Маросейка,12: Операция «Зеленый лед» - Опалева Ольга Николаевна - Страница 47

• Предыдущая
• 47/63
• Следующая

– Ах, они уже твои девчонки, – засмеялся Португалец.

– Да пошел ты, – ответил Русанов, гордо сияя фингалом.

Наконец все были готовы. Маша долго не могла оторваться от деда и чуть не плакала. Да и у сурового Петровича глаза были на мокром месте.

– Ты их береги, – сказал он Русанову, когда девушки забрались в машину.

– Не переживай, Петрович, – успокоил тот деда, как сумел. – Все будет в лучшем виде. Телефон я тебе свой оставил, так что звони, если что.

Русанов решительно взялся за дверцу машины.

– Финик, а Финик, – окликнул его шепотом Португалец, решивший надеть «дворники».

– Что тебе, – отозвался Русанов.

– А ведь ты, Финик, бабник.

– Иди ты, – махнул на него рукой Русанов, распахивая дверцу.

Он уже уселся в машину, но вдруг опустил свое стекло, поманил деда, чтобы придвинулся поближе.

– Помнишь бажовский сказ про приказчиковы подошвы? Как Хозяйка Медной горы жадного приказчика, который жилу разворовывал, в груду малахита превратила? Так что от него одни подошвы остались.

– Помню, и что с того?

– Я тебе обещаю: ваш Пеньков тем же кончит.

– Так то малахит, а то изумруд.

– Ну и что, хозяйство-то одно! – повторил он дедовы слова. – Напрасно ты, Петрович, в сказки не веришь.

– Ишь какой умник выискался, – пробурчал дед, опираясь о калитку. – Ты, если Галку сагитируешь, на свадьбу не забудь пригласить. Все-таки я вас познакомил-то…

К половине девятого они уже были в Екатеринбурге. Еще в дороге Португалец принял решение отвезти всю компанию к себе домой.

– А что? – рассуждал он. – Пацанов мы отправили к бабке, жена в своем институте. Так что располагайтесь, поесть, я думаю, чего-нибудь сообразите, посмотрите в холодильнике. А я сейчас на работу. Во-первых, утрясу дело с билетами, во-вторых, постараюсь отпроситься, чтобы проводить вас.

Еще раз оглядев компанию, он направился к выходу.

– Кстати, весь день, что тебя не было, мои два разбойника нас фокусами морочили, – повернулся он уже в дверях. – Я даже и не знаю, может, та тарахтелка, что ты им в прошлый раз всучил, была уж не такая и громкая…

Русанов запер за ним дверь и повернулся к своим подопечным.

– Ну, пошли на кухню, что-нибудь приготовим. Так, чтобы не разорить хозяев, – весело продолжал он, открывая дверцу холодильника, – обойдемся, пожалуй, яичницей. У меня еще пара банок консервов осталась, так что гуляем.

Через некоторое время он в компании с совсем уже приободрившимися девушками сидел за завтраком.

– Я думаю так, – сказал Русанов. – Сначала вы поживете у меня дома. Квартира, конечно, не дворец, но места на первое время нам всем хватит.

– А как же ваша жена? – спросила практичная Галя. – Вот небось будет скандал.

Русанов успокоил ее:

– Я, можно сказать, не женат. Мы в разводе. Правда, она пока живет у меня, но, думаю, после нашего приезда переберется.

– Ну что ж, свято место пусто не бывает, – усмехнулась Галя.

Русанов сделал вид, что не замечает ее ехидства.

– Так вот. На первых парах поживете у меня, а потом найдем вам общежитие. А если еще и работа будет денежная – сможете снять квартиру.

– А что, у вас там на Тверской, конечно, денежная работа…

Галя и сама поняла, что шутит как-то не очень добро, что надо бы взять какой-то другой тон, но поделать ничего с собой не могла. Они тут едят яичницу, этот фээсбэшник, или кто он там, все таращится на нее, и ей это даже приятно, а дура Маринка там, в этой подлой Москве, может быть, сейчас загибается. А она ничем не может ей помочь. А жаловаться, и плакать, и опять по-бабьи вцепляться в руку этого красавчика ей совсем не хотелось. То есть хотелось, конечно, было приятно, но не нужно, чтобы у него сложилось о ней мнение как о неуравновешенной, вечно хнычущей дуре. И ей даже в голову не приходило, что сам Русанов почему-то с большим удовольствием и каким-то не вполне ему понятным волнением вспомнил тот момент, когда она, словно прося у него защиты, малодушно вцепилась в его руку…

А молчавшая все это время заплаканная Маша вдруг сказала:

– А ведь попадет за нас деду, как выяснится прямо с утра, что двое на работу не явились. Да не просто двое, а самые важные для нашего Пенькова люди, которые больше всего под монастырь его подвести могут. Да и наверняка кто-то видел, как мы уезжали. – Она требовательно посмотрела на Русанова. – Они с ним ничего не сделают?

– Мы с Иваном Петровичем так вчера договорились. Насчет Гали Пенькову доложат все, как задумано. – Он потрогал свой набухший синячище. – А про Машу дед скажет, что она поехала погостить вместе с нами, то бишь с женихом и невестой, к тетке. Версия, конечно, тупая, но, чем версии тупее, тем в них охотнее верят. Я думаю, что сегодня мы будем в Москве, ну а уже завтра попробуем организовать обыск этой лавочки. Если все, как вы и говорили и у директора Пенькова обнаружатся изумруды и расписки, он ни вам, ни деду уже ничего не сможет сделать. А в случае чего можно и без обыска пока. Одних ваших показаний достаточно, чтобы оформлять ордер и на обыск, и на арест… Вскоре позвонил Португалец.

– Счастливчик ты, Финик, – услышал он голос друга. – Дело сделано, вылет у вас через полтора часа. Так что хватайте багаж, сейчас за вами заеду.

– Все, летим! – Русанов вернулся к девушкам. – Сергей сейчас заедет. Давайте-ка как можно оперативнее заметаем следы нашей гулянки и собираемся.

– Лене и детям привет передавай – я же с ними так и не попрощался, – расставался Русанов с другом у входа на летное поле. – Пацанам скажи, что я свою вину заглажу!

– Ради бога! – взвыл Португалец. – Только не это! Хочешь исправиться, давай не забудь на свадьбу пригласить.

– И ты туда же, – укоризненно посмотрел на него Русанов. – Ты что, считаешь, что я неправильно поступаю? Да ведь если их оставить в Балышеве – убьют их там обеих.

– Конечно убьют, кто ж спорит, – серьезно сказал Португалец, но усмешка все же из его глаз не исчезла. – А вообще-то девушки у нас тут хорошие, сам убедился. Ну ладно, ладно тебе, – перешел он окончательно на серьезный тон. – Все правильно, хотя и несколько романтично. Мягкой вам посадки. Ну и привет передавай всем, кого знаю. И кого не знаю – тоже можешь поприветствовать.

В то время как Русанов вез девушек в аэропорт, майор налоговой полиции Сергей Силович Кочкин направлялся в районное бюро технической инвентаризации, чтобы раздобыть поэтажные планы особняка, в котором сейчас располагался офис фирмы «Самоцветы». Здесь хранились не только планы и чертежи муниципальных зданий и сооружений, но также разрешения на перестройку или на любые ремонтные работы.

Кочкин рассчитывал, что управится быстро. Однако не тут-то было. Даже корочки налоговой полиции не сильно помогли ему.

БТИ располагалось в старом здании в одном из переулков Замоскворечья. Здание было старое, но на деньги, которые были вбуханы в его ремонт, подумал Кочкин, можно было бы привести в порядок весь район.

Поднявшись на второй этаж по мраморной лестнице, он оказался в широком роскошном холле, обставленном итальянской мебелью. Уж что-что, а все, связанное с Италией, он вычислял каким-то шестым чувством.

В комнате номер семь, куда его направили, сидели три дамы, от которых так и веяло сознанием собственной значимости.

– Здравствуйте, – как можно приветливее обратился к ним Кочкин.

В ответ же услышал нечто похожее на шум в кране, когда в нем нет воды. Пришлось засчитать этот звук за ответное приветствие.

– Меня направили к Альбине Вадимовне, – сказал Кочкин в надежде, что уж теперь-то должна откликнуться хотя бы одна из дам.

– Что вам? – Тетка с уксусным выражением насильно раскрашенном лице, по-видимому, и была Альбиной Вадимовной.

Бодро ринувшись к ее столу, Кочкин изложил приведшую его просьбу, предварительно предъявив ей свой документ.

Обычно он женщинам нравился и без документа, 1 но тут вышла осечка. Инспекторшу пришлось брать штурмом. Альбина Вадимовна начала выскальзывать прямо из рук, причем очень ловко. Сначала она сослалась на неприемный день. Этот выпад Кочкин успешно парировал, отметив, что он не вполне обычный посетитель, он же не по личной нужде сюда пришел. Его прислала государственная инстанция.

• Предыдущая
• 47/63
• Следующая