"Зарубежная фантастика 2024-8". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Форд Джеффри - Страница 1

Лето незаметно перешло в осень, и, как это обычно случается, с приходом октября пошли сильные дожди. Но дождь – это не так уж плохо, до тех пор, правда, пока вы не попали под него. Белые клочковатые облака, точно гуси, уплыли на юг еще несколько недель назад, и сейчас их место в голубом небе заняли серые клубящиеся массы.

По долине разнесся сильный грохот, нечто среднее между ревом великана и треском, какой бывает всегда, когда кусок скалы обрушивается в ущелье. С того места, где находился городок, могло показаться, что там, где река Ориэль впадает в море, зеленые горные склоны сливаются в нечто туманное; но это обманчивое впечатление создавалось только из-за дальности расстояния. Разлившаяся река, такая же широкая и бурная, каким в это время казалось само небо, испокон веков стекала с гор; но, находясь в городке Твомбли, вы не могли видеть, что за горами открывалась зеленая Долина, покрытая холмами, которые убегали к самому морю.

Листья медленно кружились в потоках прохладного бриза, а некоторые из тех, что оставались на деревьях, были еще зелеными. Большинство же было окрашено в коричневые, красноватые или золотистые тона, и, упав на землю, они скапливались внизу, а потом, мокрые от дождя, начинали источать ароматы, немного затхлые и наводящие тоску, но все равно удивительно приятные.

Огромные серые тучи в небе и зловещий гром обычно означали, что скоро начнется дождь. Усевшись в старое плетеное кресло, изрядно потрепанное временем и едва ли не рассыпавшееся на части, Джонатан Бинг думал о том, что же принесет с собой эта новая осень. Он вдыхал затхлые запахи, исходившие от леса, который был слева от него и так близко, что до него можно было легко докинуть камень, и наблюдал за тем, как три одинокие лодки, плывшие по темноводной реке за городком, торопились к берегу, где можно было причалить и укрыться от дождя. Первые капли тяжело упали на землю, как бы предупреждая, что дождь будет сильным; и тут же по навесу крыши над головой Джонатана весело забарабанил настоящий ливень.

Одобрительно кивая, Джонатан похлопал своего пса по спине, а затем сделал добрый глоток горячего пунша, который приготовил как раз на такой случай. Он видел, что там, на реке, в своих лодках сидят люди, без сомнения промокшие с ног до головы, и это значительно обостряло его ощущения – пунш казался еще более горячим и вкусным, а шерстяной свитер более мягким и уютным, чем был на самом деле. Пожалуй, подумал Джонатан, пора разжечь трубку. А чуть позже он уже попыхивал ею, и ему казалось, что клубящийся дым мутной завесой отгораживал его от дождя и ветра.

Его старого пса, Ахава, названного так в честь седьмого короля Страны-За-Рекой, никто бы не счел худеньким. Да и вообще, по правде говоря, он не очень походил на обычную собаку. Его голова казалась непропорционально большой по сравнению с туловищем и была к тому же круглой, как тарелка. Глаза, немного напоминающие свиные, были расставлены слишком широко – как будто в морду Ахаву подул сильный ветер и они разъехались в стороны. Туловище, покрытое белой шерстью, с тут и там видневшимися серыми и коричневыми пятнами, было непомерно жирным, а лапы – маленькими и короткими. Тем не менее Ахав передвигал ими на удивление быстро и в деревенской пекарне мог бы носиться кругами вокруг какой-нибудь крысы. Однако он поддерживал с крысами более или менее хорошие отношения и поэтому просто не стал бы преследовать и гонять их. Джонатан, подчеркивая добродушие пса, любил шутить, что однажды в амбаре он застал Ахава за игрой в карты с тремя или четырьмя крысами и вороной.

И он, и Ахав жили в этой деревне уже довольно долго, как и почти все остальные жители. Джонатан занимался сыроварением. Он был известен как господин Сыровар, или просто как Сыровар, и в этом не было ничего удивительного.

За его домом, примерно на полпути к густой зеленой кромке леса, находилось несколько зданий сыроварни: в одном из них разместилась коптильня, а остальные были предназначены для хранения готового сыра. Когда Джонатану нужен был копченый сыр, он говорил: “Я пошел в коптильню”. Если он хотел взять какой-нибудь другой сыр – чудесный чеддер или сыр с тмином, он говорил: “Я пошел за сыром” – и отправлялся в сырохранилище.

В течение октября и ноября Джонатан, руководствуясь секретным рецептом, делал большие белые круги сыра из козьего молока с изюмом, грецкими орехами и фруктовой эссенцией. Рецепт этот он хранил в секрете. По местному обычаю, в канун Рождества один из кругов этого удивительного сыра разрезали на ломти и ели с фруктовым пирогом, бисквитом, пропитанным хересом, пудингом с вареньем и, конечно же, с медовыми пряниками. В середине ноября Джонатан нагружал лодку сыром с изюмом и плыл вниз по течению, к пристани Ивовый Лес, где продавал сыр торговцам, которые везли его на запад, к побережью, и, в свою очередь, продавали сыр полевым гномам.

Эти гномы, с волнением ожидавшие прибытия торговцев сыром, в огромных количествах заготавливали медовые пряники: частично – для себя, частично – для эльфов, живших выше, в своей Горной Стране. А оставшиеся пряники они меняли на круги сыра с изюмом, который прибывал из городка Твомбли. Медовые пряники, выпеченные с добавлением орешков гикори, корицы и, конечно, меда, а также дюжины зернышек, специй и других замечательных добавок, о которых люди из деревни Джонатана, расположенной в верхнем течении реки, ничего не знали, были такой же неотъемлемой частью праздничного стола, как и сыр с изюмом.

Однажды после полудня, дымя трубкой, Джонатан обдумывал идею обмена секрета приготовления своего сыра с изюмом на секрет приготовления медовых пряников. Но пришел к выводу, что если эту идею осуществить, то ноябрьская торговля потеряет всякий смысл. Курить трубку и одновременно думать – это совсем неплохо. И в этом занятии есть то преимущество, что, пока вы неторопливо вытряхиваете из трубки пепел, набиваете ее заново и разжигаете, а потом глубокомысленно делаете “пых, пых, пых”, можно весьма тщательно обдумать проблему. Идея обмена секретными рецептами – плохая идея, решил Джонатан. Это, без сомнения, принесло бы больше вреда, чем пользы. Кроме того, он испытывал определенное чувство гордости – нет, не гордыни, а именно гордости, – потому, что он – единственный человек, отвечающий за изготовление такой удивительной вещи, как сыр с изюмом.

Осень стояла в самом разгаре, и для жителей долины это был обычный серый и дождливый день. Джонатан осушил кружку пунша и постучал трубкой о подошву своего башмака. Было пора, да, несомненно, было пора готовить ужин. Поскольку Джонатан вовремя обо всем побеспокоился, то дождь мог себе лить и лить и его это нисколько не волновало. Наоборот, он скорее радовался дождю, поскольку ему никуда не нужно было идти и ничего не нужно было делать, кроме как хорошенько поесть, немножко почитать и идти спать. Нет ничего лучше ничегонеделания, когда за окном идет дождь. Возможно, один внутренний голос скажет вам: “Нужно прополоть сорняки в саду” или “Нужно покрасить сыроварню”, а другой ответит: “Нет, я не могу. За окном дождь льет как из ведра”, после чего вы спокойно продолжаете ничего не делать.

Джонатан встал, вышел на крыльцо и, дойдя до блестящей завесы падающих с крыши капель, начал наблюдать за дымом, который поднимался из труб дюжины домов, разбросанных тут и там на склонах холма и дальше вниз, к центру селения. Мимо просеменил Ахав, остановился, потянулся, повертел головой и глухо заворчал, словно услышал непонятный, но подозрительный шум.