"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Гришаев Евгений Алексеевич - Страница 70

Мы примчались на ту же площадь, где несколько часов назад мне удалось вырвать свое будущее из чужих загребущих ручек. На площади стоял эшафот. Тот же помост, но уже с большой колодой посредине. Сразу начал идентифицировать находящихся на нем. Так, палач – одна штука, солдаты – шесть штук, пара каких-то темных личностей, неизвестный говорун с рулоном бумаги. Еще – трое заключенных непонятной наружности. Узнать их было практически нереально. Одежда скрывала то, что не смогли скрыть синяки и грязь.

Приговор уже дочитывали, и толпа, которая была неплохо подогрета спиртным, ревела в предвкушении потехи. Правду говорили древние римляне, людям нужны только хлеб и зрелища. Что делать? Как быстро пробраться через всю площадь и остановить несанкционированную казнь? Мой взгляд упал на одного из семи мелких. Котенок был собран и готов к прыжку.

– Так, мелкие, приказ такой: мухой на эшафот, и вырубать всех, кто попытается навредить пленным. Постарайтесь обойтись без смертей и лишнего членовредительства. Вперед!

Котят как ветром сдуло. Как же нужно посмотреть, что там происходит! Напряг зрение и чуть не упал с Котяры. Картинка перед глазами оказалась отмасштабирована в сторону увеличения. Вот это прикол. Но удивляться времени не было. Когда заметил мелюзгу на эшафоте, стало поспокойнее. Когда же один из котят подошел к самому худому из пленников, играючи перекусил цепь на ручных кандалах, и она тут же довольно громко загремела, падая на доски пола, – на моих подручных уставились как на восьмое чудо света.

Главный говорун начал лихорадочно командовать парадом, но его просто сбили с помоста, как кеглю. Вот интересно, как при столь малом весе у кисок получается творить такое с большими предметами? Ладно, это все лирика. Был один момент, от которого меня бросило в холодный пот, – это когда палач замахнулся своим топориком на моих котят. Им пришел капут, такого удара они не вынесут. Но котята не собирались ловить топор зубами, просто увеличили скорость, и одежда палача превратилась в тонюсенькие полоски, которые держались на плечах и ничего не прикрывали. Смешного в этом не увидел, но народу понравилось, толпа, уже довольно-таки неплохо разогретая, начала ржать и тыкать пальцами в этого болезного. Палач же не мог найти себе места на пьедестале почета.

– Теперь наш выход, ребята, – сообщил Котяре, Кейт и Лео. – Как будем прокладывать дорогу через это море?

– А давай по стеночке, а потом по канату, натянутому над площадью, – предложил кошачий изверг.

Меня так передернуло от таких предложений, что остальные заулыбались.

– А ты порычи, как прошлый раз, – предложила Кейт, – у тебя такой красивый голос.

Эта кошачья морда буквально засветилась от похвалы. Культурно попросив меня слезть с него, поскольку он все-таки не ездовая скотина, кот вышел немного вперед, шаркнул лапой и… замяукал настолько жалобным голосом, что слезу пробило. Хотел подойти и дать ему по шее, но, соразмерив величину своего кулака и его шеи, решил воздержаться от нанесения себе непоправимых увечий.

Как ни странно звучит, но этот жалобный голосок возымел действие. Сначала оглянулись те, кто стоял ближе всего к нам. Увидев меня, они начали расступаться и кланяться. По толпе пронеслась информация о том, что пожаловал герцог. И как они определили, что я герцог? Посмотрел на себя, одетого, как ни странно, в парадную одежду, потом на Котяру, и вспомнил анекдот, в котором Штирлиц никак не мог понять, что его выдает как советского шпиона – то ли автомат, то ли парашют за спиной, а оказалось, что этикетка на пиджаке.

Довольно быстро нам организовали проход к месту казни государственных (или как их здесь называют?) преступников. Когда приближался к эшафоту, возблагодарил Всевышнего, что не стал медлить. Подошел к многострадальной сцене и, задрав голову, начал рассматривать заключенных. Эти трое оказались именно теми, кого я боялся увидеть. Учитель, барон и дедушка эльф. Вот только их внешний вид оставлял желать лучшего, но, к счастью, они были живы. Вздохнул и спросил наивным детским голоском:

– Наигрались, господа заговорщики? – Так как ответа не последовало, добавил: – Мне вмешаться? Или оставить все как есть?

Они только ниже опустили головы, но ничего не сказали. Было видно, что смертники полностью осознали глубину своего заблуждения, или что там еще осознают в такие минуты?

– Освободить! – приказал стражникам.

К моему удивлению, солдаты вздохнули с облегчением. Сначала не понял причины, а когда заметил маленьких котят, наматывающих круги и бросающих плотоядные взгляды на служивых, стало понятно их нежелание связываться с этими исчадиями ада. Тут же, как чертик из табакерки, появился мужик, хотя нет, все-таки гном, и довольно быстро освободил арестантов от неудобных браслетов. Как только их выпустили из крепких солдатских рук, пленники начали мешками оседать на доски пола. «Это есть плохо!» – подумал, глядя на них, и попросил солдат доставить всех в мою резиденцию.

– А как же мне быть, ваше сиятельство? У меня же приказ казнить троих преступников… – Это заговорил тот мужичок, которого котята спихнули с помоста.

«Наверное, какой-то мелкий клерк!» – подумал тогда. Так как настроение было немного неадекватным (стрессы не пошли на пользу неокрепшему детскому организму), то решил проявить свое остроумие.

– Без проблем, – сообщил, разведя руки в стороны и снизывая плечиками. – Можешь подобрать еще двоих, и вперед. Народ тебя поддержит. Ведь поддержите? – Это уже был вопрос стоящим вокруг людям.

Вы бы слышали, какой энтузиазм слышался в этом непонятном гуле. Мужчина побелел, бухнулся на колени и запричитал, прося не губить его, у него семья, больные родители и все такое. А так как мне захотелось хоть как-то отыграться за пережитые унижения, захлопал наивными глазками и спросил растерянно:

– А народ не обидится?

Народ начал намекать, что сильно обидится.

– А если я им куплю бочку пива? Можно?

Меня пробило на хи-хи. Это просто детский сад, ясельная группа. Махнул рукой и посоветовал договариваться с горожанами лично. Как узнал позже, одной бочкой он не отделался. С него содрали втридорога, в смысле три бочки.

Солдаты уже свели вице-смертников с эшафота, и мы тихонько направились в резиденцию герцогов.

– Представляешь, Котяра, – вещал своему другу довольно-таки громко, – думал, что придется устраивать побоище, десятка три трупов будет, а все прошло без крови. Не подумает ли народ, что я сильно добрый? Может, вернемся и устроим побоище? Ну, хоть небольшое?

Котяра встал как вкопанный и, с удивлением посмотрев мне в глаза, уточнил, как я себя чувствую.

– Оближись, быстро, – попросил его мысленно.

Он не стал ничего спрашивать и облизался, как это умеют только коты. И тут парень, двигавшийся за нами незаметным хвостиком, рванул в сторону площади.

– Как думаешь, долго они будут говорить о кровожадном мальчишке? – продолжил мысленный диалог, провожая сорванца взглядом. На что усатый друг только хмыкнул.

Почему я так поступил с этим мальцом? А вы не замечали, что страшилки, которые люди придумывают сами, намного больше их пугают, чем те, которые им рассказал кто-то со стороны. Вот пусть лучше напридумывают страшилок обо мне, только бы эти страшилки не пришлось воплощать в жизнь, чтобы остудить горячие головы. Смертей, которые я увидел за столь короткое время, хватит за глаза на долгие годы.

Когда мы возвратились в резиденцию семьи де Сента, нас ожидала Миранда в состоянии «на кого же вы меня покинули». Она с удивлением посмотрела на сопровождавших меня наставников, заметила среди них барона фон Брега и с визгом бросилась ему на шею. Естественно, были слезы и сопли, но это все лирика. Приказал слугам отмыть, накормить и пригласить лекаря, пусть осмотрит на всякий случай. За все время нашего движения от эшафота никто не проронил ни слова. Было видно, что они о чем-то усиленно думают, и только их переглядывания между собой наводили на интересные мысли.