Непобедимый 2 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 36

Я потряс Головина. Его голова безвольно болталась. Как у куклы. Как будто неживой. Глаза закрыты.

— Эй, ты чего? — на мгновение я решил, что Головин погиб. Хотя у него нет ран. По крайней мере, открытых. — Игорь, ты как?

Головин открыл глаза и посмотрел на меня. Я с облегчением выдохнул. Чуть было не вытер пот со лба.

— Не могу пошевелиться, — прошептал Головин. — Ноги не работают.

Вот черт. Я посмотрел на него. На ноги. Что такое?

— А что случилось? — спросил я. — Не можешь шевелить ими? Почему? Ты ранен?

Головин лежал без движения. Рядом подскочил Рыбин.

Повариха поднялась, с нее посыпались обломки тарелок. Мужики работяги все так же стояли возле стены. В шоке.

— Я спиной ударился, — прохрипел Головин. — Когда упал. Кости хрустнули. Теперь ног не чувствую.

Так. Плохо дело. Очень плохо. Я посмотрел на мужиков.

— Чего встали на месте, как статуи? Быстро звоните в скорую! Тащите сюда полотенца, надо связать этих дебилов!

Мой крик возымел действие. Мужики зашевелились. Двое побежали к телефону. В подсобку.

Двое бросились за полотенцами.

— Я ему все рога поотшибаю! — сказала повариха, отряхиваясь. — Допрыгался, козел! Ну все, теперь не отделаешься. Никуда не убежишь.

Я пощупал ступни Головина. Ущипнул.

— Что чувствуешь?

Тот покачал головой.

— Ничего не чувствую. Нет ног. Нет. Даже не больно.

Вот проклятье. Я потрепал Головина по плечу.

— Ладно, держись, дружище. Сейчас скорая приедет.

Третий мужик, из нападавших, бросился к выходу. Я рванул было за ним.

Но тот не ушел далеко. Повариха очутилась рядом. Гораздо быстрее меня. Поставила беглецу подножку.

Тот свалился. Шлепнулся носом в пол. Не успел подняться, как я навалился сверху. Заломил руку, аж чуть не вырвал с корнем.

— Больно, пусти, — тот задрыгал ногами. Пытался вырваться. Не смог. — Да не убегу я. Никуда не денусь.

Мы быстро связали всех троих. Нашли бечевку на кухне.

Я снова осмотрелся. Итак, что мы имеем на данный час?

В графе доходов три тела неандертальцев, не особо отягощенных интеллектом, связанных и готовых к упаковке. Не особо ценное приобретение, честно говоря, но зато мы их обезвредили и предотвратили хулиганство.

А если у бедолаги Головина будет существенный вред здоровью, тут уже потянет на уголовку, в милиции нам скажут спасибо за повышение показателей и выполнение плана.

В графе расходов это, само собой, Головин, который не может двигать ногами. Не самая хорошая новость, иногда у такой ситуации могут быть разные последствия.

Он может встать через пять минут и даже побежать за отъезжающим от остановки трамваем и перегнать его. А может и свалиться овощем на пару месяцев, а потом еще придется заново учиться ходить.

Сейчас ничего не остается, как ждать подкреплений. Милицию и скорую.

Груздев уже мчался к нам на всех порах. Мы вызвали его через Горбункова. Если Головин пострадает и выяснится, что Груздев в это время блистательно отсутствовал, то ему явно не поздоровится.

Надеюсь, приедет раньше дежурной машины. А иначе ему хорошенько намылят холку.

Только я так подумал, как Груздев ворвался в столовую. Запыхался, едва дышал. Сразу все увидел, все понял и сообразил. Тут же принялся отдавать распоряжения:

— Так, этих субчиков уладить вот сюда. Отделить друг от друга. Ба, да я же тебя знаю. Старые знакомые! Тетеря, ты ли это? Не скажу, что рад встрече, но теперь ты у меня по-другому запоешь! Граждане, вы, пожалуйста, оставьте дружиннику Рыбину свои паспортные данные, будете свидетелями. Так, а что с Игорем?

Он подошел к Головину, до сих пор лежащему на полу. Мы не трогали парня, во избежание проблем, так порекомендовали нам в скорой.

— Эх, дружище, как же тебя так угораздило? — пробормотал Груздев и тут же постарался поднять боевой дух присутствующих. — Ну ничего, сейчас эскулапы тебя мигом поднимут на ноги. Мы еще на твоей свадьбе гопака спляшем, а⁈

Судя по всему, Головин не разделял такого энтузиазма. Он лежал и смотрел в потолок, о чем-то сосредоточенно размышлял и явно не о том, что лейтенант Груздев будет танцевать на его свадьбе.

Мы отошли подальше. Поговорили, что случилось. Рыбин рассказал, как все произошло.

По его словам, они зашли в столовую, чтобы проверить обстановку. Про то, что они хотели тут поужинать, он дипломатично промолчал.

Увидели, как трое мужчин разговаривают с другими посетителями на повышенных тонах. Подошли, представились, попросили не шуметь и не скандалить.

Те в ответ начали дерзить. Ругаться и обзываться. Тогда дружинники попросили нарушителей пройти в участок, на что те ответили категорическим отказом. Когда сказали, что сейчас вызовут милицию, те начали драку.

Скорее всего, так и было. Рыбин уже, кстати, научился говорить казенным языком.

— Ясненько, — сказал Груздев и посмотрел на меня. — Ну, а ты где был? Я тебя не видел на сборе.

Ну да. Я тоже отсутствовал. Как и ты. Вслух я этого произносить не стал.

— Я задержался из-за тренировок, — ответил я. — У меня подготовка к городским соревнованиям. Приходится совмещать.

Груздев тяжко вздохнул.

— Ох уж эти спортсмены. Трудно с вами работать. Ладно, все с тобой ясно. Но зато успел вовремя? Правильно я понял?

Вместо меня ответил Рыбин. Он пожал мне ладонь.

— Если бы не Витя, нас бы зарезали. Меня точно. Он меня спас. Я уже думал, этот бешеный мне горло перережет. Вот точно.

В это время пришли медики. Тут же засуетились вокруг Головина. Быстро осмотрели его. Погрузили на носилки. Увезли отсюда.

Когда они вышли на улицу, я догнал старшего. Мужчина лет тридцати. В руке пачка сигарет. Кажется, он собрался выкурить одну сигарету. По дороге в больницу.

— Как он? Как Игорь? Это что-то серьезное у него?

Мужчина как раз направился к переднему сиденью машины скорой помощи. Хотел сидеть рядом с водителем.

— Это узнаете потом, — расплывчато ответил он. — У врача.

Мне кажется, дело плохо. Если бы пустяки, он бы так и сказал. А тут не ответил конкретно.

Я проводил глазами уезжающий автомобиль. На машине зажглись проблесковые маячки.

На улице почти стемнело. Маячки осветили улицу тревожным светом. Скорая быстро скрылась в темноте.

Груздев и Рыбин вывели задержанных из столовой. Свидетели послушно шли следом. Как раз подъехала машина милиции. Дежурный фургончик, сзади специальное отделение, чтобы перевозить задержанных лиц.

Мы погрузили туда буянов. Всех троих. Они угрюмо молчали.

Сами мы тоже уселись. Быстро доехали до отделения. Тут, вообще-то, не так уж и далеко.

По дороге тоже молчали. Каждый думал о своем.

Груздев, я так понимаю, размышлял, влетит ли ему от начальства. Рыбин, наверное, снова и снова благодарил судьбу за то, что избежал ранений.

Ну, а я размышлял над тем, что завтра мне надо заступать на дежурство вместо дяди Жоры. Хотя мне не мешало бы вместо этого усиленно готовиться к соревнованиям.

Но только тут теперь уже ничего не поделаешь. Я и так пользовался гостеприимством дяди Жоры эти два дня, так что теперь надо это отработать.

— Эй, а это правда, что ты вытащил кучу народа из пожара? — спросил вдруг Груздев и толкнул меня локтем. — Я в газетах читал, думал, ты или не ты? Или там твой однофамилец? Хотя все сходится, студент геофака, четвертый курс, спортсмен. Правда, не сказано, что самбист.

Я кивнул. Вот оно, тяжкое бремя славы.

Груздев расцвел улыбкой. Опять пожал мне руку. Водитель покосился на меня с любопытством.

— Да ты герой, юноша! Молодец. Вчера из пожара людей вытащил, сегодня товарища выручил от преступника. Его ведь и вправду прирещать могли. Если бы не ты. Знаешь, что тебе уже грамоту подготовили? Как награда за успешный обход. Еще тот, когда вы тоже кучу хулиганов задержали.

Вот как? Интересно, я не знал, что руководство решило отметить мои скромные успехи. Я покачал головой. Решил сыграть роль скромного парня.