Девчонки в слезах - Уилсон Жаклин - Страница 12

• Предыдущая
• 12/25
• Следующая

— Ах, Элли, я люблю тебя.

Поцелуи.

— Ах, Элли, я люблю тебя. Ну, пожалуйста!

Снова поцелуи.

— Ох, Элли, я люблю тебя. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Уже не только поцелуи.

— Ох, Элли, я люблю тебя. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Борьба. Недовольство. Еще один поцелуй, часто прощальный. Иногда все начинается сначала. Становится немножко… скучно.

Да нет, вовсе нет! Что это на меня нашло? Я же люблю Рассела! Он для меня единственный в мире. Ношу его кольцо не снимая.

Просто как только мы встретимся, происходит одно и то же. Точно Рассел ни о чем другом думать не может! Ловлю себя на мысли, что мечтаю, чтобы он хоть раз отошел от сложившегося стереотипа — придумал бы что-нибудь поинтересней, как Эллис у Надин. Когда ложусь спать, в голове сам собою складывается сценарий, в котором Рассел не только говорит, но и делает самые увлекательные вещи. Однако когда мы опять начинаем целоваться и обниматься, действительность намного уступает вымыслу.

Ну, не намного, конечно. Снова я ко всему придираюсь и ищу недостатки! Нельзя сказать, что я сама слишком уж романтичная и из кожи вон лезу, чтобы угодить Расселу. Есть одно, о чем он меня просит, и я ничего не имею против, но не могу не хихикать, что бесит Рассела, а меня еще больше смешит.

— Ну что ты все время хихикаешь, Элли? — раздраженно спрашивает он.

— Ну, я же девочка, а все девчонки хохотушки. Смех у нас в крови.

— Да, но некоторые девочки знают, когда нужно быть серьезными, — настаивает Рассел.

— Ну и дружил бы тогда с ними! — обижаюсь я.

— Ты же знаешь, что ты лучше всех на свете!

Успокаиваюсь и нежно его целую. Он по-прежнему очень милый. Просто мне не нравится, что он постоянно пытается заставить меня делать то, чего мне совсем не хочется. Конечно, меня к нему сильно тянет, но я еще не готова к более близким отношениям.

— Подруга Джеффа, Джули, ему позволяет. И Яами, и Биг Мак проделывали это со многими девочками.

— Слушай больше! — возмущаюсь я. — Ты что, обсуждаешь нашу личную жизнь со всеми приятелями-одиннадцатиклассниками?

— Нет, — отвечает, краснея, Рассел. — Кто бы говорил! Я-то знаю, что ты обо всем рассказываешь Надин и Магде, поэтому нечего лицемерить!

— Вот и нет! По крайней мере не столько, сколько они мне. Слышал бы ты, о чем говорит Надин ее Эллис!

— А Магда? С кем она сейчас встречается?

— В общем-то ни с кем. Она хотела вернуться к Грегу, но считает его бесчувственным. Ее хомячиха Помадка свалилась с лестницы, а Грег тут же предложил ей Тоффи и Мэллоу, детенышей своего хомяка. Магда ответила, что до сих пор оплакивает Помадку и ни о каких других хомяках думать не может. С Грегом ей тоже не хочется связываться.

— Здорово! — говорит Рассел. — Биг Мак задумал повеселее отпраздновать свой день рождения и приглашает почти всех парней из нашего класса, а девочек явно не хватает.

— Магда не такая! — свирепо говорю я. — Знаю я, что на уме у твоего Биг Мака!

— Нет, нет! Вечеринка как вечеринка, все чин-чинарем — без глупостей. Родители тоже будут, клянусь. Я пообещал ему прийти с тобой. Пойдем?

— Для начала мог бы меня спросить! Никогда мне ни о чем не говоришь! Как с конкурсом было…

— Не ворчи, Элли! Ладно, все понял. Прости! Нужно было тебе раньше сказать. Это же не последний конкурс.

— Да, но больше тебе не удастся экспроприировать моего Элли-слоника, — говорю я и легонько щелкаю его по носу.

— Она не твоя слониха! Кто угодно нарисует веселого слоненка!

— Да, но не классную слониху — девочку с изогнутым хоботом и накрашенными ногтями. Она Элли-слоник. Мое творение!

И я щелкаю его сильнее.

— Ой! Ну-ка, перестань, — говорит Рассел, схватив меня за руки.

Мы затеваем шутливую потасовку, а потом Рассел снова принимается за старое:

— Ах, Элли, я люблю тебя! Ну, пожалуйста!

— Рассел! У тебя лишь одно на уме!

— Слушай, когда выиграю приз, обязательно поделюсь с тобой, если ты настаиваешь, что сама придумала маленькую глупую слониху.

До чего же мило и щедро с его стороны, хотя меня все равно что-то раздражает. К тому же надоело продолжать затянувшуюся борьбу.

— Хватит, Рассел! Мне пора. Нужно успеть в магазины, пока не закрылись.

— Значит, тебе интереснее ходить по скучным магазинам, чем быть со мной? — обиженно спрашивает Рассел.

— Я не для удовольствия туда иду. Надо купить продукты домой.

За завтраком я предложила сходить в «Уэйтроуз» вместо Анны, потому что у нее дел невпроворот. Специально сказала это при папе, потому что знала — он поймет.

— Послушай, мы поедем за продуктами в воскресенье. Элли, не смотри на меня так! Хватит изображать из себя мученицу!

Ничего бы не получилось, если бы мы все вместе отправились в воскресенье по магазинам. Мы больше не ведем себя как дружная семья. Папа с Анной почти не разговаривают. Вечером он возвращается по-прежнему поздно. Анна все так же работает не покладая рук. Теперь у нее на лбу не разглаживается тревожная морщинка, а под глазами не проходят темные круги. Моголь постоянно хнычет, хотя Анна всегда покупает ему маленькие подарки, чтобы он не грустил. Братишка всюду ходит за ней хвостом, точно маленький. Знаю: Анна очень из-за него переживает. Не хочу, чтобы она и из-за меня расстраивалась.

Иду по магазинам, хотя это еще скучнее и тяжелее, чем я думала. Не могу найти и половину того, что нужно купить. Медленно передвигаюсь между полками. Застреваю в очереди в кассу. Передо мной остается только одна женщина. Начинаю вытаскивать продукты из тележки и вдруг чихаю. Роюсь в карманах, ищу бумажный носовой платок. О, нет! Носовые платки! Совсем про них забыла!

Бегу в отдел. Громыхают разболтанные колеса тележки. Врезаюсь в высокого блондина в белом комбинезоне и шапочке, который ставит в холодильник пакеты с молоком. Один падает на пол — оба охаем. К счастью, пакет не лопнул и молоко не разлилось.

— Хорошо, что нам не придется плакать над пролитым молоком, — замечаю я и не понимаю, откуда мне знакома его улыбка.

Вдруг до меня доходит — да это же парень моей мечты, парень, с которым я часто сталкиваюсь по дороге в школу. В буквальном смысле. И надо же — опять встретились!

— Прости, пожалуйста! Не думай, что я всегда в кого-нибудь врезаюсь.

— Только в меня.

— Не знала, что ты здесь работаешь.

— Нельзя сказать, что в этой одежде я чувствую себя крутым, — смеется он, лихо сдвигая набекрень свою белую шапочку, — но сейчас работа меня вполне устраивает. Я решил пропустить год и не поступать в университет.

— И я тоже после школы не сразу пойду учиться дальше. Мы с подругами уже обо всем договорились. Полгода поработаем, а полгода будем путешествовать.

Хочется поехать в какое-нибудь необыкновенное место, скажем, в Австралию. Надин мечтает об экзотической стране, например Индии, а Магда спит и видит взять напрокат машину и отправиться по Америке — ну, конечно, если сдаст экзамен по вождению.

Я ему все это говорю, он вежливо кивает, а сам, наверное, думает, что мечтать не вредно… Потом вспоминает, как путешествовал месяц по Европе и останавливался в палаточных лагерях. Не люблю кочевой образ жизни! До покупки коттеджа мы тоже много ездили по Уэльсу. Было сыро и противно. В спальный мешок заползали муравьи, и я уверена, что однажды ночью по моей голове пробежала мышь. Может, и не мышь вовсе, а лишь волосы пощекотали лицо, но я подняла ужасный крик.

Рассказываю об этом принцу, и он весело хохочет. Вдруг поднимаю голову и вижу, что на нас во все глаза смотрит Рассел, хотя мы расстались всего полчаса назад.

— Рассел, что ты здесь делаешь?

— Не волнуйся. Не хочу вам мешать, мрачно говорит он.

— Ладно, пора и поработать, — замечает мой знакомый и, наклонив ко мне голову, спрашивает: — Это твой друг? Какой милый!

• Предыдущая
• 12/25
• Следующая