Белые начинают и проигрывают - Романов Виталий Евгеньевич - Страница 17

• Предыдущая
• 17/65
• Следующая

Сатур фон Ниддл распахнул входные двери, чуть заметно поморщился, узрев еще одного спецназовца с лазерным автоматом. Быстрым шагом пересек холл, торопливо поднялся по лестнице на второй этаж. Толкнул дверь одной из спален, замер на пороге, глядя в проем…

– Ее здесь нет, – тихо промолвил Себастьян Ратье, догадавшись, что именно искал барон в собственном жилище. – Сожалею, но Клаудию Монро увезли домой. Увезли, как только вы дали согласие работать на правительство. Таков был приказ. Потребовали устранить все факторы, которые могли помешать работе, отвлечь от главного.

– Устранили?! – немного громче, чем следовало, воскликнул фон Ниддл.

– Нет-нет! – торопливо ответил Ратье. – Ничего такого! Простите, Сатур, я использовал не совсем корректное слово. Речь не шла о физическом устранении или о чем-то подобном. Девушку увезли домой, к ней никто не притронулся и пальцем. Она в полном порядке, только была немного испугана. Сейчас Клаудиа в своей квартире, тоже под охраной, чтобы не попала в какую-то глупую историю и вы не подумали, будто… Можете позвонить ей по коммуникатору, убедиться: я не лгу. Она оставила номер там, на зеркале.

Себастьян Ратье распахнул двери спальни, где еще недавно фон Ниддл шептал нежные слова красавице-брюнетке, готовясь выиграть спор у князя Ольхонского. Господи, как глупо, по-мальчишески, все это выглядело!

Номер был начертан ярко-красной помадой прямо на стекле. Барон подошел к зеркалу. С той стороны – из призрачного мира – на него глянул усталый человек в длинном кожаном плаще, с темными мешками под глазами. Поперек груди двойника алели цифры, выведенные помадой. И еще – стрелочка, указывающая вниз.

Фон Ниддл чуть наклонился, поднял сложенный вчетверо листок бумаги.

«Сатур! Мне запретили звонить, беспокоить тебя сейчас. Сказали, тебя ждет очень важная работа, но, если все пройдет хорошо, мы сможем встретиться через неделю. От всего этого мурашки по коже, надеюсь, ты в порядке. Ты был прав – действительно, получилась незабываемая ночь. Такую и через годы будешь вспоминать…

Пишу глупо, сумбурно – тороплюсь, за спиной стоят вооруженные солдаты. Немного страшно. Вру. Очень страшно. Офицер улыбается и говорит, что все хорошо, меня отвезут домой. Сатур! Позвони, когда сможешь! Я буду ждать. Глупо все вышло, да? Я бы хотела повторить… И ночную прогулку под звездным небом, и бокал вина в твоей гостиной, и… Ты понимаешь, правда? Ты все понимаешь. Позвони. Я буду думать о тебе. Целую. Удачи!»

В конце был торопливо приписан тот же самый номер, который Лу начертала на зеркале. Возможно, опасалась, что солдаты сотрут какие-то цифры со стекла, в последний миг решила подстраховаться – добавила номер еще и на бумажку.

– Звонить будете? – Себастьян подал хозяину дома коммуникатор. – С ней действительно все нормально, Сатур! Слово офицера: к девушке никто не притронулся и пальцем, наши сотрудники вели себя вежливо. Позвоните, Монро дома.

Фон Ниддл взглянул на протянутую трубку, но в руки ее не взял.

– Кто отдал приказ? – поинтересовался он.

– Приказ? – переспросил Ратье, опуская коммуникатор. – Какой именно?

– Приказ увезти Клаудию Монро.

– Я точно не знаю. – Ратье недоуменно повел плечами. – Нам пришла команда от собственного начальства, из «Скальпеля», однако спецслужбы тут ничего не решали. Приказ отдал кто-то из правительства, вероятно, сам Арно Бинелли, но, возможно, князь Ольхонский. Ему подчиняется основная группа спецназа, охраняющая официальную дипломатическую миссию.

– Руслан Ольхонский, – проговорил Сатур и стиснул зубы. Он не сомневался, кто отдал приказ.

– Звонить будете? – вновь поинтересовался Себастьян Ратье, протягивая аппарат фон Ниддлу.

Барон медленно покачал головой.

Все же, несмотря на заверения Арно Бинелли, он не был уверен, что Клаудиа Монро – не подсадная утка, не агент со специальными функциями. Может, красотку специально подставили, чтобы он быстрее согласился работать на правительство?

Бинелли уверял, что это не так, однако верить нельзя. И прямо об этом не спросишь: Ратье хоть и кажется хорошим человеком, но он грамотный, дисциплинированный офицер, понимает, о чем можно говорить, о чем нет. Прямо не спросишь, надо разбираться самостоятельно. Позже! Потом, через неделю, когда закончится тендер на Карэлесе…

– Звонить не буду, – твердо сказал Сатур. – О Клаудии Монро забыли, просто забыли.

– Правильно, – отозвался полковник, одобрительно подмигнув хозяину дома. – Сначала работа… Что намерены делать, Сатур?

– Спать! – с усмешкой ответил барон, сбрасывая плащ на спинку стула. – В первую очередь – спать. Прямо сейчас.

На лице Себастьяна слишком отчетливо нарисовалось недоумение, поэтому фон Ниддл не мог не пояснить:

– Для качественного анализа необходим инструмент в идеальном рабочем состоянии. Мой рабочий инструмент – голова. В смысле мозги. Поэтому сейчас необходимо спать, чтобы полностью восстановиться после бессонной ночи. А затем я буду думать, искать варианты решения проблемы.

Офицер спецслужбы понимающе кивнул. Сатур фон Ниддл принял таблетку снотворного, снял ботинки, потом рубашку и брюки. Завалился на постель, где еще недавно был с Клаудией.

– Себастьян, у меня к вам просьба. Подберите, пожалуйста, материалы… как можно больше материалов о конкурентах. Власть: главные фигуры, их биография, привычки, семьи, скандалы. Строй: принятая модель управления, какие-то особенности. Экономика: бюджет, основные источники дохода, киты бизнеса, внешние заимствования. Политика: ведущие оппозиционные партии, их отношения с властью. Все про финансы, историю последнего века, какие-то нетипичные моменты развития… Понимаете? Я буду искать ходы… возможные ходы. Проснусь и начну задавать себе и вам дурацкие вопросы, очень много. Хотелось бы, чтобы на них существовали ответы. Или хотя бы базы, в которых можно отыскать необходимое…

– Все понял, приглашу наших лучших экспертов, – ответил Себастьян Ратье, да только хозяин дома уже спал.

Сопел носом, обнимая подушку, еще хранившую запах духов Клаудии.

– Сканер движения – к оконному проему, снаружи! – негромко, стараясь ненароком не потревожить спящего, скомандовал полковник. – Двоих человек к стене: одному занять позиции под окном, другому – на крыше! Сигнал от сканера – на пульт, в коридор! – Себастьян Ратье еще раз взглянул на барона и вышел из спальни, тихо прикрыл дверь.

Во сне Сатур фон Ниддл играл в рулетку с князем Ольхонским. Они сидели в том самом казино, которое барон проиграл дипломату – отдал в нечестной партии, ибо его соперник держал тузов в рукаве. Все знали о том, что игра выдалась грязной, да только Ольхонский прищелкнул пальцами, и казино вдруг опустело. Остались лишь они вдвоем. У рулетки было человеческое лицо. Вернее глаза, только человеческие глаза. Глаза Клаудии Монро.

Руслан Ольхонский с усмешкой оправлял шарик в путь, и темные зрачки Клаудии наполнялись тревогой, болью. Маленький стальной болид вдруг становился каким-то другим, абсолютно невозможным с точки зрения обычной логики: он превращался в созвездие Дракона, пролетал через один глаз девушки, следившей за игрой, потом выскакивал из другого зрачка – уже созвездием Персея. Несся по кругу с дикой скоростью – всеми звездами Тельца, – а Сатур фон Ниддл точно знал: на кон поставлено нечто большее, чем игорное заведение. Даже больше, нежели чья-то судьба, чья-то жизнь.

То, что поставили на кон, было огромным, невероятным, невозможным. В исполинское горнило бросили миллионы жизней, стремясь выплавить нужный результат. А шарик бежал по овалу невидимого лица, меняясь и меняя все вокруг себя. Потом что-то звякнуло, глаза Клаудии расширились от страха. Зеро! Фон Ниддл хотел вздохнуть с облегчением: все его фишки стояли на этом поле.

– Зеро! – с мрачной улыбкой вымолвил князь Ольхонский, превращаясь в злобное рогатое чудовище с горящими глазами. – Вы проиграли, барон! Ставили душу – и проиграли!

И тогда Клаудиа Монро пронзительно, страшно закричала.

• Предыдущая
• 17/65
• Следующая