Маросейка,12: Операция «Зеленый лед» - Опалева Ольга Николаевна - Страница 45

• Предыдущая
• 45/63
• Следующая

– Я никуда не пойду, – очень громко объявила Галя.

– Галя, это очень важно. Очень, – строго сказала Маша.

– Что может быть такое важное, что до утра не дотерпит? – еще громче возмутилась Галя, при этом она приставила палец к губам. – Приходите утром. А сейчас я спать хочу.

Она толкнула их вперед, проскользнула следом за ними и с треском захлопнула за собой дверь.

Назад возвращались молча и очень быстро и вроде бы никого по дороге не встретили. Дед уже волновался от нетерпения, ждал их со свежезаваренным чаем.

– Да что случилось-то, Галь? – спросила Маша, едва они переступили порог.

Подруга была все так же сурова и непреклонна, как в своей коммуналке.

– Может, и ничего. Говорите, что надо. Зачем звали-то, Иван Петрович?

– Ну что ж, паря, придется тебе еще раз всю историю повторить, – обратился Петрович к Русанову.

Галя слушала молча и даже не задавала вопросов. А когда Русанов замолчал, сказала:

– И что вы хотите от меня? Чтобы я дала вам показания, а потом бы меня нашли в шахте, как Колю-техника?

– Вы должны помочь налоговой полиции арестовать директора, Галя.

– Никому я ничего не должна! Директора все равно не посадят. Даст, кому надо, на лапу и останется чист, как стеклышко. А мне будет крышка – или кокнут, или в тюрьму запихнут…

– Вы что, совсем не верите в правосудие? В честность и порядочность, в закон?

– Не верю. Совсем. А вас, между прочим, кто-то узнал, когда вы по поселку шли, а может, еще когда в автобусе ехали. Уже пошел слух, что кто-то из ФСБ здесь у нас чего-то вынюхивает. Директор сильно задергался. Кстати, когда я вам открыла, мне показалось, что кто-то стоял этажом выше.

– Галя! – Маша тронула подругу за руку. – Надо уезжать.

– Еще чего! – резко обернулась Галя. – Куда уезжать-то?

– В Москву.

– Ага, так там нас и ждут!

– Я уже сказал Маше: мы найдем вам работу, квартиру, – вступил Русанов. – По крайней мере, на первое время…

– И ты ему веришь? – спросила Галя.

– Конечно.

– Ну и дура. Он обстряпает свое дело, и привет горячий. Ему – медаль. Директор даст взятку – его отпустят. Все пойдет своим чередом. И только мы с тобой, две дуры, не будем знать, куда деваться. Назад нельзя. На панель – рожей не вышли. В Москву она поедет! Ага, только нас там и не хватало.

– Почему это рожей не вышли? – спросил вдруг Русанов.

– Вот видишь! – торжествующе сказала Галя. – Проговорился. Ты поняла? Он и сам думает, что нам одна дорога – на панель.

– Да я не в том смысле! – запротестовал Русанов.

– А я в том! – отрезала Галя.

– Ну вот что, Галка, хватит! Послушай, что тебе говорят! – включился наконец в разговор Иван Петрович. – Собирай манатки и не капризничай. Вернее, ничего не собирай. Они, поди, уже знают, что ты с московским гэбистом, встретилась. Так что, от греха, пересиди до утра, а утром решим, как дальше быть. Дело-то, вишь, серьезное, серьезнее некуда.

– Ты давай не командуй, старый, я тебе не внучка.

– Ишь ты, не внучка! Да я тебя нянчил, когда ты еще под стол пешком…

– А я тебя не просила.

– Вот глупая девка, – повернулся дед к Русанову за сочувствием. – Но люблю, как родную.

– Как же вы, с вашим-то темпераментом, директора терпите? – засмеялся Русанов.

– А я и не терплю. Я ему все сказала, что про него думаю. Но жить-то охота, куда денешься…

– Да неужели вы не хотите помочь убрать его? Вы просто должны поверить мне, Галя…

– Никогда красавчикам не верила! – оборвала его Галя.

– Да хватит тебе, Галка, дурака валять, – не выдержала Маша. – Какой он тебе красавчик? Он офицер налоговой полиции! Да вы не думайте, Дмитрий Андреевич, это она так озорует. Она вообще-то, конечно, вредина, но не всегда.

– А я и не думаю. Я закаленный. А Галя ваша – она по сравнению с моей женой просто ангел!

– А, так он еще и женатик! – возмутилась Галя. – Машка, а ведь он нас с тобой в гарем заманивает.

– Кто про что, а вшивый все про баню, – даже плюнул с досады дед. – У нашей куме одна любовь на уме.

– Какая уж тут любовь, если три бабы на одного мужика, хоть и путного! Нет, господин офицер, нельзя мне с вами в Москву. Вот Маринка две недели назад уехала – и привет. Ни писем, ни звонка. Я ей говорила: не езди, нельзя нам с тобой в Москву. Нет, не послушалась.

– А Маринка – это кто? – спросил Русанов.

– Маринка-то? А сестра.

– Ну и почему вам нельзя в Москву?

– Семейное проклятие. – В глазах у Гали скакали лукавые черти. – Тетка наша уехала много лет назад в Москву учиться. Связалась там с преподавателем. Ну он ее и убил.

– Как – убил?

– А так. Взял да убил. Ну не сам, конечно, в аварию они попали. Мать тогда сразу поняла, что нам в Москву нельзя – не принимает нас столица. Рассказывала еще какую-то жуткую историю про свою прабабку, которая аж в прошлом веке еще в Москву поехала – тоже сгинула. Во как!

– А Маринка, сестра ваша, – продолжал пытать ее Русанов, – она что, тоже учиться поехала? Как та самая тетка?

– Нет, изумруды гранить.

– Как?! – Русанов почувствовал даже, как кровь прилила к вискам. – Как это – гранить?

– Ну как камни гранят, так и она будет. Она ж училище кончила. Сидела без работы, а тут у нас появился один вроде вербовщика, ну он ее и завербовал. Вернее, вербовал-то он не ее, а ее парня, Славика. А Маринка с ним за компанию…

– А этот Славик – он кто?

– Да сволочь. Гений, конечно. Но с моей, женской точки зрения – сволочь. Девка по нему иссохлась вся, а ему хоть бы что. Знай себе пилит камни, а на девку наплевать. Ну вообще-то она сама виновата, как будто не знала, что чокнутый он. С детства.

– Да никакой он не чокнутый, – заступился за Славика Петрович. – Талантивый парень. Данила-мастер такой. Камень чувствует как никто. А эта дурочка возьми да и влюбись в него.

– Какая она вам дурочка, – не согласилась Галя. – Маринка хорошая девочка всегда была. Умненькая. Да дернул ее черт в этого Славика влюбиться…

– Ну это так, это конечно. Сердцу ведь не прикажешь, – вздохнул Петрович.

– Еще как прикажешь, если мозги есть.

– Ну вот! А у Маринки-то твоей, что их, нету, что ли? Только что рассуждала, какая она умненькая…

– Ну ты меня совсем запутал, дед, – всплеснула руками Галя. – И вообще ни одного слова не даешь сказать!

– Да говори, говори, пожалуйста.

– Да мне уже и расхотелось.

– Пожалуйста, рассказывайте, рассказывайте, Галя, – попросил Русанов, всем нутром чувствующий, что за этим может стоять что-то очень важное.

– Хорошо. На чем я остановилась-то?.. Ну, не важно. Так вот, она, Маринка, все из-за этого своего Славика делала. И в художественное училище из-за него пошла. И все перед ним выпендривалась, чтобы внимание на себя обратить, хотела даже по огранке обогнать. Да где уж ей до него! Ну, правда, второе место в группе держала четко. Ну вот. А потом училище кончила и сидела без работы. А тут недавно приехал к нам какой-то мужик из Москвы. Сказал, что отбирает лучших для работы на крупную ювелирную фирму.

– Что за мужчина? Как он выглядел? – не на шутку разволновался Русанов, хотя какое-то чувство подсказало ему, что он уже знает ответ.

– Ну… я его не видела… Маринка фамилию его называла, но я ее не запомнила… А вот… вроде как она говорила, бородка у него такая… небольшая… Маринка еще шутила, что едет в пекло, сам, мол, Мефистофель за ними приехал. А, вспомнила, фамилия у него на «евский» заканчивается.

– Тарчевский? – с надеждой спросил Русанов.

– Да вроде бы так, – согласилась Галя.

– Ну, тогда ваша Маринка, наверное, в беду попала…

– Почему в беду? – почти шепотом произнесла Галя.

– Есть у меня такое подозрение…

– Господи, да говорите вы толком! – возмутилась Галя. – Чего вы все жметесь-то!.. Ну, если что, я своими руками задушу этого Мефистофеля.

– Не сможете, – вздохнул Русанов.

– Еще как смогу! Вы даже не представляете, какая я сильная.

• Предыдущая
• 45/63
• Следующая