"Фантастика 2024-15".Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Босин Владимир Георгиевич "VladimirB" - Страница 106

С принятием ключевого решения моя душенька заметно взбодрилась и повеселела, только вот в округе всё как вымерло: ни души, хоть голым носись. Разве что, следуя вектором Демиурга, я встал на какой-то обходной путь? Наконец, я выбежал с пересечёнки на довольно широкую грунтовку.

Через час движения по ней мне стало понятно, что Демиург, скорее всего, также следует по этому пути, только опережая меня на несколько километров. Для пущей безопасности решил двигаться по правому краю грунтовки, отступив шагов на двадцать в сторону. Дабы не подставляться и памятуя о золотом правиле, впитанном с военными романами детства и советскими фильмами о войне, говорящее, что самыми опасными пунктами при передвижении в тылу врага являются дороги, форсирование рек и населённые пункты.

А подтверждение того, что я за линией фронта и всё больше углубляюсь в тыл, я получил буквально через час.

Вдоль дороги всё чаще встречались не только густые кустарники, но и перелески. Благодаря им, я мог довольно незаметно передвигаться, не теряя темпа. Изменённый организм давно выстроил оптимальный ритм передвижения, и я не боялся истощения: неприкосновенный собственный запас я проинспектировал ещё перед возвращением в батальон. Сала, сахара и хлеба с луком мне при таком ритме вполне хватит дней на пять.

А что? Солнечно, холодно, безветренно — мечта марафонца. Я даже перестал мёрзнуть. Видимо, притерпелся. Вдруг слева со стороны дороги послышался непонятный звук: то ли шелест, то ли едва слышимый железный лязг. Для машины довольно тихо, может, мотоцикл? А где же тогда звук двигателя?

Ответ я увидел через несколько секунд. Самокатчики! Военные велосипедисты в фельдграу лихо накручивали педали. Блин, да их тут целый взвод! Во дают!

Я предусмотрительно плюхнулся за ближайшим кустом. Как ни мило выглядели эти парни на высоких сёдлах, приникшие к изогнутым рулям, за их плечами висели вполне себе реальные манлихеры, из которых при желании они смогут наделать во мне с полудюжину дырок, даже если это новобранцы. Просто так, по закону вероятности.

Ну, что и требовалось доказать — я в тылу врага. И похоже, догоняю кого-то из вот таких же служивых. Или всё-таки беженцев? Предпочтительнее второе. Иначе придётся снова наглухо вырубать сослуживцев Демиурга. Погоня мне совсем не нужна.

Дальнейшее передвижение было несколько раз затруднено встречей с большими и малыми воинскими подразделениями кайзера. Но подобное ни разу не стало неожиданностью. Благо, все войсковые части, передвигались пешком исключительно мне навстречу.

Все туда, а я — оттуда. Более чем приемлемо! Как не хотелось ускориться, приходилось заставлять себя терпеливо пережидать их проход, лёжа на пузе и прячась за деревьями или кустами. При этом, в голову лезла всякая ерунда, вроде детской считалочки: «Торопыжка был голодный. Проглотил утюг холодный!»

Наконец, когда день уже стал клониться к вечеру, я почти настиг хвост довольно большой колонны солдат. По предварительным прикидкам, около батальона пехотинцев. Эти, значит, тоже «оттуда». Интересно, для чего? Передислокация войск с юго-западного фронта на западный? Пешком? Не похоже на немцев. Это больше для нас характерно вращать планету сапогами. Да и фиг с ними! Равномерное свечение татуировки подогревало азарт: я почти добрался до объекта! В левое предплечье даже вернулось ощущение жжения, граничащее с болью, ярко напомнившее первое пробуждение матрикула.

По обе стороны дороги стали появляться хозяйственные строения. Вдали замаячили дома с черепичными крышами.

Проклятье! Город. Если эти встанут на постой в городе, пиши пропало. Там найти и взять демиурга будет во сто крат сложнее, чем в поле. Незнакомый город… А немцы чаще всего комфортом не пренебрегают. Да и население, скорее всего, будет более лояльно к бошам, чем к русскому диверсанту или, вернее сказать, к бандиту с большой дороги, на которого я внешне смахиваю гораздо больше.

Делать нечего, пришлось оббегать город полями и огородами, держась подальше от жилья, отыскать на выезде прошлогодний стог и залечь в нём, дав себе установку проснуться с рассветом.

Расчёт оправдался и на следующий день я сопровождал немецкий батальон уже после ночёвки в городе. Изменения в обстановке начались после полудня, когда батальон на развилке свернул в сторону вполне презентабельного шоссе, уходящего уже строго на запад, вглубь территории противника.

Э, ребятки, так не пойдёт. Эдак я всю Польшу за вами пробегу, а ведь мне потом придётся ещё и возвращаться. По моим прикидкам, за вчерашний день мне удалось приблизиться к Варшаве ещё километров на пятьдесят. И отдаляться от вектора основного пути я решительно не желал.

Рано или поздно терпение моё должно было быть вознаграждено, что в итоге и произошло. На полуденный лагерь батальон встал у опушки большого лесного массива, рассредоточившись на довольно большой территории. Выставив посты, на мой взгляд, довольно скромные. Ну а чего им боятся? В глубоком-то тылу?

Наличие густого лесного массива значительно облегчало мою задачу. Тихо передвигаясь уже в настоящей зелёнке и радуясь, что толстый слой хвойных иголок замечательно скрывает каждый мой шаг, я внимательно следил за активностью татуировки матрикула.

Я так долго преследовал Демиурга и уже свыкся с малейшими изменениями его сигнальной системы, усиленной чаяниями Смотрящего, что едва не пропустил момента, когда жжение усилилось многократно, распространившись в плечевой сустав и сбежав вдоль позвоночника к копчику. Тело пронзила судорога такой силы, что я буквально свалился у подножия одной из елей. Едва не заорав от боли и до крови прикусив нижнюю губу, я постарался зафиксировать направление, на котором матрикул дал столь сильный сигнал.

Уже подползая к опушке, я определил искомую группу солдат, чувствуя, как кричит и бьётся в экстазе мой необычный радар. Эти пятеро мужчин в возрасте примерно от двадцати до тридцати лет, почти все с непременными усами а-ля-кайзер, видимо, не просто расположились на полуденный отдых, как их батальон. Ребятки явно решили что-то отпраздновать. Причём с разрешения старшего по званию, ибо во время действа немецкий унтер-офицер с лошадиным лицом не пропускал ни одного тоста. Правда, выпили солдаты всего по пять стопариков, благодаря острому зрению я смог различить это без всяких биноклей.

Зная приверженность немцев к орднунгу, смею предположить, что разрешено было по пять стопариков, вот и выпили ровно столько. Не нужно быть гением, чтобы сложить два и два. Скорее всего, чествуют во-он того невысого сухощавого шатена, лет на пять старше меня местного, с бледным треугольным лицом и бледно-голубыми, немного навыкате, глазами. Его сослуживцы то и дело похлопывали его по плечу, старательно заглядывая ему в лицо.

Столь подробный портрет именинника не зря отпечатался у меня в памяти. При осторожном направлении на него левой руки моё тело пробила секундная дрожь. Демиург? Вот это у@бище? Очевидно, да… Ну, а чего я хотел? Шварценеггера? Лунгрена?

Зато усы у него были самые чёрные и густые из всех окружавших его солдат. Не так лихо подкручены, как у унтера, но вполне. Именинник или награждённый? Он довольно страстно поблагодарил сослуживцев, что выразилось в его ответной речи, для которой он даже привстал, прижимая левую руку к груди. Говорил он целых пять минут, буквально вещая, видать, развезло парня от пяти стопок.

Чего это они вечера не дождались? Интересно… Одно из двух: либо будет не до выпивки, либо не будет подходящего момента.

Ну и наплевать! Я не собираюсь долго его обхаживать. Судя по лесному массиву за моей спиной, он довольно большой. И есть шанс уйти непойманным. Сейчас не сороковые и егерей с собаками в батальоне нет. Поорут, поорут, да и спишут на дезертирство или диких зверей. Про партизан здесь ещё и слыхом не слыхивали. 1812 давно забылся, а 1941 ещё не наступил.

Решено, позиция у меня идеальная. Когда, как не теперь? Сейчас эти гансы с фрицами пожрут. Выпить они уже выпили, а после вкусного обеда по закону Архимеда, что? Правильно. «Тело, впёртое в воду, выпирает на свободу, силой выпертой воды, тела, впёртого туды…» Как-то так: поссать и по… в общем, перед дорожкой ребятки должны по нужде сходить. Тут-то я его прищучу. Лишь бы до ветру толпой не ломанулись!