Владыка Ивери - Еловенко Вадим Сергеевич - Страница 21

• Предыдущая
• 21/70
• Следующая

Казалось, Катя заинтересовалась:

– И как? Послужил?

– Ага. Конечно. Из меня разведчик, как из тебя. Может, даже хуже. Нет, конечно. Я как забурился в пещеры с проводниками, так и выбрался из них перед самым полетом. Материала набрал столько, что думал – таможню не пройду. Ну, конечно, кое-что от проводников узнал. Мы же постоянно общались. Они своими мыслями делились. Двое из трех, в прошлом заключенные, рассказывали про восстание и как их десантура давила. Как там газами травили народ целыми городами. Как они взрывали боевых роботов десанта. Короче, мерзко все это было и с той и с другой стороны. Они, когда ловили десантника, такое с ним делали, что за столом ни за что не расскажу.

– И ты докладывал об этих разговорах? – спросила с интересом Катя.

– Конечно, – пожал я плечами. – А попробуй не доложи! Это статья. И хрен бы я улетел оттуда. Там бы в рудники и законопатили. А так мне даже материалы помогли вывезти без таможни.

– А что с ними сделали? – спросила Катя, водя пальчиком по кромке бокала.

– С кем? – вскинул брови я.

– Ну, про кого ты рассказал в политразведке? Про тех, кто десантников убивал?

Я смутился и ответил чистейшую правду:

– Да ничего с ними не сделали. Говорю же, там мерзостей хватало со всех сторон. И лишний раз в мое время старались уже никого не дергать. Еще один бунт никто спровоцировать не хотел. Да и тогда это уже называлось «мнением», а не «склонностью к мятежу». Статус-то с планеты бунтовской сняли. Во как, – сказал я, усмехаясь.

Катя тоже усмехнулась, но как-то грустно.

– У меня знакомый погиб на Прометее во время восстания. – Видя мой невысказанный вопрос, она рассказала: – Точнее не мой, а моих родителей знакомый. Ученик отца. Я-то еще маленькая была. На Земле он был осужден за клевету на кронпринца. На самом деле он просто напечатал то, что и так все знали со слов. Выпустил книгу в Американском домене. И когда она попала в Европу, был арестован и предан суду за клевету. Все думали – просто штрафом обойдется, а там так все хитро закрутили, что на три года загремел на Прометей. Мол, его книга не просто о человеке королевской крови, а это призыв к смене существующего режима и очернение строя и порядков. Это перед самим восстанием было. Когда всем гайки, как говорит мой папа, закручивали. Уже и так неспокойно жили. На Георге восстания подавили, а на Прометее еще нет. Короче, в той колонии, в которой жил мой знакомый, тоже началось… Перебили охрану. А когда прибыли переговорщики от эскадры карателей и увидели, что администрация вся убита, то переговоры отменили. Пустили газы. Говорят, там люди сутками умирали. Он был на шесть лет старше меня. Но все равно такой молодой! Я помню его хорошо. Так жалко его…

Я хмыкнул невесело и сказал:

– Никогда Его Величество не будет вести переговоров с убийцами своих слуг. – Видя непонятное выражение на ее лице, я спросил: – А что, другие регионы, что ли, лучше? Все живут по одним законам. Наш домен не самый плохой. В вашем тоже не все классно. Во всех свои забабахи.

– Но не во всех отправляют в рудники детей от двенадцати – четырнадцати лет.

– Кать, ты же историю изучала? Ты помнишь, до какого маразма довели гуманизацию? Так что я сторонник метода относительной справедливости. За умышленное преступление – самое суровое наказание. Чтоб другим неповадно было.

– Да? – улыбнулась она. – А ты в курсе, что за взятку должностному лицу я должна была бы предстать перед судом. И думаю, что меня, как ты говоришь, «законопатили» бы в рудники лет на шесть, не меньше.

– Да ну, – отмахнулся я, вспоминая таможенников. – Там всегда можно было бы сказать, что цена была названа должностным лицом. Личность корабля бы это подтвердила. Мы… то есть ты оплатила по прейскуранту, озвученному соответствующим лицом.

– А ты подкован в законах, смотрю, – хитро улыбаясь, сказала Катя.

– Ты бы с мое полетала, тоже бы такой стала, – усмехнулся я. – Только я взятки не даю. Пару раз разве что. Когда надо было оборудование найти эксклюзивное и пришлось у военных покупать. Но там тоже не все так просто. Я выполнял заказ Королевского географического общества, а следовательно, временно был на службе у Короны. А находящимся на службе отдельным пунктом прописано, что суд только по составу тяжелых преступлений. Кто же взятку в тех условиях посчитал бы тяжелым преступлением? Короче, слава богу, что не попалили. Я тогда тем самым спектроскопом разжился, что сейчас на корабле стоит. Прикинь, как я пер в одиночку коробку с ним!

Я изобразил, сидя на стуле и расставив в ноги, словно прогибаюсь под невидимой ношей. Катя рассмеялась, видя мою гримасу. Я довольный, что мы уходим от неприятной мне темы, рассказал ей, как первый раз попал на Багрянец.

– У меня генератор забарахлил. Я весь белый и потный от страха, не знал, куда приткнуться. До технической станции было еще переть и переть. Я же в свободный поиск тогда пошел. Думал еще, дурачок, лет за восемь до Ивери добраться. Ага, раньше столько путь занимал. Но с такой поломкой об Ивери я мгновенно забыл. Я думал, как бы выжить. Сам же не полезешь ремонтировать. И отключать на ходу нельзя – размажет в кисель при выходе в обычный космос. Пришлось медленно в течение недели тормозить, чтобы не подавать излишнюю нагрузку на компенсаторы, связанные с генератором. Извини, что слишком подробно. Ну так вот, я, значит, погасил скорость и завис в совершенно чужом и незнакомом космосе. Карты этого района еще не были рассекречены. А карты трассы до Ивери тогда даже у военных не у всех были. Я летел по опубликованным маршрутным схемам экипажа Вернова. Мою карту, по которой мы сейчас идем, кстати, буквально за день до этого вот полета рассекретили. Прикинь, как я тут себя чувствовал тогда? Ведь, остановившись, больше я не мог начать ускорение. Может, и мог бы, да только страшно было. Причем я помнил такой тип поломок и даже теоретически знал, как его устранить. Решился наконец и попытался вскрыть генератор. Без толку. Все механизмы и устройства сложнее спектроскопа по правилам обязаны были еще на заводе быть зализаны, чтобы только ремонтники и гарантийщики могли их вскрыть. Я промучился с кожухом дня два и уже готов был просто распилить его, но в это время корабль поймал излучение от двигателей приближающегося транспорта. Грузовик явно шел ко мне, гася скорость. У меня уже больше недели в космос «девятки» бились. Девятки – это призыв о помощи. Любые девять подряд сигналов двигателем испускаешь, и весь космос ближайший попрет к тебе. Короче, транспортник не долго думая прикрепил меня к своему корпусу и потащил к, как они назвали, недалекой базе. Этой базой оказался Багрянец. Голая планета с одним-единственным поселком на ней. А в поселке было, только не смейся, меньше тысячи жителей. И я застрял. Вот тут я волком взвыл с тоски. Заняться в поселке было абсолютно нечем. Корабль мой ремонтировать было некому. Да и денег особо не было. Чтобы не свихнуться и подзаработать, я устроился в поселковой администрации геологом. Благо, эту специальность я освоил одной из первых после пилота. Тогда-то я и начал местные горы и выходы пород изучать. Короче, за полгода, что я тут вынужденно прохлаждался и жил у одного строителя, я исползал на планете все мало-мальски интересное. Составил подробные карты выходов ископаемых на поверхность. Провел несчитанное количество бурений по наводке со спутника. За такие трудовые подвиги я даже был к медали представлен администрацией Багрянца.

– А как выбрался-то? – улыбаясь моему хвастовству, спросила Катя.

Я отмахнулся и, смеясь, сказал:

– Да как обычно… Чуть что, я к армии прибиваюсь. Я тут деньжат подзаработал неплохо. На новый генератор хватало, да еще и оставалось. А уж сколько у меня в трюме было всякого добра, что я, не особо скрывая, грузил себе… К примеру, я утащил отсюда почти сотню килограммов осмиридия и самородной платины. Около десяти килограммов золота и серебро не считая. Зачем я его потащил, имея столько осмиридия, так и не понял. Наверное, жадность. Но, естественно, улететь я не мог. А в это время к Ивери шла адмирал Орни с эскадрой. В полете у них что-то там случилось с одним из тральщиков, и он вместе с ремонтником застряли здесь на орбите. Узнав об этом, меня уже нельзя было остановить. Я связался с ремонтником, и его командир сначала долго артачился и не хотел спускать платформу. И только когда я лично пообещал ему кило платины, он погнал сюда техвзвод и нужные мне запчасти. Они мой корабль разве что не вылизали. С планеты я улетал уже самостоятельно. Но, понятно, после такого потерянного времени я уже к Ивери не полетел. Да и опасался, честно говоря. Я же понятия не имел, чего туда военных понесло. Мало ли, может, там опять войнушка с кем-то. А на Земле я получил медаль за старания и к ней официальный диплом геолога. Им же не вписать было в реестр месторождения, выявленные частным лицом без образования. На деньги, полученные от Королевского географического общества за подробнейшее изучение планеты, и за продажу золота и осмиридия, модернизировал весь двигательный отсек. Новые движки пошли в серию. Я подождал, пока бум пройдет, и только цена упала, купил себе. У вас, кстати, в Новосибирске купил.

• Предыдущая
• 21/70
• Следующая