Да ты что? А казался таким приличным молодым человеком.

– Он страшный человек. Так всю нашу родню запугал. Взрослые мужики против него слова сказать бояться. Одна я не поддалась, вот и осталась одна.

– А как же Галия?

– И она ему в рот смотрит, боится слова поперёк сказать. Мать родная плохой стала!

– Держись, Оксана. Судьба твоя такая.

***

***

Амурская область. Село Белогорье.

Двоюродный брат Шанцева Алексей работал директором и учителем истории в местной школе. Посвятить себя целиком приехавшему в гости брату он не мог, но все вечера и выходные они проводили вместе, ездили на охоту и рыбалку. А когда брат был на работе, Шанцев и сам неплохо проводил время, гуляя по посёлку и окрестностям. Потрясающие виды и покой, который чувствуешь спинным мозгом. Он потихоньку чувствовал, что его начинает отпускать после той истории с начальником милиции…

Ещё в самом начале отпуска Шанцев спросил у брата, что отсюда можно привезти в подарок человеку, которому очень многим обязан? Икру и сушеную рыбу за достойный подарок не считал ни он сам, ни тем более его брат. Этого добра тут было навалом, и загрузить им его по полной программе брат сразу же пообещал.