Лучший частный детектив - Марчик Алина - Страница 77

— Да, действительно просто. Хотя на мой непрофессиональный взгляд отклонение от нормы может быть, как в одну, так и в другую сторону.

— Да, вы правильно рассуждаете. Но во втором случае мы говорим уже не о безумии, а о гениальности, которая, строго говоря, тоже есть отклонение от нормы.

— Но, простите, в таком случае, что же такое — «норма поведения»? Существует ли общепринятое её определение?

— Существует, но достаточно расплывчатое. И это естественно: то, что в одной культуре считается нормой, в другой может быть неприемлемым и нормой уже не является. Одни народы почитают безумцев как святых, другие — держат их в клетках. И вообще, Игорь Александрович, должен заметить, вы коснулись столь интересной и обширной темы, что только перечень направлений исследований в ней займёт немало времени.

— Я это уже понял и хотел бы получить пояснения ко второй части своего вопроса: возможно ли дискретное проявление безумия?

Профессор размял кисти рук, потёр виски и ответил:

— Видите ли, Игорь Александрович, отклонений от психической нормы, в том смысле как мы это понимаем в практической медицине, очень много. Я уверен, что даже специалисты не обо всех формах имеют достаточное представление. Каждый год в психиатрии появляются новые факты, обобщения, гипотезы. Поэтому, полагаясь только лишь на свой опыт и знания, могу предположить, что такое в принципе может быть.

— Этот переход от безумия к нормальному восприятию жизни может произойти у больного самопроизвольно, сам по себе, или же только в результате врачебной помощи?

— Скорее всего, подобное может случиться в результате целенаправленного вмешательства квалифицированных врачей. Хотя и возможность случая в этом деле никоим образом нельзя сбрасывать со счетов.

— Хорошо, допустим, что безумец по каким-то причинам вдруг выходит из аномального состояния, в котором находился достаточно долго и приобрёл за это время несвойственные здоровому человеку качества. Ему непременно должно броситься в глаза своё несоответствие жизненным стандартам. Разве он не будет стремиться избавиться от этих качеств и стать полноценным членом общества?

Орест Павлович усмехнулся:

— Следуя вашей логике среднестатистического человека, да, он будет стараться как можно быстрее вернуться в русло обычной жизни. Но это только в том случае, если тот, о ком мы говорим, вдруг стал абсолютно нормален. Бывают же случаи, когда человек влюбляется в свою непохожесть на других, в свою ненормальность, превозносит и даже гипертрофирует её. Любование ею и совершенствование, если можно так выразиться, становится смыслом его жизни. Увы, такое не редкость в человеческом обществе. Я мог бы привести много подобных примеров как из истории, так и из личной практики.

— Скажите, эта «влюблённость» в собственную ненормальность может принимать уродливый характер?

— Да, безусловно. Чаще всего так и бывает.

— Она может быть опасной для окружающих?

— Весьма вероятно, хотя и не всегда. Игорь Александрович, может, вы всё-таки расскажете мне, о ком или о чём идёт речь?

Я задумался. С одной стороны, можно было бы рассказать о своих сомнениях в отношении Бегущего Человека, но с другой, мне хотелось самому разобраться в этой истории. Это так же приятно, как выиграть партию в шахматы у достойного противника без подсказок со стороны обступивших тебя болельщиков.

— Не сейчас, Орест Павлович. Прошу прощения, но мне нужно кое-что уточнить.

— Воля ваша, Игорь Александрович, но хочу предупредить, что безумные люди порой обладают недюжинной изобретательностью, если по каким-то причинам перед ними появляется цель. Её достижение становится жизненным приоритетом, для чего могут стать пригодными любые, я подчёркиваю, любые средства. И я бы не советовал вам экспериментировать с такими людьми. Пусть лучше этим человеком займутся специалисты, если у вас в отношении его есть хоть какие-то подозрения.

— Спасибо, Орест Павлович! — я поднялся из-за стола. — Ваша консультация была очень интересной, а информация — полезной. В случае необходимости я, с вашего позволения, обращусь к вам за помощью.

— Всегда к вашим услугам, Игорь Александрович! — протянул для пожатия руку профессор. — И помните о моём предупреждении.

— Непременно. До свидания!

— Всего хорошего!

Офис доктора Бенедиктова я покинул в уверенности, что нахожусь на правильном пути. Предупреждение профессора о возможной опасности предприятия только усилило моё желание раскрыть тайну Бегущего Человека.

На следующий день ближе к вечеру я занял свой наблюдательный пост, не выходя из машины, которую припарковал неподалёку от того «Макдоналдса», в районе которого прошлый раз потерял своего безумца. В этот раз мне не пришлось долго ждать. Вскоре я увидел знакомую фигуру в длинном пальто. Человек неторопливо пробежал по пешеходному переходу и, не обратив на меня никакого внимания, исчез за углом ближайшей девятиэтажки.

Я покинул машину и устремился за ним. Он оказался метрах в ста впереди. Бегун не спеша шёл по тротуару, бесстрастно рассекая поток расступающихся перед ним людей, но перед очередным поворотом вдруг резко повернулся и стал пристально всматриваться назад, словно выискивая кого-то. Меня спасло обилие возвращающихся в это время с работы горожан. Выделить среди них конкретного человека было непросто. Почему-то я знал, что он высматривает меня. Мне пришлось свернуть за ближайший киоск. Через минуту я выглянул, но в конце дорожки уже не было знакомой фигуры. Дальше за поворотом виднелись стандартные коробки домов, и начинался заброшенный парк вагоноремонтного завода. Мой Бегущий Человек снова бесследно исчез.

Днём позже ситуация повторилась. Безумец, не обратив на меня никакого внимания, прошёл рядом с моей машиной, которую я припарковал ближе к пешеходному переходу, но стоило мне появиться на дорожке, ведущей вглубь квартала, как он тут же стал выискивать меня взглядом в толпе возвращающихся к родным очагам людей. Я снова потерял его, но необычное поведение человека, за которым следил, заставило меня задуматься. Почему он не видит меня сидящим в машине и сразу же определяет, как только я начинаю следовать за ним? Каким образом он чувствует меня? Что это за особенность, не свойственная обычному человеку?

Мне, не раскрывая своего плана в отношении Бегущего Человека, снова пришлось обратиться к профессору Бенедиктову.

— Орест Павлович, — начал я, — меня сейчас интересует такой вопрос: безумных людей, как бы в качестве компенсации за нанесённый ущерб, не наделяет ли природа иными способностями, в том числе и теми, что попадают в разряд паранормальных?

Профессор внимательно выслушал меня, встал из-за стола, прошёлся по кабинету, задумчиво потирая подбородок. Наконец он обратился ко мне:

— Скажите, Игорь Александрович, речь идёт о том же человеке, который интересовал вас прежде?

— Да, — вынужден был признаться я, — о том же, но не в этом суть. Меня интересует, так сказать, проблема вообще.

— Не скажите. На мой взгляд, лучше всё же любую проблему рассматривать в привязке к конкретному человеку. Ну, хорошо, в чём состоит особенность вашего подопечного?

— Вы не поверите, но мне кажется, что он чувствует моё присутствие на расстоянии. Причём если я нахожусь в машине, он меня не видит, но стоит только мне появиться на открытой местности, как он тут же начинает меня искать и старается исчезнуть.

— Любопытно. Это не может быть случайностью?

— Нет, я абсолютно уверен в своих подозрениях.

— М-да, интересно… Вы, Игорь Александрович, скорее всего, знаете, что наш мозг излучает слабые электромагнитные волны различной частоты: альфа, бета, гамма, дельта и так далее. Возможно, ваш подопечный каким-то образом улавливает те, что излучаете вы. Машина служит экраном, и по этой причине он вас не видит. Но стоит только вам выйти из-под этого экрана, как он начинает ощущать ваше присутствие.

— Да, но почему именно моё, а не чьё-то другое? Ведь все люди, насколько я понимаю, что-то излучают.