Волевой поступок - Брэдфорд Барбара Тейлор - Страница 34

• Предыдущая
• 34/95
• Следующая

Только у рабочего класса, подумала она, сразу же возненавидела себя за такие мысли. Одра презирала предрассудки любого рода.

– Есть кое-что еще… – сказала она. – Ты опять оставил меня прошлым вечером коротать время у своей мамы, а сам отправился развлекаться по пабам со своими братьями…

– Но вчера был день рождения нашего Билла, – прервал он ее с возмущением и с чувством собственной правоты.

– Да, действительно, и я не возражаю, когда ты отмечаешь события такого рода. Но ведь ты не отмечал день рождения Билла в прошлую субботу или в позапрошлую, или в субботу до того, когда ты тоже развлекался без меня.

– Тебе совсем не обязательно было оставаться вчера у мамы. Ты могла бы пойти на вечер старинных танцев с Лоретт – она ведь пригласила тебя.

– Я вышла замуж не за Лоретт. Я вышла замуж за тебя.

Он тяжело вздохнул и в раздражении сжал губы.

– Надеюсь, это не означает, что я должен быть привязан к твоему фартуку двадцать четыре часа в сутки до конца моей жизни, потому что, поверь мне, этого не будет.

Одра удержалась от ответа, уже готового сорваться с языка, спрашивая себя: почему для препирательства с Винсентом она выбрала именно этот момент? Гвен должна прийти не позже чем через час, и Одре хотелось, чтобы обстановка в доме была спокойной. Не хватало еще, чтобы Гвен подумала, что они не ладят между собой.

Поэтому она пошла к двери спальни, мягко заметив:

– Мне нужно еще кое-что сделать, – и прежде чем он успел что-либо сказать, сбежала вниз.

Отбросив тревоги по поводу перемен в их отношениях в последнее время, она занялась подготовкой к ужину в кухне, служившей одновременно столовой в их четырехкомнатном коттедже на Пот-Лейн. Накрыв стоящий посередине стол из отполированных сосновых досок лучшей кружевной скатертью, она достала несколько предметов из красивого фарфорового сервиза, подаренного миссис Белл ей на свадьбу, и стала накрывать на стол.

Закончив, она взглянула на каминную решетку в центре йоркширской плиты и подумала: не следует ли затопить камин – сентябрьские вечера становились прохладными. С другой стороны, еще светило солнце. Размышления о погоде вернули Одру к мысли о том, что ей понадобятся свежие цветы для обеденного стола и для столика рядом с раковиной под окном, она отыскала в ящике садовые ножницы, сняла с полки корзину и вышла из дома.

У коттеджа не оказалось названия, а только номер тридцать восемь, написанный белой краской на зеленой двери; это был один из трех домиков в тупике позади башен в Верхнем Армли. К каждому из них примыкал небольшой сад, но у Одры он был самым цветущим и красивым. Прежние жильцы тщательно ухаживали за ним в течение многих лет. И она тоже усердно работала в нем с тех самых пор, как они переехали сюда в июне, подсадила несколько новых кустов и кое-что изменила.

Последние летние розы полностью раскрылись и склонили к темной земле свои тяжелые роскошные головки. Наклонившись над розовыми кустами, Одра глубоко вдохнула их аромат. Он был сильным, сладким и слегка дурманящим, отчего у нее даже закружилась голова. Она стала осторожно срезать розы, стараясь не повредить нежных цветков, не сбить с них лепестки: выбирала в основном бледно-желтые и розовые, потому что они увядали быстрее остальных.

– Ты даже не представляешь себе, как ты сейчас хороша, любимая, – сказал Винсент, появившись в дверях коттеджа.

Одра взглянула на него.

Он улыбнулся ей одной из своих самых неотразимых улыбок.

Она улыбнулась в ответ, понимая, что он хочет загладить свою вину перед ней.

– Спасибо, – пробормотала она. Выпрямившись, подняла корзину с цветами и пошла ему навстречу по вымощенной садовой дорожке.

Он не сводил глаз от ее лица. Когда девушка остановилась перед ним, он нежно обнял ее и повел в дом. Закрыв дверь и взяв у нее из рук корзину, он привлек ее к себе и стал осыпать поцелуями.

Одра крепко прижалась к нему, отвечая на его ласки. Раздражение, накопившееся в ней в последнее время, неожиданно исчезло. Она подумала: «Я люблю его, он любит меня, и это единственное, что имеет значение. Мы уладим наши разногласия. Так или иначе, но обязательно уладим».

Минуту спустя он перестал целовать ее, обратил к себе ее лицо и заглянул в ее удивительные глаза. Ему показалось, что их ярко-васильковый цвет приобрел темно-фиолетовый оттенок. Как всегда, в них отражались все ее чувства. Его собственный взгляд был пристальным, ищущим.

– Догадываешься ли ты о том, как сильно порой я хочу тебя? – спросил он хриплым голосом.

– Да. – Она немного поколебалась и прошептала: – Я тоже.

Винсент улыбнулся про себя, зная, как трудно было ей выговорить эти слова. Ласково проведя пальцем по ее щеке, он сказал:

– Может быть, Гвен не засидится у нас допоздна?

– Думаю, не засидится. Ведь завтра понедельник.

Винсент наклонился к ней и шепнул в самое ухо:

– Давай условимся отправиться в постель пораньше, миссис Краудер.

– Давай.

Он прижал ее к себе, потом отпустил и направился к передней двери.

– Я вернусь к ужину.

Удивившись, она спросила:

– Куда ты идешь?

– К маме.

– Но зачем?

– Я обещал Фрэнку помочь в заполнении военных бумаг… Папа наконец-то разрешил ему пойти в армию, и он очень радуется, наш Фрэнк. Ты ведь знаешь, как он мечтает о том, чтобы попасть в кавалерийский полк и отправиться в Индию. И я его не осуждаю, учитывая обстановку, которая сложилась сейчас в этой проклятой стране. – На его лице появилась сердитая гримаса. – Уже столько людей живет на пособие и каждый день увольняют все больше и больше.

Одра замерла.

– Но у тебя-то, надеюсь, все в порядке с Варли? У них-то нет проблем?

– Конечно, нет. – Винсент ободряюще улыбнулся. – У нас в самом разгаре стройка капитального большого дома для старика Пинфолда и его миссис. Во всяком случае не забивай свою маленькую головку такими вещами, это мое дело, ведь в доме я мужчина. – Он послал ей воздушный поцелуй и улыбнулся озорной улыбкой. – Пока, любимая. Скоро увидимся.

– Значит, ты все-таки купила диван. Наконец-то, – сказала Гвен, входя из столовой-кухни в маленькую гостиную.

– Да, – ответила Одра, идя вслед за подругой и хмурясь у нее за спиной.

Проследовав к этому предмету меблировки, стоявшему в центре комнаты напротив камина, Гвен уселась на него. Она скрестила ноги и облокотилась на подушки, устраиваясь поудобнее.

Одра задержалась перед ней, внимательно глядя ей в лицо. Оно было, как всегда, благожелательным и невинным. Одра поняла, что в замечании Гвен не было ничего обидного и недоброго, хотя интонация, с которой она произнесла «наконец-то», показалась ей несколько язвительной, как будто она считала, что они не могли позволить себе купить этот диван раньше.

– Он у нас уже две недели, – сообщила Одра, как всегда, спокойно. – Мы искали именно такой довольно давно, еще до того, как поженились.

– В самом деле? – сказала Гвен и, повернувшись, стала внимательно разглядывать спинку дивана, при этом послышался звон трех ниток ее дешевых бус. Она понюхала обивку. – М-м-м. Кожа. И притом очень хорошая, Одра. Должна сознаться, я люблю все натуральное. Терпеть не могу заменителей.

Скрывая улыбку, Одра подошла к камину. Ее рассмешило это замечание Гвен, так противоречившее ее пристрастию к дешевым украшениям. Она была поистине ходячей рекламой побрякушек от «Вулворта», но сегодня она превзошла самое себя. Она была увешена странным образом подобранными фальшивыми бриллиантами и цветной бижутерией; ни одно из украшений не сочеталось с другими, и вся она сверкала как не по сезону наряженная рождественская елка. «Но это моя Гвенни», – подумала Одра с искренней теплотой, и в ней проснулась глубокая привязанность к подруге. Гвенни не будет похожа на себя без этих ее бус, браслетов и висячих серег; они – ее отличительный признак, и вряд ли Одре захотелось бы изменить ее, даже если бы она могла.

• Предыдущая
• 34/95
• Следующая