Маросейка,12: Операция «Зеленый лед» - Опалева Ольга Николаевна - Страница 8

• Предыдущая
• 8/63
• Следующая

– Или в сейфе.

Белавин поднял руку, призывая к терпению:

– Про сейф – отдельно. Видишь эту картину за его спиной? Там он и есть.

Майор подошел, отодвинул картину и показал на кодовую панель в боковой стене огромного кабинета, за креслом, на котором покоился умерший.

– Видишь? А сейф открыт. И абсолютно пустой, – повернулся он к Никите. – Случайно обнаружили. Что он мог там хранить – неизвестно. Может, сам чего достал и в стол сунул или на работу отвез… Но что-то там было.

– С чего ты взял?

– А с того, что я знаю, чего там точно не было – так это пыли. Вот если это убийство, а не самоубийство, тогда все понятно: вскрыли, ограбили.

– А следы взлома есть? – спросил Никита.

– Нет, – вздохнул Белавин. – Хотя, в общем, это еще предстоит проверить. Входные двери тоже вроде в целости и сохранности, внизу домофон…

– Не веришь в самоубийство? – Никита внимательно оглядывал комнату.

– Сомневаюсь. Но зацепок, я тебе говорю, ноль. Выстрел в висок – все правильно. – Белавин под нял руку к своему виску. – Никаких там неправильных углов. Или неправильных поз. Я, конечно, надеюсь на результаты вскрытия… Может, что всплывет. Хотя вряд ли. – Белавин кивнул на медэксперта. – Виталик у нас медик опытный. Раз говорит все чисто, значит, чисто. Пистолет упал ровно. Как должен был упасть, так и упал.

Никита подошел к столу и начал разглядывать лежащие на нем предметы. Почти пустая поверхность. Прибор для письменных принадлежностей, промокашка, пресс-папье, пара справочников по драгоценным камням.

– Предположим, это убийство, – он резко повернулся к другу. – Значит, что – он знал убийцу и сам впустил?

– Выходит, что так, – развел руками Белавин. – Но сейф? – Он кивнул на проем в стене. – Это что, хозяин только открыл сейф, а тут его и прижучили? В таком случае зачем изображали самоубийство? Обычное ограбление поздно ночью. Состряпать алиби – пара пустяков, и зачем так мудрить…

– А он наркоманом не был? – неожиданно подал голос Русанов, склонившийся над трупом.

Никита обернулся, посмотрел на новичка нехорошим взглядом:

– Кто? Тарчевский? Ты что, Дима, Маринину читаешь?

– У него на руке след укола, – спокойно сказал Русанов. – И, кажется, довольно свежий.

Никита с Белавиным подошли к трупу. Русанов показал на крохотную, еле заметную точку на сгибе правой руки покойника:

– Вот. Неясный, но след.

– Укололся всего один раз, и крыша того… шурша и не спеша? – недовольно спросил Никита.

– Ну крыша-то у него давно шуршала, – ответил Белавин, кинув выразительный взгляд на кабинетную часть коллекции мышей.

– А Тарчевский был правша или левша? – вновь,

к неудовольствию Никиты, встрял Русанов.

– Он был левоправша, – окрысился Никита. – Пистолет выпал из правой руки, и след от укола тоже на правой руке.

– Не бери в голову, – сказал Белавин. – Сходил человек к врачу, укололся от импотенции.

– Нет, укол ему сделали здесь. Человек в темных очках и плаще, – подытожил Русанов.

Никита с Белавиным переглянулись.

– Вы кого на работу берете? – спросил Белавин, словно не замечая стоящего рядом Русанова.

– Чувак из «конторы». До капитана дослужился. Вот шпиенов и ловит на каждом шагу, – ответил Никита, тоже делая вид, что Русанова здесь как бы нету.

– И ты его взял?

– Не смог отказать начальству.

– Начальство сменилось?

– Нет, Дед удружил.

– Стареет батяня.

– Нет, он молодцом, но тот, что над ним, – из ГБ.

– Ну, тогда вашей шарашке капец. – Тут Белавин повернулся к новичку: – Дима, на хрена твоему Бэтмену колоть клиента перед убийством? Укол от инфаркта перед смертью? Или вначале отравил, а потом застрелил? Чтобы спутать следы, а? Почему тогда еще не утопил к тому же?

Русанов угрюмо молчал.

– Ну, Дима, колись, чего тебе взбрело, – поддержал Белавина Никита.

– Ничего. Ты – начальник. Я – дурак.

– Да брось ты, мы же шутили. Кто шуток не понимает, тот у нас в КОБРЕ не приживается. Что ему могли колоть?

– Ну, что-нибудь типа «сыворотки правды» – скополамина, пентанала. Вкололи – и Тарчевский сам выложил шифр сейфа, – спокойно пояснил Русанов.

– Да, – сказал Никита, – Теоретически это, конечно, Дима, возможно, но люди, с которыми мы общаемся, просто воры и жулики, а не цэрэушники, поверь.

– Ну что там ему там вкололи – это мы проверим. – Белавин достал блокнот и сделал в нем пару пометок. – Но даже если это убийство, все равно зацепок у нас – ноль.

Никита вернулся к столу и еще раз посмотрел на след от укола, потом осмотрел всю руку.

– Слушай, Сань, а ты заметил, какое у него странное пятно на пальце? – обернулся он к другу.

– Ты не лучше своего нового сотрудника, Никита, – ухмыльнулся Белавин. – Уколы, пятна… Ну где там пятно?

Орел показал на указательный палец Тарчевского:

– Синяк – не синяк.

– Мог, конечно, и случайно удариться. – Белавин склонился над трупом.

– Указательным пальцем?

– Да, не похоже. Виталик, – обернулся майор к уже завершившему свою работу медэксперту, – что ты насчет этого пятна думаешь?

– Вряд ли от удара. Если только прижало что. Или кто, – отозвался Виталик, худощавый высокий человек.

– То есть если, например, ему дали в руку пистолет, а затем помогли нажать на курок, – снова встрял Русанов. – Да?

– Дима, отдохни, – одернул его Никита. – Он что, по-твоему, не сообразил бы, что происходит?

– А сыворотка?

– Опять ты за свое! От твоей сыворотки у него только некоторые участки мозга должны блокироваться. Хоть что-то он ведь все равно бы соображал!

Взгляд, которым Русанов ответил на этот его комментарий, Никите очень не понравился.

Вошли санитары. Уже окоченевший труп перевалили на носилки и повезли на Фрунзенскую. И тут в гостиной появился тот самый рыжеватый парень, которого Орел отправил успокаивать говорливую соседку. Причем появился он почему-то в дверях спальни Тарчевского.

– Александр Семеныч, – обратился он к Белавину, – можно вас?

Белавин удивленно воззрился на него:

– Откуда ты, прелестное дитя? И куда ты дел свою подопечную, Анну Михайловну?

– Она устала, товарищ майор. Легла отдохнуть. Сказала, допишет показания потом, без меня, – радостно сообщил парень. – Ну, я и сюда…

Повезло тебе, – усмехнулся Белавин. – Так что у тебя стряслось?

Непонятная радость на лице рыжеватого молодого человека переросла в настоящее возбуждение.

– Пойдемте, я покажу.

Он повел Белавина в соседнюю комнату. Следом потянулись и Никита с Русановым. А в след за ними перебралась в спальню и вся бригада.

Тарчевский был явно человеком с причудами. Мебель в теплых пастельных тонах, не менее дорогая, чем в кабинете. Комод, тумбочки, роскошная кровать, старинное зеркало, изящно вписавшееся в обстановку, несмотря на свою массивность. На почетном месте на подзеркальнике красовалась коллекция стеклянных мышей.

– Последовательный мужик, – прокомментировал Никита, глядя на стеклянное воинство. Затем перевел нетерпеливый взгляд на инициатора действия.

Рыжий тем временем подошел к комоду и на глазах у всех аккуратно открыл дверцу хитрого потайного ящичка.

Белавин тут же натянул резиновые перчатки и сунул руку в его нутро. На свет появился небольшой, туго перевязанный мешочек из плотного черного бархата. Вернувшись в кабинет убитого, Белавин развязал мешочек, и все трое склонились над столешницей, разглядывая кучку зеленых сверкающих камней, каждый величиной с ноготь мизинца или чуть больше.

– Похоже, про сейф те, кто грабил Тарчевского, знали. А вот о том, что могут быть и другие тайники, пожалуй, никто не догадывался. Интересно, сколько их по всей квартире? – хмыкнул майор.

– Можно? – подал голос долго молчавший после своих не пришедшихся ко двору выступлений Русанов.

Белавин молча кивнул. Русанов осторожно, двумя пальцами взял один из камешков, поднес к глазам, повертел, посмотрел на свет. Положил обратно в кучку.

• Предыдущая
• 8/63
• Следующая