Торжество долгой ночи - Кравец Саша - Страница 5

Не замечая постороннего внимания, певица ловкими движениями пальцев скрутила на столешнице косяк с измельченной травой и поднесла к пламени зажигалки. Затянулась. Потерла нос, задирая кверху, будто он без того не имел забавно приподнятой формы. Увиденное парализовало Грея чувством отвращения. Он был так раздосадован разбитой симпатией, что не смог сдержать слов:

– Ну и гадость.

Девушка подняла на Грейсона взгляд, и лицо ее распустилось в улыбке, прочертив милые складки возле уголков губ.

– Желаешь попробовать? – насмешливо отозвалась она. – Или, может, твой друг?

Джеймс, услышав упоминание себя, не на шутку вспылил. Оскорбленный предложением, сорвался с места как бешеный и опрометью покинул клуб.

– Какие мы нервные.

Грей сердито смерил певицу взглядом.

– Искренне советую завязывать, – сегодня он был чрезвычайно щедр на советы.

– Так я справляюсь с эмоциями, – девушка определенно не видела в своих действиях ничего дурного.

– Все так просто? Я ждал душещипательную историю про неблагополучную семью, врожденное расстройство, давление общества в конце концов, – обычно Грею не была присуща злая ирония, но непосредственность певицы в вопросе пагубных привычек настолько вывела его из терпения, что яд источался сам собой.

Певица нарочито вскинула глаза к потолку, делая вид, что задумалась, и вскоре вернулась к Грейсону с наглой усмешкой.

– Ты прав, все до ужаса тривиально.

– С эмоциями можно справляться иначе.

– Сидеть с хмурой гримасой и давить их в себе? – с готовностью парировала она. – Прости, что читаю тебя как открытую книгу, зашла слишком далеко. Эрин, – певица протянула руку.

– Грей, – он подался вперед, чтобы ответить на рукопожатие.

Эрин оценивающе пригляделась к Грею, и выражение ее лица смягчилось. Скинув маску иронии, девушка изучала его, словно пыталась проникнуть в самую душу. Грей смутился в плену ее пристального взгляда.

– Знаешь, Грей, кажется ты тот, кто мне нужен. Не хочешь помочь обиженной даме?

– Помочь в чем?

– Всего-то пустяк. Вперед, если не испугался.

Он был знаком с Эрин не более пяти минут, но уже мог уверенно судить о том, что девушка втягивала его в какую-то спорную затею.

«Ты ведь не согласишься?» – запротестовал Винсент.

– Берешь на слабо? Очень зря. Похоже, ты пытаешься соблазнить меня на какой-то мордобой, – Грей был убежден, что Эрин прельщала сила его крупного телосложения, не более того.

– Боже, какой зануда. Гарантирую, никаких драк. Согласен или нет?

Эрин повезло: Грейсон редко отказывал в помощи. Этим он жил: откликался на газетные объявления, оказывал услуги в мастерской по демократичным ценам. Быть может, именно в отзывчивости Грей искал шанс на искупление старых грехов? О мотивах он мало думал.

– Согласен.

– Отлично! – Эрин победно хлопнула рукой по столешнице и выскользнула из-за стойки.

«С ума сошел? В самом деле отправишься за этой дамочкой?» – недоумевал Винсент.

– Да.

– Ты что-то сказал?

– Ничего.

За окнами неторопливо проплывал город – новая территория охоты, освещенная неподвижными огнями магазинов, аптек, питейных заведений. Скромный мир из камня, стекла и бледного неона не претендовал на красочные будни, и будь Каю пятнадцать, он даже счел бы его уютным: уединение и размеренный ритм жизни подкупали когда-то. Но чем старше становился Кай, тем больше тишина и уединение рождали в нем какую-то пугающую пустоту. Он научился заполнять ее, заигрывая с потенциальными угрозами жизни.

Кай не помнил себя без шумных компаний таких же, как он, авантюристов. Без ярости и адреналина в крови, без нескончаемого риска потерпеть сокрушительное поражение.

Так было до той ночи, когда он осмелился на опрометчивый шаг в последний раз.

– Меняю.

Кай бросил крупье три карты, три получил взамен. Открывал осторожно, с волнением в сердце, словно мог обнаружить на руках приговор к пожизненному заключению. Увидев трех королей, едва сдержался, чтобы не выдать лицом радости. Стойко сохранил невозмутимость. В сочетании с парой десяток у королей был высокий шанс выбить Каю свободу. Какое-то расслабленное спокойствие теплой рекой разлилось по телу, но парень ждал, что же выкинет против него визави.

Игрок перевернул карты и профессиональным жестом расстелил каре с четверками всех мастей. Кай открыл свою «руку» в неясном осознании того, что проиграл, а короли его не были ни божественным благоволением, ни билетом в новую жизнь. Всего лишь картоном. С тем же успехом он мог бы не держать карт в руках вовсе.

Ему даже не дали времени задуматься о последствиях, близнецы очутились рядом с поразительной скоростью. Действуя быстро и слаженно, один с силой вдавил плечи Кая в спинку кресла, другой исполнил лязг передергиваемого затвора оружия и поднес к виску парня дуло пистолета. Теплый металл угрожающе вжался в кожу, заставив замереть.

– Какого хрена? – Кай бросил на игрока исполненный гнева взгляд. К лицу хлынула кровь, затмевая рассудок. Сердце отстукивало ритм, перерастая в неистовую дробь.

– Действительно, Данте, какого?.. – в сдержанном, на первый взгляд, тоне игрока прозвучала пренебрежительная нотка. – Мы в приличном заведении как-никак.

Данте покорно отвел пистолет и спрятал за пояс.

– Слушайся папу, песик, – свирепо оскалился Кай, насыщая каждое слово ненавистью, – а то уволит еще, – и вдруг победоносно расхохотался. От нервов ли или минования опасности – сам бы не разобрал.

В неконтролируемом веселье он поздно заметил, как лицо Данте оказалось рядом в смертельной близости. Кай поднял к нему голову и обмер: он почувствовал парфюмированный аромат бергамота и нож, резко всаживаемый в сердце.

– Таковы условия игры, Ривьера, – прошипел Данте над ухом, вгоняя клинок по самую рукоять. – Добро пожаловать в семью.

Впечатления о городе складывались постепенно, по деталям. Аккуратные фасады, отделанные новыми материалами, шли через всю центральную улицу, прямо-таки крича о благополучии. Стоило заглянуть чуть глубже, в миниатюрные жилые кварталы, как становилось ясно: лабиринты каменных стен с вросшими лианами девичьего винограда имели возраст вполне почтенный. В этих местах кто-то явно преследовал цель натянуть привлекательную обертку на порядком износившиеся городские пейзажи. Кай скосил взгляд на Лоркана. Тот осматривал узкие улочки столь горделиво, как если бы в веке так восемнадцатом разъезжал по собственным плантациям.

Что ж, это многое бы объяснило.

– Мило. Где мы?

– Дома, – ухмыльнулся Лоркан.

Кай ощутил на себе взгляд. Старший из близнецов, Горан, смотрел на него через зеркало.

– Это Порт-Рей, – пояснил Горан, не сводя с Кая черных глаз, – видел бы ты его до приезда господина Элфорда… тоскливое зрелище.

– Интересно, что господин Элфорд забыл в этом богом покинутом месте?

– Бизнес, – продолжал отвечать Горан. – Он возобновил работу рыболовного завода, открыл новые заведения, привел город в надлежащий вид. В общем, сам понимаешь, делает деньги на монополии. Лоркан Элфорд здесь пользуется особым уважением.

На этих словах губы Лоркана удовлетворенно растянулись серпом.

Меж тем Данте вырулил за черту города, и машина погрузилась в лесную полутьму. Они поднимались вверх по извилистой дороге, к самому высокому холму, на вершине которого раскинулось белокаменное поместье. Утопая в сиянии многочисленных фонарей, бивших с земли в сумрачное небо, оно предстало перед Каем во всем своем пышном великолепии. Свет отражался от высоких стен, сверкал на поверхности полусферического бронзового купола, производя впечатление торжественного величия. В арочных гнездах фасада стиля ренессанс замерли мраморные изваяния мучеников в человеческий рост. Их поднятые кверху взгляды печальны и пусты. От центральной ротонды здание расходилось на два крыла, заключая внутренний двор в полукруг. К вытянутому двустворчатому входу вела мощеная гранитной брусчаткой дорога, с двух сторон обрамленная безупречно выстриженным газоном. Тщательный уход за территорией ощущался в каждом оформленном кустике.