Калгари 88. Том 2 (СИ) - "Arladaar" - Страница 35

Не подозревая, что столько людей нежданно-негаданно оказались вовлечены в её проблемы с самого утра, Арина входила в квартиру. Бабушка уже готовила завтрак.

— А ты откуда пришла? — недоумённо спросила она. — Почему не в школе?

— Меня директор отпустил! — объяснила Арина. — Чтоб я к соревнованиям готовилась. Хотя… Это совершенно не нужно. Как к ним готовиться? Уже поздно тренироваться, вся подготовка закончена… А мне не привыкать кататься без отдыха…

… 27 января 2022 года. Москва. Федерация фигурного катания России. Заседание тренерского совета перед олимпийскими играми в Корее. На него пришли не только действующие тренеры сборной, но и почётные члены совета, заслуженные тренеры СССР, имеющие право голоса. Только что закончился чемпионат Европы, где российская сборная выиграла 10 медалей из 12 возможных. В женском одиночном и парном катании весь пьедестал был российским. Стольникова, Далиева и Зенитова завоевали золото, серебро и бронзу. И сейчас на повестке дня решались два вопроса. Кого посылать на олимпиаду в Сеул и кого менять на произвольную программу в командном первенстве.

Первый вопрос решился единогласно. В сборную олимпийскую команду вошли призёры чемпионата Европы. У танцоров и мужчин добавились дуэты и фигуристы, занявшие первые места на чемпионате России. И если этот вопрос решили быстро и в рамках правил, то вопрос номер два вызвал ожесточённые дискуссии среди тренеров. Замен по правилам было всего две. А значит, фигуристам в двух видах придётся обходиться без замен и катать на олимпиаде четыре программы, кроме командного ведь надо выступать и в личном первенстве.

Шанс взять золото в команде был достаточно высок, поэтому тренеры хитрили и каждый тянул одеяло с заменами на себя. Ведь тогда золотую медаль получит большее количество фигуристов одного вида, а то и одного тренера. Очень соблазнительно стать заслуженным тренером России и заслуженным мастером спорта. За чужой счёт.

Обычно меняли парников и мужчин — считалось, что им тяжелее всего. Парникам приходится таскать партнёрш, а мужчины прыгают квады и триксели. Но… Можно поменять и девушку. Ведь у Стольниковой самый высокий шанс взять золото в личном турнире. Единственный шанс на золото! Полноценное золото олимпиады, а не командную финтифлюшку, одну на десяток человек. И обязательно надо дать отдохнуть неопытной 15-летней дебютантке. Пусть Стольникова откатает короткую программу и тут же идёт отдыхать, готовиться к личному зачёту. В произвольной программе её заменит Далиева. Вместе они способны взять золото и в личке, и в команде. Если Стольникова откатает две программы в команднике и не восстановится до личного турнира, золота у России может и не быть — Зенитова после травмы и пока не прыгает четверные. Далиева в данное время надёжна не на сто процентов — японские, американские и канадские фигуристки могут её обойти при чистых прокатах. Бронгауз изложил свою точку зрения спокойно и уверенно, хотя и знал, каков будет ответ.

— Личное противопоставляешь общему! — вальяжно развалившись в кресле, вещал Бронгаузу тренер танцоров Алексей Живилин. — У тебя трое. Хоть одна да возьмёт медаль в личке. Пусть даже бронзу. А в команднике золото будет сразу на всех. Самое главное, чтобы Стольникова вытащила нам командник. А на личном мы будем каждый за себя.

Все тренеры оказались согласны с точкой зрения Живилина и единогласно утвердили замену… В парном катании и… танцах на льду. В виде, в котором замен никогда не было! Всё просто — у Живилина на олимпиаду поехали два танцевальных дуэта. И если одни поменяют других в произвольной, все они получат золотую медаль, будучи при этом в конце десятки мирового рейтинга. Продинамили Бронгауза с девчонками и тренеров одиночников — у них ещё не было авторитета и заслуженности.

Вечером Бронгауз позвонил Арине Стольниковой.

— Ариша, тебе на Олимпиаде придётся катать четыре программы.

— Понятно, — после короткого молчания ответила Арина. — Справимся…

… — Похоже, мамку этот хмырь, Соколовский, не отпустил! — заявила Антонина Никифоровна, когда в два часа дня выходила с Ариной из подъезда. — Что за люди гнилые! Знают же, что ребёнок кататься будет!

— Может, она сразу на арену подъедет, — заметила Арина.

— Свежо предание, да верится с трудом, — скептически покачала головой бабушка. — Уж поверь мне, я людей знаю.

— А к нам, кстати, сегодня какой-то Ельцин должен на соревнование прийти! — сказала Арина. — Чуть ли не неделю уже об этом зудят, достали.

— Чтооо? — удивлённо протянула бабушка, и даже остановилась на ходу. — Вот те бабушка и Юрьев день!

— А что такое? — поинтересовалась Арина. — Ты его знаешь?

— Знаю ли я Бориса Ельцина? — усмехнулась Антонина Никифоровна. — Мы из одного села, из Бутки. И ругались знатно, помню, когда приезжала к нему в обком выбивать деньги на село, да так, что он чёрным ходом от меня домой уходил…

Арина с любопытством посмотрела на бабушку. А ведь произвольная программа могла стать интересной…

Статья в «Екатинском рабочем» о местных чудо-фигуристках вызвала небывалый ажиотаж в городе, и у входа на каток стояла толпа приличных размеров, человек пятьдесят. И это учитывая, что большинство обывателей в понедельник были на работе. Пришли школьники, студенты, пенсионеры. Внутрь не пускали. У входа стоял Каганцев и объяснял желающим пройти, что просто так, среди соревнований, шататься по спортивной школе нельзя. Подкреплением у него была Олимпиада Андреевна, техничка, со шваброй в руке, зорко наблюдавшая за непрошеными болельщиками через дверное стекло.

— Товарищи! Вы уже на первую разминку опоздали! — заявил директор. — Девочки продолжают докатывать программы. Шатание по трибунам строжайше запрещено в это время! Через несколько минут будет двадцатиминутная заливка льда, вот тогда спокойно сядете на положенные места.

Арина с бабушкой стали протискиваться через толпу будущих зрителей, как вдруг один пацан лет тринадцати узнал её! Это слава!

— Во! Смотрите! Это же Соколовская! О которой в газете писали! — восторженно сказал он.

— Да не… Это Хмельницкая! Соколовская беленькая!

Арина, улыбнувшись, поздоровалась с Каганцевым и прошла внутрь, таща бабушку за собой.

— Люся, неловко как-то! — смущённо призналась Антонина Никифоровна. — Поверх людей негоже проскакивать. Я же коммунистка. Как мне в глаза людям смотреть? Пойду я, с народом на улице постою.

— Ну вот ещё! — возразила Арина. — Ты не посторонний человек и не лезешь поверх кого-либо! Ты моя бабушка! Доверенное лицо, которое помогает мне во всём! Так что давай, прекращай сантименты! Мне очень важно твоё присутствие. Сейчас я провожу тебя на трибуну, сядешь там с краешку, а в заливку пересядешь в центр.

— Ладно, внучка, удачи тебе во всем! — согласилась Антонина Никифоровна. — Посмотрю хоть Николаича. Поди, пузо уже отрастил на московских хлебах-то…

Усадив бабушку на первый ряд, самое крайнее место, Арина отправилась в раздевалку. Времени до старта было ещё много, но как часто это бывает, если человек занят, пролетает оно быстро.

… Ельцин приехал в ДЮСШОР тика в тику, перед заливкой льда. Свита у него была небольшая — Петров и первый секретарь горкома КПСС Иван Силаев. Каганцев лично встретил дорогих гостей и пригласил в свой кабинет. По пути заметил, что Ельцин уже навеселе. Похоже, чувствовал, что мероприятие неофициальное, скорее, для развлечения, поэтому отступил от регламента. Каганцев тут же сделал ход конём.

— Борис Николаич, присаживайтесь! — указал директор на своё кресло, но Ельцин занимать директорское место не стал.

— Што это я, понимаш, твоё место буду занимать. Ты тут хозяин! Нам и тут хорошо. Мы гости!

Ельцин сел за стол совещаний и предложил сопровождающим присаживаться рядом.

— Ну раз гости, позвольте, по-хозяйски, так сказать… — Каганцев достал из шкафа бутылку «Юбилейного» и четыре пузатых коньячных стопки.