Черный дембель. Часть 2 (СИ) - Федин Андрей - Страница 5

Комсомолки шумной толпой хлопотали на кухне вокруг Инги Рауде (пока наш начальник рылся в своих вещах). А я проинструктировал своего брата. Объяснил Кириллу, что его задача — не привлечь к себе ненужное внимание в пути и довезти пассажиров в целости. Объяснил ему оптимальный маршрут до больницы. Настоял, чтобы брат не прислушивался к требованиям нашего руководителя практики, а чётко следовал моим указаниям. Потребовал, чтобы Кирилл после больницы задержался в посёлке у родителей: до утра (вместе с доцентом). Попросил, чтобы брат хорошо выспался (до открытия магазинов). Дал ему денег на покупку двух бутылок водки — пояснил, что она понадобится для оплаты аренды мотоцикла.

— Думаешь, двух бутылок хватит? — спросил Кир. — Тот мужик на это согласится?

— Малой, да куда ж он денется? — ответил я. — Или ты не веришь в мой талант переговорщика?

Я не вспомнил, начался ли в моей прошлой жизни в это воскресенье ливень. Но капли падали с неба всё чаще, когда я усадил Ингу в люльку мотоцикла. Проверил уровень бензина в баке — прикинул расстояние до города. Вручил брату две мятые купюры (на бензин и на водку). Вновь напомнил ему о том, чтобы он ни в коем случае не спешил: повезёт «хрупкий и ценный» груз. Взбодрил бледного от волнения доцента, который в свитере и в мятых штанах не походил на солидного преподавателя («солидно» выглядел лишь его надутый живот). Андрей Межуев пообещал начальнику, что проследит за дисциплиной в группе. При этом он взглянул на меня в поиске поддержки — я кивнул головой: пообещал старосте свою помощь.

Кирилл завёл мотоцикл с четвёртой попытки. Сделал он это уверенно, с видом опытного водителя. Я заранее проинструктировал брата, чтобы он не афишировал перед студентами свой реальный водительский стаж (не в последнюю очередь именно поэтому я и велел Кириллу «не лететь»: из-за его неопытности). Видел, как к Киру подошла Лена Котова и о чём-то шепнула моему брату на ухо — тот кивнул и прошептал ответ. Выглядел их разговор, будто общение заговорщиков. Я заметил, как ухмыльнулся Артурчик Прохоров, и как нахмурила брови Наташа Торопова. Ингу, Кирилла и черноволосого доцента мы провожали всей группой. Не убоялись холодных капель дождя даже девчонки. Двигатель мотоцикла взревел — железный конь сдвинулся с места.

Мы наблюдали, как мотоцикл под управлением Кирилла добрался до разделявшей поля колеи.

И лишь тогда студенты один за другим зашагали к дому.

Я заметил, что к дому повернула и Котова — окликнул её.

— Лена, а ты куда направилась? — спросил я. — Наши с тобой дела ещё не закончились.

Котова остановилась.

— Какие дела? — спросила она.

Я ответил:

— Очень важные. Какие же ещё. Мы с тобой сейчас прогуляемся в деревню.

На улице пока не стемнело. Хотя я и не видел, где именно сейчас застыло солнце: его скрывали мрачные тучи. Не появились у горизонта и краски заката — их тоже закрыли серые облака. Тревожно чирикали метавшиеся над полями птицы, будто запоздало подыскивали пристанище на ночь. Стрекотания насекомых я не слышал. В пропитанном влагой воздухе улавливал запахи пыли и прелой травы. Ливень пока не начался. Тяжелые капли по-прежнему ударялись о верхушки трав, о землю (поднимали фонтанчики пыли), о мою голову и плечи. Но кран в небе пока не заработал на полную мощность — лишь слегка «протекал». Он будто выжидал, пока Кирилл, Инга и доцент доедут до третьей городской больницы Новосоветска. И ждал, когда мы с Котовой доберёмся до деревни.

У меня состоялась беседа с Андреем Межуевым — после того, как мой младший брат увёз Рауде и нашего руководителя. Я растолковал старосте, куда и зачем собрался, и почему прихватил с собой Лену Котову. Слушали мой рассказ и студенты: не все, но я не сомневался, что рассказ об угоне Кириллом мотоцикла сейчас активно обсуждался в обеих спальнях барака. Межуев признал, что без похода в деревню не обойтись. И даже предложил свою помощь (не разъяснил только, чем именно мог бы помочь). Но я заверил старосту (и прочих студентов), что обязательно достучусь до сознания владельца мотоцикла. Заметил, что парни восприняли моё слово «достучусь» буквально — они уважительно взглянули на мои кулаки, переглянулись и обменялись ухмылками.

На колею, что заменяла в этой местности дорогу, мы с Котовой вышли прогулочным шагом. Потому что Лена мне рассказывала о том, как они с Кириллом сегодня наведались в деревню. Со слов Котовой, мой брат действовал решительно и уверенно. В первом же доме, куда они с Леной наведались, мой брат выяснил адрес поселкового и колхозного начальства. Вот только положительного результата это не принесло. Начальники и ответственные посылали студентов один к другому, но вопрос с машиной остался нерешённым. И ни один из деревенских руководителей не подсказал, чтобы первокурсники позвонили в скорую помощь! Котова рассказала, как разозлился Кирилл. Поведала, какими обвинениями мой младший брат сыпал в адрес должностных лиц.

— … А потом мы увидели этот мотоцикл… — сказала Лена.

По словам Котовой, мотоцикл стоял на обочине дороги, около дома, в самом центре деревни. ИЖ-56 будто нарочно подготовили для поездки в больницу: заправили полный бак и развернули в направлении Новосоветска. Лена сказала, что при виде мотоцикла мой младший брат остановился и потёр глаза: Кирилл не сразу поверил, что ему «улыбнулась удача». Котова пересказала, как они с Киром действовали после своей неожиданной находки. Мой брат поспешил на поиски хозяина мотоцикла — нашёл его в том самом доме, рядом с которым скучал родственник Чижика. Кирилл описал мужчине сложившуюся ситуацию. Поведал ему о воспалении аппендикса у нашего комсорга. И о равнодушии деревенского и колхозного начальства.

— … А этот гад не согласился ехать!.. — сказала Лена.

Я слушал, как именно мой младший брат и Котова уговаривали владельца мотоцикла отвезти больную Ингу в больницу. Лена заверила, что они с Киром опробовали все доводы. Взывали к ответственности и к совести мужчины, пытались разжалобить его и даже запугивали владельца мотоцикла милицией. Котова сообщила, что мужчина «остался глух» к их словам. Он даже рассмеялся, когда Лена назвала его «кулаком» и «бездушным империалистом»! Она доказывала, что у Кирилла «попросту не осталось иного выхода» — мой брат заявил, что сам сядет за руль и доставит нашего комсорга к врачам. Лена описала, как Кир «в сердцах махнул рукой» и повёл её к мотоциклу. Котова сообщила, что мой брат поступил, как «настоящий товарищ» и как «мужчина».

— … А это гад на него напал! — сказала Котова. — Набросился на Кирилла со спины! Как трус! Как подлец!..

Но хозяин мотоцикла не «оттащил» моего младшего брата от своего движимого имущества.

Кир высвободился и «случайно» угодил мужику кулаком в глаз.

— … А что ему оставалось делать⁈ — спросила Лена. — А если бы Инга умерла?

Котова покачала головой, сжала кулаки.

Я невольно усмехнулся, при виде её настроя.

— Пусть только попробует на нас пожаловаться! — сказала комсомолка.

Она нахмурила брови и пообещала:

— Я тоже на него пожалуюсь! Я… я… Брежневу письмо напишу!

Холодная капля залетела мне за ворот тельняшки — я поёжился, запрокинул голову и взглянул на небо. И тут же получил каплей по носу. Смахнул с лица влагу и посмотрел на Котову.

— Письмо Брежневу, — сказал я, — это сильно. Но этот способ мы оставим на крайний случай. Если ваш мужик окажется совсем непробиваемым.

Лена кивнула, махнула ресницами.

— А пока мы сами с ним побеседуем, — сказал я. — В спокойной обстановке. Без спешки. Глядишь, и не побеспокоим в этом случае дорого Леонида Ильича.

Две трети пути до деревни мы с Леной всё же преодолели бегом. Я не задавал быстрый темп, но и не бежал трусцой — Котова поспевала за мной. В деревню мы вбежали ещё не в темноте: в сумерках. Уже намокли под дождём, хотя тот пока и не превратился в ливень. Около первых домов я перешёл на быстрый шаг. Лена перешла на трусцу. Она тяжело дышала, то и дело смахивала со своего лба коктейль из пота и дождевых капель. Но не жаловалась и не растеряла решительный настрой. Она расстегнула верхнюю пуговку на блузе, словно та затрудняла дыхание, сняла с головы платок и повязала его на шею (подобно пионерскому галстуку).